Все источники бездны - Максим Голицын Страница 3

Заведение было как тысячи подобных — казалось, сигаретный дым и гул голосов сливались в воздухе в плотную массу, изредка прерываемую пунктиром музыки.

Хадсон сел за столик, подозвал юркого официанта, заказал местного вина «Рецина» и черный, густой, как деготь, кофе.

Публика в баре была самая разномастная. Местная шушера, с десяток туристов. Девицы на сцене лениво вращали бедрами — без всякого энтузиазма. Хадсон пригляделся повнимательней. Пять танцовщиц, одинакового роста, одинаково одетые (вернее, раздетые) и загримированные, в одинаковых белокурых париках. Черт знает, которая — его.

Он вновь подозвал официанта и, рассеянно складывая пополам банкноту в десять долларов, сказал:

— Скушно работают ваши девушки. Без огонька. Мне вот приятель говорил, что Рита Блэйз еще так-сяк, а вот остальные… Это которая?

Официант, казалось, секунду колебался, потом пожал плечами, и банкнота исчезла загадочным образом.

— Крайняя справа, — сказал он.

Крайняя справа ничем не отличалась от крайней слева. Тот же белокурый парик, те же ленивые движения…

— Познакомиться бы.

— Вообще-то нашим девушкам ни с кем из посетителей разговаривать не разрешается…

Еще двадцать долларов испарились в непосредственной близости от официанта.

— Ладно, — сказал тот. — Номер кончается через десять минут. Погодите, мистер, и я проведу вас в гримерную.

Хадсон кивнул и начал рассеянно оглядываться по сторонам, прихлебывая дымящийся ароматный кофе.

Девушка была и впрямь хорошенькая — даже очень хорошенькая. Теперь, когда она смыла грим и сняла обезличивающий ее белокурый парик, бросалась в глаза ее нестандартная, яркая, даже резкая красота: правильные черты лица, высокие скулы. Разлет темных бровей, сросшихся на переносице, придавал ей вид непокорной дикарки. Ее настоящие волосы — густые и черные, каскадом падали на прямые плечи профессиональной гимнастки и танцовщицы.

«Южный тип, — подумал Хадсон. — Болгария, бывшая Югославия или юг России. И как в такой дикости вырастают такие цветы? Без ухода, без правильного… э… удобрения?»

— Вы — Рита Блэйз? — спросил он.

— Возможно, — ответила та. — Ну и что?

Голос у нее был в точности такой, как он ожидал услышать: низкий, тягучий. Говорила она с едва уловимым акцентом, отчего ее речь казалась еще привлекательней.

«Точно кофе со специями», — почему-то подумалось ему.

Рита взяла расческу со столика, заставленного какими-то баночками и коробочками, и, досадливо морщась, начала расчесывать тугие черные кольца.

— Чертова работа, — сказала она, — жара, как в душегубке.

Хадсон поразмыслил с минуту, выбирая стратегию поведения, но у девушки было отнюдь не глупое лицо. Начни он врать, она его мигом раскусит, да еще и насторожится.

Наконец он решился.

— Вильям Хадсон, — сказал он. — Инспектор Интерпола.

— Ну и что? — повторила девушка с видимым безразличием, но Хадсон заметил, как напряглись ее мышцы под смуглой гладкой кожей.

«Наверняка нарушила закон об иммиграции, — подумал он. — Въехала нелегально, разрешения на работу нет… такие особенно уязвимы, их любой подонок к рукам приберет».

На всякий случай он сказал:

— Успокойтесь, я не по вашу душу.

— Все так говорят, — без выражения отозвалась она.

— Гуго Вукович, — он был краток, — знали такого?

Она внимательно поглядела на него.

Диана-охотница. Или амазонка. Так смотрят на дичь поверх натянутого лука.

— Знала? — медленно переспросила она.

— Он застрелен сегодня ночью. На своей вилле.

Она побледнела. Хадсон еще никогда такого не видел: кровь отлила от смуглых щек в одно мгновение, и лицо стало серым.

— Черт, — коротко сказала она.

Хадсон молчал, давая ей время прийти в себя. Будь на ее месте какая-нибудь пустоголовая кисочка, он бы ее не пощадил, а продолжал бы жать дальше, но эту ему почему-то было жаль.

Она помолчала. Рука с расческой застыла у затылка. Она рассеянно опустила ее.

— А… как же его охрана? — спросила она наконец.

— Все убиты, — он тоже был краток.

Она медленно покачала головой.

— Это… как?

— Что — как?

— Как их убили? Бандиты? Мафия?

В голосе ее при этом послышалась… некоторая надежда, что ли.

«Прицепились они к этой мафии», — подумал он.

— Нет, — сказал он, глядя ей в глаза. — Один человек.

Казалось, невозможно побледнеть еще больше, но ей это все-таки удалось.

— Кто? — спросила она.

«Жениться мне на ней, что ли? — подумал Хадсон. — Никогда не видел такой немногословной женщины. Это же просто жемчужина в навозной куче!»

Он честно сказал:

— Мы называем его Ирбисом. Он — наемный убийца. Ассасин. Высшего класса. Кто он на самом деле — неизвестно. Даже отпечатков пальцев у нас нет. Даже описания внешности. Ничего.

— Откуда вы тогда знаете, что это — он?

Резонно.

— По почерку. Он делает невозможное. И всегда в одиночку. Все убиты из одного и того же пистолета.

— Может, таких, как он, несколько? — предположила она.

— О нет, — мягко отозвался он, — с нас и одного хватит.

Она молчала. Смуглая рука с тонкими пальцами, лежавшая на столешнице, мелко подрагивала.

«Чего она так боится? — подумал он. — А ведь боится! Похоже, я прав!»

А вслух сказал:

— Я ожидал от вас… иной реакции. У меня есть сведения, что вы были близки со Шведом.

— С кем? — удивилась она.

— Ну, с Гуго…

Девушка холодно поглядела на него.

— А вы попробуйте прожить на те гроши, которые вам платят за то, чтобы крутить задом в этом кабаке. Да еще копить деньги. Да еще при том, что семьдесят процентов вы отстегиваете вербовщику. А у меня дочка на Украине. И мама — пенсионерка. Да я самому дьяволу готова продаться — телом и душой. Оптом и в розницу. — Она вздохнула. — А он был неплохим человеком, Гуго.

«Надо же, — подумал Хадсон. — Швед все-таки заслужил доброе слово по смерти. Интересно, сказал он ей, что они соотечественники? Или так и беседовали по-английски?»

— Интерпол, — сказал он, — направил меня выяснить кое-что. Он был довольно известен, ваш Гуго. В узких кругах.

Хадсон наклонился над девицей и уперся ладонями в стол.

— Послушайте! Ирбис, это, конечно, нечто, но и он не мог взять и войти просто так с улицы. Откуда-то он должен был знать, что делается в доме: систему охраны, расположение комнат… все такое.