Боевой джинн - Данияр Каримов Страница 3

Послышался свист. У бабьей избушки приземлился Горыныч.

– Карета подана, господа пассажиры. Употреблять спиртные напитки на борту можно и нужно, но только купленные в нашем дьюти фри.

– Хохмач напалмовый, – съязвил Кощей. – Что у тебя, кроме спирта, есть?

– Мед, – заулыбался Горыныч.

– Никак пасеку спалил, окаянный? – спросила Яна.

– Никак нет, многоуважаемая Яга, – ответствовал Змий. – Нашел. У деревеньки, над которой пролетал, и нашел. Честное слово – ящером клянусь.

– Мародер, – сказал Яна.

– Старушенция! – парировал Горыныч.

– Хватит вам, – простонал Кощей. – У меня голова трещит. Давай, Горыныч, медовуху.

– Пить меньше надо, – напомнила Яна.

– Или похмеляться правильно, – не согласился с ней Горыныч и подмигнул Кощею. Раз, мол, я Змий, то чем не искуситель?

– Тьфу на вас, – сказал Кощей и приложился к протянутому Змием бутылю. Искушение опохмельем было ему не по силам. – Отчаливаем.

В полете Горыныч беззлобно переругивался с Ягой, и им было весело, а Кощей, все еще бледненький с перепоя, зверел. Он плевался и ругался матом – много, искренне, сочно, многоэтажно. Яна даже заслушалась. Не став историком, Кощей нашел бы себя в филологии, уж больно хорошо излагал подлец свои мысли. Но по мере наполнения бессмертного организма нектаром и он повеселел, и к чертогам на старую закваску прибыл в прекрасном расположении духа.

– А не испить ли нам кофею в тесной компании? – подмигнул он.

– Если от крепкого, не откажусь, – сказал Горыныч. – Чтоб градус был не меньше сорока.

– Мальчики уходят в запой? – спросила Яна.

Горыныч картинно приложил руку к груди.

– Я, конечно, огнедышаший, но трубы и у меня горят. С утра за штурвалом – без допинга и излечения. Смилуйся, бабулька. У нас форс-мажор.

– Бог с вами, касатики, – сказала она.

– Компанию составишь? – вопросил Горыныч.

– Кикиморе своей предложи, – Яна помахала мужчинам ручкой и, закрывшись в выделенной комнате, прилегла на кровать, где незаметно провалилась в сон. Привиделось ей, будто чертоги Кощеевы осадили войска, и вел их давешний удалец. Только вместо глаз у Ивана горели злобно огнем два угля. Под ударами палиц пал Кощей, лучники сбили Горыныча, и он сгорел, ударившись оземь. По бранному полю бегала со страшным воем Кикимора, которую преследовали пехотинцы в шишаках.

Разбудил Яну шум. По чертогам топали ноги, слышался рокот Горыныча, повизгивания Кикиморы, и еще чей-то жалобный стон. Яна сразу и не поняла, что стонет Кощей. Она вскочила, и в следующий миг в дверь забарабанили.

– Яночка, открой! – умоляюще кричала за дверью Кикимора. – Беда!

Яна распахнула дверь.

Горыныч поддерживал Кощея. У Бессмертного закатывались глаза и подкашивались ноги, под которые на пол капала алая кровь.

– В медотсек тащи, – скомандовала Яна, чувствуя, как екнуло в груди. – Что случилось?

– Кощей спьяну защиту включить забыл, и дурень этот его насквозь проткнул, – затараторил Горыныч. – Я как увидел это, огнем паразита пугнул, и Кощея в чертоги потащил.

– Кто проткнул, когда? – вскрикнула Яна.

– Да ухажер твой, – встряла Кикимора. – Иван, ети его в кольчугу. Не знаю как, но он нашел чертоги и Кощея на бой вызвал.

– Почему вы мне ничего не сообщили?!

– Кощей сам хотел с ним разобраться, – сказал Горыныч.

– Дурак! – Яна содрала с Кощея рубаху. По ее щекам катились слезы. – Великовозрастный дурак! В Бессмертного сыграть захотелось?

– Я по-мужски вышел поговорить, – просипел Кощей.

– Доволен беседой? – распалялась Яна.

– Не истери, Яга, – встряла Кикимора. – Кровь останови, а потом за мораль примешься.

Но потом читать мораль Яне уже не хотелось. Рана была серьезной. Меч молодецкий задел внутренние органы, Кощей потерял много крови и сознание. Яна жалела, что была ненастоящей Бабой Ягой и магией не владела. Как было бы чудесно поворожить, и поставить Кощея на ноги в мгновенье ока. Но в чудеса Яна не верила, пока, много часов спустя, хозяин чертогов не открыл глаза.

– Яна? – удивился он. Голос у него был тихий и слабый. – Ты что здесь делаешь?

– За тебя переживаю, – улыбнулась она. Кощей захлопал глазами, помолчал немного, думая о чем-то, потом вздохнул еле слышно и сказал:

– Упертым твой Ваня оказался! Ты о таком мужике мечтала, да?

– Нет, – покачала головой Яна. – Мне хотелось найти мужчину.

– Нашла? – спросил он. Яна кивнула и нежно погладила его по небритой щеке.

– Нашла.

Не промахивается тот, у кого нет ружья.

– Достопочтимый советник, – браконьер Су почтительно склонил голову. – Зверь Хмо не просто редчайший, он крайне хитер и обладает магическими способностями: способен на левитацию, умеет пускать молнии, изменять свойства предметов, а некоторые считают его разумным. Добыча такого трофея сопряжена с большим риском!

– Цена не имеет значения, – советник раздраженно топнул. – Голова зверя есть в коллекции моего кузена, и он продемонстрировал ее Двору сюзерена. Я не могу позволить, чтобы какой-то полукровка утер мне нос. Добудь трофей, и я помогу получить официальную лицензию на охоту в угодьях сюзерена. А если голов будет три, замолвлю слово при Дворе. Я слышал, Су, ты давно хотел сменить сословие?

– Вы чрезвычайно милостивы, господин советник!

Жека клацал зубами, отбивая безнадежную дробь отчаяния. Причина его терзаний сейчас озлобленно щелкала челюстями и пускала голодную слюну на пару дрожащих человеческих ног. Вокруг валуна, оседланного Жекой, кружила свора клыкастых сиреневых тварей, не скрывавших плотоядных планов на инопланетный десерт. Зверям было совершенно наплевать, что двуногий пришелец не вписывается в их пищевую цепочку и спустился с небес совсем не затем, чтобы разрешить сей парадокс.

Вояж на необитаемую планету, название которой Жека даже не удосужился запомнить, представлялся несколько иначе и значительно короче. Сесть у брошенной автоматам станции дальней связи, выяснить причину ее молчания и, возможно, заменить кое-какие блоки – ими каждый подобный объект в двойном комплекте обеспечен, хоть вторую станцию на месте собирай. Просто как на Луну слетать.

Верховный режиссер нежданно выбрал другой сценарий, и сейчас наверняка посмеивался в кулачок в паре с местным божком. Жека демонстративно выбросил в небо комбинацию из трех пальцев, подспудно надеясь, что за неприличный жест его тут же поразит молния. Но громовержец либо отвернулся, либо был до неприличия терпеливой сволочью.