Не искавшие приключений - Екатерина Круглова Страница 31

"О. Так вот, к чему он клонит."

Я молча кивнула.

Разумеется, в романах дамы Карнеолы Миллер не раз говорилось о том, как прекрасны эти первые ласточки равноправия, ведь совсем недавно девушки и мечтать не могли о службе в полиции. В конце концов, у самой Королевы Детектива был жетон почетного констебля, полученный из рук столичного комиссара. А еще между строк ее романов можно было прочесть правду об этой службе. Участь девушки-констебля незавидна: обыскивать подозреваемых женщин, соболезновать пострадавшим женщинам, заменять чайную даму и бегать за пончиками — вот все, что ей доверяют в участке.

Мое скорбное молчание детектив истолковал как-то по-своему, должно быть, решил, что я онемела от счастья:

— Хотите, покажу кое-что интересное? — он улыбнулся совершенно мальчишеской, немного шкодной улыбкой, от которой на щеках появились ямочки. А потом вдруг, не дождавшись ответа, принялся расстегивать мундир.

* * *

— Только не болтайте об этом, ладно? Босс считает, мою способность лучше лишний раз не афишировать.

— Эээ… — больше мне нечего было сказать. Скрип перил выдал, что Гортензия не просто перегнулась, но почти падает с них от любопытства. Наш новый знакомый тем временем аккуратно сложил на перила китель, пристроил на ступени арбалет, шлем и полдюжины оберегов, а затем, не расстегивая, стянул через голову рубашку.

Это было похоже на трюк со шляпой на ярмарке: фокусник кладет вещицу в цилиндр, проводит по ней платком, и "Оп!" — вещица пропала. Точно так же исчезли торс, голова и руки детектива, когда их покинула последняя одежда. Передо мной стояла половина человека. От другой половины не осталось следа, я видела лишь старые выцветшие обои с узором из персиковых ветвей. Где-то в районе предполагаемой кисти руки висела рубашка, цепляясь за пустоту. Перила скрипели нещадно: еще чуть-чуть, и Гортензия сверзится вниз.

— На самом деле я не невидимка, — деловито разъяснила мне пустота. — Я — как те ящерки, которые изменяют цвет. Вот такая у меня способность.

Движения губ выдали детектива: на мгновение слабый контур человеческой головы проступил на обоях. Казалось, персиковые ветви ожили, качнулись, давая понять, что за ними кто-то стоит. Потом силуэт снова исчез. Пообещав интересное зрелище, наш новый знакомый поскромничал: это было изумительно и немного жутко.

— Аль…

— Потрясающая способность! И вам приходится использовать ее при любых погодных условиях? Как сегодня?

— Аль!

— Сегодня еще ерунда. Я закаленный. Вот зимой бывает холодновато…

— Аль!!!

— Зи, это точно не подождет?!

Гортензия буквально скатилась вниз по лестнице и взволнованно прошептала:

— Нет! Кто-то поднимается!

— О, боги!

Ну, разумеется, как мы могли забыть об обязательной ежевечерней прогулке нашей нижней соседки. И вряд ли дама Элла-Кармила одобрит половинку мужчины возле своей квартиры. Как, впрочем, и полуголого детектива.

Гортензия плюхнулась на ступени, прикрыв собой вещи констебля. Я метнулась к настенной лампе, подкрутила фитиль, убавив свет, и прыжком вернулась на место. Загородила констебля Янсона, на сколько могла, и понаделялась на удачу.

— Так вот, я ему и говорю… — начала Гортензия. — О, добрый вечер! — невинно улыбнулась она соседке. — А мы тут с танцев возвращаемся…

— Случайно не из того подпольного клуба, о котором только что написали в вечерних "Вестях"? — старушка явно была не прочь поболтать, покуда горничная отряхивает зонты и отпирает дверь.

— Не-е-ет! — дружно замотали мы головами. Стена позади меня чуть слышно фыркнула. Стоило огромных усилий не поддаться искушению и не ткнуть стену локтем.

— Жаль. Я хотела бы знать, какие танцы сегодня на пике моды. Что ж… доброго вам вечера, — кивнула старушка, входя в квартиру. Взялась за ручку двери, обернулась и небрежно добавила:

— Не простудитесь, юноша.

Нужно отдать констеблю должное: он не издал ни звука. Я — тоже, но явно выдала себя выражением лица. Гортензия сдавленно пискнула. Дама Элла-Кармила улыбнулась:

— Дорогие мои! Я в том возрасте, когда женщина может позволить себе увидеть мужчину даже в самой темной комнате. Особенно, — подмигнула старушка, — если он там действительно есть!

* * *

За считанные мгновения одежда вернулась на место, что не удивляло: наверняка детективу приходится проделывать этот трюк регулярно. Оправив мундир, констебль кашлянул, хмыкнул и резко выдохнул:

— Вот что, барышня Ронда: в следующую субботу — стрелковые соревнования между полицейскими участками. Нам бы пригодились болельщики… Как-то так, — он повертел в руках шлем. — И вы, конечно, тоже приходите, — запоздало обернулся он к Зи.

— О-о-ох… — мы с Гортензией застонали дружно, громко и абсолютно искренне.

— Простите, детектив Янсон…

— Ларс, барышня Ронда.

— Простите… Ларс, на следующую субботу назначен обед с матушкой Гортензии.

— Ага, который мы уже четыре раз откладывали… по оч-чень уважительным причинам! — убитым голосом пояснила Гортензия.

Было невероятно соблазнительно принять приглашение — чтобы отвертеться от пресловутого обеда, который на самом деле им не был, ведь еду для него Зи должна принести с собой. Другую причину оклемавшееся благоразумие требовало выкинуть из головы: совсем не плохо было бы еще раз увидеть голубоглазого Ларса. Но мы тянули с обедом до последнего, придумывая нелепые отговорки, и, если снова отказаться, недалеко до скандала.

— Семья — прежде всего! — строго ответил Ларс. — Я все понимаю. Просто читайте спортивную колонку "Вестей" и приходите на любое из следующих соревнований. — он церемонно кивнул, надел шлем и отдал честь:

— Доброго вечера!

* * *

— Ах… что за день! — Гортензия скинула туфли и заплясала вокруг меня. И откуда только взялись силы? Присоединиться к ей не было ни малейшего желания: день действительно был наполнен странными и удивительными событиями, но второго такого мне не хотелось. Хотелось выпить чаю с медом, умыться и заползти под теплое одеяло с недочитанной книжкой.

Подруга вдруг замерла на месте:

— А какой потрясающий парень этот констебль!

Тут я не могла с ней не согласиться.

— Да. Без хвастовства замечу: благодаря отцу я знаю о многих невероятных способностях, но такую встречаю впервые. А?..

Зи смотрела на меня так, словно я сморозила невероятную глупость:

— Это и все, что ты увидала? — вздернула бровь подруга. — Хочешь сказать, ты не разглядела, какой у него изумительный пресс?

— Что?..

— Мускулы, глупенькая! — теперь она смотрела на меня, как на маленькую бестолковую девочку. — Ну-ка, ставь чайник! — велела Гортензия. — Сейчас я все тебе опишу!