Одаренные. Книга 2. Лучший мир - Маркус Сэйки Страница 3

«Ты больше не солдат. И это не твоя война».

Эту мантру он повторял в течение нескольких месяцев. Но от повторения она не становилась похожей на факт.

– Тебя допрашивали? – спросила Шеннон.

Они лежали на диване под одеялом, голые и распаленные. Шеннон положила голову ему на плечо и принялась играть волосами на его груди.

– В твоем прежнем агентстве, – уточнила она.

– Да.

– И что ты сказал им о Питерсе?

– Они не спрашивали.

– Правда? Директор подразделения ДАР падает с крыши двенадцатиэтажного здания, а они готовы забыть: кто старое помянет, тому глаз вон?

– Они наверняка знали, что это моих рук дело. Но Куин об этом позаботился. – (Прежний напарник Купера в тот вечер был третьим членом команды. Его друзья захватили командный центр службы безопасности здания и стерли все следы их присутствия.) – Если бы имелись неопровержимые доказательства, то у ДАР не осталось бы выбора. Но без доказательств они пока предпочтут избегать скандала. Мне даже предложили вернуться на прежнюю работу. – Он почувствовал, как Шеннон напряглась. – Успокойся – я отказался.

– Значит, ты безработный?

– У нас это называется «отпуск по личным обстоятельствам». Формально я остаюсь агентом правительства. Но я немало сделал «для алтарей и очагов» [3], мне теперь нужно время, чтобы все это обдумать.

Шеннон кивнула. Его дар, который никогда не простаивал, никогда ему не подчинялся, внедрил в его голову мысль: «У нее есть к тебе вопрос. Кроме этой повестки дня, есть и другая».

Но она только спросила:

– Как дети?

– Прекрасно. Некоторое время их мучили ночные кошмары, но у них столько жизненных сил, что, похоже, для них это осталось позади. Кейт переживает нудистский период – все время раздевается догола и, хохоча, носится по дому. А Тодд решил, что хочет стать президентом, когда вырастет. Говорит, что, раз последний натворил таких дел, нам нужен кто-нибудь получше.

– Отдаю ему свой голос.

– И я тоже.

– А Натали? – словно невзначай спросила Шеннон.

– Нормально. – Купер был достаточно опытен, чтобы на этом поставить точку.

Чуть позже они отправились на прогулку. Был тот волшебный час, когда солнце почти село и свет одновременно лился отовсюду. Осень была мягкой, листва только начинала опадать, и деревья поражали буйством красок. Джинсовый сезон. Листья хрустели у них под ногами, щеки раскраснелись, ее теплая рука покоилась в его. Округ Колумбия осенью – что может быть лучше? Они прошли по Моллу, мимо Зеркального пруда [4].

– И давно ты здесь?

– Не могу сказать точно, – ответила она, – уже какое-то время.

– Что делала?

– Дела.

– Ага. Новые дела.

– Так ситуация ухудшается. Та война, Купер, которая все время тебя беспокоит, теперь ближе, чем когда-либо. Большинство людей, нормальные они или анормальные, хотят просто жить, но экстремисты вынуждают всех занимать ту или иную сторону. Знаешь, что в Либерии стали бросать младенцев с родимыми пятнами? Там считают, что это знак сверходаренных, поэтому их просто вышвыривают. В Мексике мозганы захватили картели и используют их против правительства. Появились частные армии, их возглавляют анормальные полевые командиры и финансируют анормальные наркодилеры.

– Шеннон, я смотрю новости по телевизору.

– Не говоря уже о том, что по всей Америке возникают правые военизированные формирования. Ку-клукс-клан возродился. На прошлой неделе в Оклахоме банда нормальных похитила анормального, привязала к машине и протащила по полю. Знаешь, сколько им было лет?

– Шестнадцать.

– Шестнадцать. А еще – подрыв школ в Джорджии. Микрочипы с датчиками перемещения, которые собираются устанавливать людям в шею. Сенаторы, говорящие на Си-эн-эн о расширении сети академий для анормальных с целью включения детей второго и даже третьего уровня.

Он отвернулся от нее, подошел к парковой скамье и сел. Колонны Мемориала Линкольна отливали белым в свете прожекторов, на ступеньках все еще толпились туристы. С этого расстояния он не мог видеть статую, но хорошо представлял ее: задумавшийся Честный Эйб [5]взвешивает угрозы, которые разрывают на части его союз.

– Купер, я серьезно…

– Очень плохо.

– Что именно?

– Я надеялся, что ты пришла, чтобы увидеть меня.

Шеннон даже рот открыла.

– Так чего хочет Джон? – спросил Купер.

– Как ты…

– Твои зрачки расширились – это признак сосредоточенности, и ты посмотрела налево – это воспоминание. Частота твоего пульса увеличилась на десять ударов. Ты составила маркированный список ужасов, что само по себе несложно. Но ты сделала это в географическом порядке: от далеких регионов к более близким, а это вряд ли могло быть случайностью. И ты назвала меня не Ник, а Купер.

– Я…

– Все твое возражение было заучено наизусть. Это означает, что ты пытаешься меня в чем-то убедить. А это, в свою очередь, означает, что он пытается меня в чем-то убедить. Так давай к делу.

Шеннон уставилась на него, прикусив губу, и села рядом на скамью.

– Извини. Я и в самом деле пришла сюда ради тебя. А то, о чем ты говоришь, – это другой вопрос.

– Знаю. Это характерно для Джона Смита. Он преобразует свои намерения в планы, а планы воплощает в жизнь с помощью махинаций. Я это понимаю. Чего он хочет?

– Со времени его оправдания многое изменилось, – заговорила она, не глядя на Купера. – Ты знаешь, что он написал книгу?

– «Меня зовут Джон Смит». Он воистину вложил сердце в это название.

– Теперь он публичная персона, читает лекции, дает интервью прессе.

– Да-да. – Купер ухватил себя за переносицу. – И это имеет отношение ко мне?

– Он хочет, чтобы ты присоединился к нему. Ты представь только, как это будет убедительно: Смит и человек, который когда-то выискивал его, теперь работают вместе, чтобы изменить мир.

Купер смотрел на угасающий свет, на людей, идущих по ступенькам мемориала. Он был открыт круглосуточно, что всегда трогало Купера.