Стая - Алексей Пинчук Страница 3

Просматривая интерфейс, я наткнулся на интересные данные о своем новом теле:

МОДИФИКАЦИИ:

«Ночное зрение» – имплант, заменяющий глаза приборами ночного видения (необратимо).

«Холодная сеть» – сеть имплантов, вживленная под кожу, при включении выравнивает температуру кожи с температурой окружающей среды (необратимо).

«Острый слух» – улучшает слух.

ШТРАФЫ:

Слепота при солнечном свете (обязательный штраф при выборе импланта «ночное зрение»).

Вдвое снижена регенерация (обязательный штраф при выборе импланта «холодная сеть»).

Повышенная чувствительность к ядам.

Ну да, припоминаю, я тогда неслабо заморочился с настройками персонажа, долго и тщательно подстраивая его под доступное описание мира. Оказалось, что в выбранном мире можно модифицировать свое тело, устанавливая импланты – своего рода протезы, позволяющие превысить возможности обычного человека. Все бы хорошо, но, как известно, за все надо платить, и, к сожалению, в этот раз пришлось платить не деньгами. Плату взяли в виде серьезных штрафов, наложенных на персонажа.

Помнится, я решил быть диверсантом, выбрав себе возможность видеть в темноте и, в противоположность, возможность быть невидимым для инфракрасного зрения роботов и автоматических турелей, которыми наверняка должна была изобиловать пустошь. Как выяснилось, ночное зрение сопровождал серьезный штраф, делающий человека слепым на солнечном свете, а возможность прятаться от тепловизоров снижала регенерацию вдвое, поскольку в случае получения раны рвалась и сеть, которая чинилась за счет ресурсов организма.

Штрафы могли серьезно осложнить жизнь, но, поразмыслив, я махнул рукой. Все с лихвой окупалось возможностью стать незаменимым членом любой группировки, что автоматически принесет мне средства к существованию.

После, немного подумав, я заказал себе модификацию «острый слух», заплатив за него повышенной чувствительностью к ядам.

Тогда это все воспринималось как игра, но теперь, сидя посреди леса, голый, безоружный, в незнакомом мире, я уже не воспринимал слепоту как досадную мелочь, которую можно и потерпеть…

Внимательно оглядев свое тело, я заметил едва заметный узор, которым были покрыты кисть и запястье. Если это и есть та самая сеть, то почему она не на всем теле? Да и на дворе день, а я все вижу, только глаза немного слезятся…

Ладно, там посмотрим. Или модификации не работают, или загружаются постепенно. В любом случае мне нужно найти еду и оружие как можно скорее, как говорится, «пока не началось».

Решив больше не медлить, я влез на дерево и оглядел окрестности. Прямо перед собой, всего в паре километров, я увидел скалистые берега реки. А вот со всех остальных сторон, куда ни глянь, простирался бескрайний лес. Река сразу привлекла мое внимание, но подробностей предстоящего пути я разглядеть не смог: подвели глаза, начавшие неимоверно болеть и слезиться, едва я выбрался из тени деревьев. Означать это могло только одно: штрафы уже работают, хотя и не в полную силу…

С дерева я спустился как можно скорее, причем последнюю пару метров просто пролетел с обломившейся под моим весом веткой в руках. Удар о землю оказался неожиданно сильным, и, сразу вызвав окно характеристик, я убедился, что половины очков жизни как не бывало. Зато, непонятно за какие заслуги, система наградила меня баллом телосложения и одним баллом ловкости – пустячок, а приятно. Но все равно нужно быть повнимательнее, а то так и помереть недолго, а учитывая предупреждение администрации, второго шанса может и не быть.

Тяжело вздохнув, я обломал палку, которую так и не выпустил из рук, до размеров дубинки и, опираясь на нее, как мог быстро похромал к реке.

А все-таки странно: в описании мира говорилось, что люди живут в укрепленных городах, все, что за ними, смертельно опасно, однако чистый лес, по которому я сейчас шагал, плохо вписывался в картину мира после ядерной катастрофы.

Река появилась внезапно – из-за деревьев показался небольшой заросший деревьями склон, который завершился отвесной скалой высотой три-четыре метра. По глазам ударил солнечный свет, больше не скрытый кронами деревьев, и, закрыв глаза ладонью, я быстро ломанулся обратно в тень, осмысливая то, что успел увидеть.

На берегу прямо подо мной застыл наполовину занесенный песком старый катер. Подробностей я увидеть не успел, но сам факт находки давал надежду на улучшение моего бедственного положения. На катере могли обнаружиться одежда и оружие, а если сильно повезет, то и еда.

Шкала голода и жажды уже находились в красной зоне, а я до сих пор не обнаружил ничего съедобного. В лесу, как это ни странно, не оказалось ничего живого – ни зверей, ни птиц, ни даже насекомых.

Немного отдохнув, стараясь оставаться в тени деревьев, я двинулся вдоль скалы в поисках удобного для спуска места, пока впереди не показался небольшой распадок, до самой воды засыпанный битым камнем. Спуститься здесь было можно, только я не был уверен, что в нынешнем состоянии, полуслепой, с босыми ногами, смогу добраться до берега без серьезных травм.

Однако время шло, и я решил рискнуть. По краю распадка рос густой кустарник, каким-то чудом пробивший себе путь на свет сквозь камни. Вдоль него я и начал спуск, старательно цепляясь за ветки и ощупывая ногой камни, перед тем как на них наступить.

Ваша ловкость повысилась на единицу!

Интересно, значит, здесь можно качаться, как в игре, отметил я, твердо решив в свободное время поэкспериментировать с характеристиками.

Дважды мне приходилось останавливаться и подолгу отдыхать, поскольку бодрость опускалась почти до нуля и обратно подниматься совсем не торопилась – видно, сказывалась почти пустая шкала сытости.

Но вот наконец спуск закончен, и я с облегчением улегся в кусты у скалы, пытаясь разглядеть, есть ли кто у катера. Дождавшись, пока бодрость не повысится до максимума, я наконец решился сдвинуться с места. В других обстоятельствах стоило бы дождаться темноты, но сейчас, если я не поем в ближайшее время, этот «прекрасный новый мир» распрощается со мной по причине банальной смерти от голода. Поднявшись на ноги, я подошел к воде и, опустившись на колени, жадно принялся пить. Шкала сытости резко подпрыгнула вверх, голод, как это ни странно, тоже слегка спал, что немного увеличивало мои шансы на выживание. Набрав в руки камней в качестве хоть какого-то оружия, я побрел к катеру, озираясь по сторонам неимоверно слезящимися глазами.

Катер оказался небольшим, не больше десяти метров в длину, речным буксиром древней конструкции. Использовались такие еще в двадцатом веке, и встретить что-то подобное в наше время можно было лишь в самых отсталых уголках нашей планеты. На обшарпанном борту сквозь клочья ржавчины едва заметно проступали буквы «БМК» и остатки каких-то цифр, по-видимому, госномера. На палубе из всех построек оказалась лишь небольшая двухместная кабина.