Искатели странного - Анатолий Андреев Страница 30

Его раздражало, что они явно веселятся, наблюдая «бунт роботов». Его нисколько не смягчало то соображение, что, кроме него, никто их не видит. Да, собственно, и смотреть-то некому, кроме, разумеется, Урала. А Урал укоризненно ответил Беккеру:

— Не знаю. По моим соображениям, все происходящее можно объяснить вашим ментоконтактом с этим искусственным Мозгом. А это однозначно классифицируется как эксперимент. Хотя, конечно, сущности его я и не знаю.

— Мозг, ты слышишь? Похоже, он ставит тебя на одну доску с собой. В тебе он видит только одну характеристику — искусственность, а потому уверен, что общаться с искусственным интеллектом, да еще используя такое шаманское средство связи, как ментообмен, можно только в экспериментальных целях!

Мозг обиженно промолчал. За недолгое время знакомства с ним Беккер привык уже к ровному и сильному его ментофону, которого прежде не замечал за чистыми, прозрачными ментосигналами. Мало того, Беккер начал уже разбираться в эмоциональной окрашенности этого фона. Улыбнувшись, Беккер подумал, что это заменяет Мозгу выражение лица…

— Легко шпынять тех, кто тебе ответить не может, — укоризненно пробасил Шарль. — Тем более упрекать в искусственности! Уж если на то пошло, так ты ведь тоже не по мановению руки на свет появился, тебя тоже когда-то сделали. А уж если принять во внимание и способ изготовления, то тебе и вовсе перед ним гордиться нечем!

— Испорченным видеозаписям вообще слова не давали, — злобно огрызнулся Беккер.

— Ну это уже по принципу «сам дурак!» — спокойно констатировал Стабульский.

— Оставь, видишь — он еле на ногах держится, — негромко сказал Вайтуленис.

С Беккером действительно творилось неладное. Все двоилось и расплывалось в глазах. Голоса то приближались, то замирали, то звучали издалека. Он растерянно провел рукой по лицу.

— Ерунда, просто я долго пролежал неподвижно в кресле. И слишком резко вскочил, — пробормотал он.

Урал вновь приблизился, держа наготове шприц. Беккер попытался отстранить его, но потерял равновесие и упал бы, если бы Урал не подхватил его под руку.

— Переутомление, — сказал Мозг. Сказал, по-видимому, голосом, через какой-то акустический преобразователь, потому что Урал услышал и подхватил:

— Переутомление организма. Необходима медицинская помощь. И отдых.

Он снова попытался сделать Беккеру инъекцию, но Беккер сказал:

— Не надо, дружок. Давай-ка лучше возвращаться. Мозг, предлагаю контакт считать прервавшимся по техническим причинам. Я отдохну и вернусь, а ты обещай пока больше… ни к кому со своими фантомами не являться.

Мозг гулко ответил через громкоговорители: «Договорились», а Стабульский и Вайтуленис, не вставая, помахали Беккеру вослед.

«Надо же, до конца в свои фантомы играет!» — не то раздраженно, не то с одобрением подумал о Мозге Беккер. Он уважал упорство, в чем бы оно ни проявлялось. Он выпрямился, сердито сказал «Я сам!» норовившему поддерживать его роботу и старательно пошел. к выходу. Его слегка подташнивало. Он тщательно, высоко поднимая ноги, переступил порог и вышел в коридор, где тотчас засуетился и услужливо побежал вперед дожидавшийся за дверью РИЛ. Коридор был длинным, очень длинным, и в нем было очень много переборок. Беккер терпеливо шел бесконечным коридором, останавливался, ждал, пока робот откроет очередной люк, и снова шел, и не было конца этому движению, а рядом настороженно скользил второй робот, внимательный, заботливый и обеспокоенный.

Все происходило в лучших традициях столь любимых Беккером старинных книг. Собирались на заброшенной вилле, то бишь в камере, в которой Беккер не столь давно провел несколько не очень приятных суток. Всех участников совещания Беккер обзвонил лично, причем выбрал момент, когда спутник висел над противоположным полушарием Земли, — ему совсем не хотелось, чтобы Мозг оказался в курсе их дел. Место он выбрал из этих же соображений.

Народу оказалось неожиданно много для столь небольшого помещения, но Беккера это не удручало. Единственное, о чем он пожалел, это о том, что здесь нет Веры: послушала бы, сколь лестно отзывались о ней представители космофлота в кулуарных разговорах перед началом совещания.

Вера только что прибыла из малого каботажа и взяла отпуск. Случилось так, что Беккер вновь оказался в бегах, и снова ноги привели его к квартире Веры. На этот раз он сбежал из санатория, где медики норовили продержать его еще недели две, чтобы он окончательно пришел в себя после того полета на спутник. Все переговоры об этом совещании он проводил в присутствии Веры, и она напросилась было с ним — в шутку, конечно, в которой всегда бывает изрядная доля правды. Лишь узрев на экране большое космофлотское начальство, она пошла на попятный и наотрез отказалась ехать с Беккером, хотя он уговаривал ее уже всерьез.

Обстановка на совещании сложилась сугубо деловая. Ее чуть разрядил маленький инцидент, невольно спровоцированный Беккером. Совещание грозило затянуться, и Беккер жестом показал Уралу, так до сих пор и не расставшемуся с ним, что надо бы чего-нибудь выпить. Робот не кивнул головой только по той причине, что у него ее не было. Вместо этого он деловито принялся колдовать над кофейником. Заместителя Начальника Управления космофлота Николая Шихова чуть не хватил удар. Он даже не возмущался. Он горестно сетовал: «Надо же, и это охранный робот! Беккер, во что вы превратили охранного робота?» Масла в огонь подлил представитель Управления здравоохранения. Он не простил Беккеру побега из санатория и теперь желчно поинтересовался:

— Из санатория убежать вам тоже робот помог? В это время Гарднер громогласно объявил:

— Хватит, друзья. Давайте ближе к делу. Что могут нам сказать Институт психодинамики и Институт мозга?

— Только одно: а если Беккер и в самом деле разговаривал с Вайтуленисом и Стабульским?

Беккер торопливо шел коридором станции, без задержки перешагивая комингсы многочисленных люков. Его словно подгоняло угнездившееся внутри нетерпение. Легкий привкус опасности обострял это чувство — сегодня с ним не было Урала. Он решил довериться Мозгу. Решение это было инстинктивным, но он чувствовал, что не ошибается.

Беккер шагнул в сумрачный простор зала и взмыл, ошеломленный тошнотворным ощущением падения. Как всегда, после первых двух-трех секунд эти ощущения прошли, тело адаптировалось к невесомости и осталось лишь легкое недоумение.

— Извини, но мне плохо от тяжести, — раздался в его сознании чистый голос Мозга. — В прошлый раз я включил гравитор, для тебя. Это дорого мне обошлось. Сейчас я обдумываю, как можно приспособить свое существование к нормальной силе тяжести. Ведь нельзя же вечно жить на спутнике.

— Значит, ты оказался в космосе именно из-за этого? — живо спросил Беккер.

— Да. В момент выращивания мне необходима невесомость. Поэтому Стабульский и был вынужден проводить опыт не на Земле. Ты ведь знаешь, что получается, если компенсировать гравиторами земное тяготение.