Метро 2035: Эмбрион. Начало - Юрий Мори Страница 3

– Все ниже, ниже и ни-и-же, – пропыхтел Кат. – Стремим мы полет наших птиц.

Нет, нафиг таких птиц. И мортов – туда же. Задолбали. Кого ни встретишь, все съесть норовят! Снизу вверх ощутимо тянуло воздушным потоком. Неприятно, что холодит, но радует, что внизу шахта не замурована, есть там проход, есть. Главное, по дороге не свалиться.

Двенадцать. Десять.

Наддув снизу усиливался, трепал короткий ирокез на макушке – остальную часть головы Кат брил наголо, сколько себя помнил.

Восемь.

Внизу стал виднеться свет. Точно – открыто все, добраться туда и бежать.

Шесть. Три.

Руки просто отваливаются, но сейчас падать вниз даже как-то стыдно. Насмерть не убьешься, только лежать да постанывать на груде мусора и ждать милосердных собачек? Нет уж. Тем более что морты – не совсем и собачки. Черт знает, из кого они получились.

Один. Спина-а-а… Минус первый.

Надежный пол под ногами и долгожданный выход. Подвал, коридоры в обе стороны. Негнущимися пальцами Кат достал железный прут. Теперь лично он – венец творения, раз вооружен. Остается выбраться, и…

И?.. Ближайший схрон в трех кварталах отсюда. Это он читал, что предки так смешно считали свои дома, разделенные улицами. Кварталы. И можно было выйти на улицу, под яркое солнце, прогуляться. Из всех опасностей – только угодить под машину. Да и то, если ты дурак и смотришь куда-то вверх, пока по сторонам проносятся цветные авто, а в витринах магазинов продается все, что пожелаешь. Заходишь, платишь и забираешь. Хочешь – продукты, хочешь – лекарства. И самое страшное в жизни – всего лишь угодить под колеса по глупости.

Кат оскалился от злости. Перепачканный в серой бетонной пыли, исцарапанный, полуголый, с прутом в руке он сейчас больше, чем обычно, напоминал дикаря. Да он и был дикарем волей давно истлевших предков, нажимавших свои кнопки. Запускавших свои ракеты. Убивших для него возможность даже попасть под машину: нет их, автомобилей, больше. И никогда не будет. Только ржавеющие коробки на потрескавшемся асфальте, там, за дверью. Коробки, в которых иногда сидят рассыпающиеся со временем скелеты, едущие в никуда.

– Дальше – медленно и аккуратно, – сказал Кат самому себе. – Очень медленно и очень аккуратно. От того, что я вижу горячие пятна, не легче. Остальные проблемы никуда не денутся.

Выход из подвала был наполовину засыпан обвалившейся штукатуркой, кирпичами и закидан остатками каких-то ящиков. Пролезать пришлось тихо, не задевая мусорную кучу. Снаружи было чуть теплее, чем там, на Башне. Ветер не такой сильный, зато пахло разной дрянью. Где-то неподалеку гнили остатки трапезы хищников или сами мертвые морты – проверять, кто именно, он не имел ни малейшего желания.

Башня стояла на отшибе, когда ее строили – предполагалась то ли гостиница, то ли некий элитный дом. Может быть, офисное здание? Много-много бумажных крыс в одной коробке. Странные они, эти серые братья, нести Ката сюда пришлось довольно долго, могли бы и на крышу пединститута закинуть. Хотя здесь повыше, это да. И место прикормленное. Вокруг домов не было, только строительные бытовки, почти выгоревшие уже после Черного Дня от молнии или случайного костра, да еще один котлован, яма с оплывшими от времени стенками, неподалеку.

Подняв прут, Кат прокрался вдоль обгоревших стен и выглянул из-за угла. До улицы Ленина напрямую метров сто пятьдесят почти голого пространства. Мох. Плесень. Трава невнятного сероватого цвета. Плохо. И здесь внизу он всем виден, да и про сова забывать не следует. Он ведь где-то там, наверху. Ударит с размаху, и нет одинокого джентльмена в старых джинсах. Никакая железка не поможет. Значит, обходить нужно сбоку, не выскакивать дурным зайцем на потрескавшееся полотно дороги, из которого местами торчат уже немаленькие деревья, а идти скрытно, по развалинам домов.

От порыва ветра где-то впереди застучало железо. Размеренный механический звук – единственное, что Кат слышал здесь. Ни заунывного воя мортов, ни стрельбы. Тишина. Это и хорошо. Пора пробираться.

Рывок до развалин домов вдоль улицы Ленина дался непросто. Усталость умножилась на жажду, да и спина давала о себе знать. Так до заражения крови можно добегаться. К схрону срочно, там есть вода и антисептик.

Один дом можно пройти насквозь, коридор по всей длине – бывшее общежитие или что-то подобное. Второй лучше обогнуть со двора, прислушиваясь ко всему постороннему. Кат крался, не отходя далеко от улицы. Он видел остатки машин, пробивавшиеся в трещинах деревья, упавшие с крыш листья металла. Идти. Не останавливаться, не размышлять и не дать боли и усталости разломать себя на части.

Так, стоп. А вот дальше – минутные раздумья. Трехэтажный дом он помнил, там внутри пройти не получится, много запертых дверей и крыша – даже отсюда видно – порядочно фонит. А во дворе бетонный забор в пару метров, окружавший гаражи. Пролезть можно, но времени терять не стоит. По улице? По крайней мере, вдоль этого дома – да. Перебежками.

Широкий тротуар тоже весь засыпан мусором. Как эти специальные люди раньше назывались, которые убирали за согражданами? Дворики… нет! Дворники. Вот их больше тоже нет.

Кат осмотрелся и только потом вышел на открытое пространство. Ему было неуютно. Вряд ли здесь его высмотрит сов, он довольно далеко отошел, а вот вездесущие морты… Точно. Вон один бежит, к счастью, далеко и на противоположной стороне, вдоль рухнувшего забора воинской части. Разведчик. Они охотятся всегда стаями, но не бегают толпой, высунув языки, а именно так: рассылают во все стороны одиночных тварей, а уж те подают знак, если что заметят. Воют они. И настолько громко, что со всех окрестностей отставшие сбегаются.

– Человек собаке друг… – себе под нос прогудел Кат. – Это знают все вокруг…

Морты не были собаками. Черт их знает, кем они вообще были – длинное поджарое тело на довольно коротких лапах, покрытое густым мехом. Зачаток хвоста. Когти, которые втягиваются как у кошек. Но главное – морда: вытянутое рыло, больше похожее на медвежье из довоенных книжек, едва заметные уши и огромные глаза. Фасеточные, овальные, скошенные назад. Словно пересаженные с головы стрекозы-гиганта. И все это счастье бегает гораздо быстрее человека, а убить даже одного морта и на Базе, и у людей убежищ считается подвигом, о котором вспоминают годами.

Морт остановился, понюхал сырой воздух и пропал за углом. Кат шел, стараясь не сорваться на бег. Ему было уже довольно плохо, спина быстро воспалилась. Прут в руке словно потяжелел, тянул к земле, но и бросать его нельзя. До схрона всего пяток домов, не время расслабляться.

Впереди раздался вой. Кого-то разведчик мортов нашел, только что ж так некстати! Кат забежал в подъезд, поморщившись от застоявшегося пыльного воздуха. Поднялся на второй этаж и заскочил в первую попавшуюся квартиру, дверь которой выбили задолго до него. К окну с остатками пыльной шторы, но – не высовываться. Просто аккуратно выглянуть наружу, не привлекая лишнего внимания.