Дэн. Колонист поневоле - Павел Вяч Страница 31

Вышло, конечно, зрелищно, вот только я не подумал, как буду освобождать крюк, которым подсек ногу. Пришлось бросить свое верное оружие, так как возиться с ним не было времени.

Не желая терять инициативы, я на каком-то кураже с ноги влетаю в спину последнему из четверки горханов.

Потеряв точку опоры, он стал легкой добычей для двух гоблов, которые расправились с ним за десяток другой ударов.

Я же схватил дубину, удачно оказавшуюся рядом со мной, и швырнул ее в раненого в шею дикаря. Метатель из меня оказался такой себе, поэтому урон дубина нанесла чисто психологический.

Горхан на рефлексах попытался увернуться, чем я и воспользовался, подскочив к нему и пнув под колено.

Руками в это время вцепился в его «копье».

Так как одной рукой он продолжал зажимать рану, вырвать его получилось без особых проблем, просто крутанул древко как руль.

После того как «копье» оказалось у меня в руках, я сделал шаг назад, наотмашь ударив его по голове. Удар пришелся в челюсть, лишив его парочки зубов и сознания.

Краем глаза увидел шевеление, повернувшись увидел их командира, который пытался подняться, одной рукой нашаривая меч, а второй размазывая кровь по лицу.

Сначала хотел прыгнуть к нему, и попробовать сходу его проткнуть, но потом решил не рисковать.

Поэтому подскочив поближе, ударил его по ногам, метясь в колено. Бил концом с наконечником. По колену не попал, но царапину на ноге оставил глубокую.

Блокировать его удар не стал, попросту увернувшись, и тут же снова ударил по ногам, не давая ему подняться.

Он зарычал от злости и подтянул ноги, отмахиваясь при этом мечом. С этой зубочисткой против его железки воевать как минимум тупо.

Даже на блок удар не принять — разрубит и не заметит. Еще и гоблы, как назло, стоят смотрят, нет чтобы помочь.

Урррроды зеленые! Жабы-переростки! Спасаешь их, помогаешь, а в ответ такая подстава.

Будем читерить, а если не получится, то придется как-то выкручиваться.

Уперев «копье» пяткой в пол, начал рисовать фигуру огненной ловушки. Разозлился я знатно, поэтому руки летали как мельница.

Гоблы стояли и смотрели на меня как на психа, думал глаза из глазниц выскочат.

Горхан же, видимо, сообразил, что ничем хорошим ему эта жестикуляция не грозит, и побежал на меня, замахиваясь мечом.

—Мать вашу! Давай же, детка, сработай, будь другом!— эта была последняя попытка. Больше я просто не успею вычертить, пока он ко мне несется.

Стоило закончить рисунок, как я тут же схватил «копье» и направил его в сторону бегущего на меня здоровяка с мечом.

Секунда, и лица стоящих рядом гоблов освещаются ярким пламенем.

Шаг влево, чтобы избежать столкновения с несущимся факелом с занесенной над головой рукой с мечом, и быстрый удар зубочисткой подмышку.

Бил со всей злостью.

Злостью на горханов, гоблов, ситуацию и себя. Вошло хорошо, на ладонь точно. Вроде все.

С этими закончили, надо двигаться дальше. Горящий горхан пробежал еще шагов десять, после чего его колени подломились, и он упал на пол пещеры.

Надо срочно вернуть цепь, привык я к ней уже. Без нее чувствую себя голым. От адреналина меня аж потряхивало, надо немного успокоиться.

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

А вот и цепь лежит, там же, где и оставил. Стоило двинуться по направлению к ней, как гоблы в ужасе отпрыгнули от меня. Стоят таращатся.

Ладно хоть оружие в мою сторону не направляют. А не, один «умник» нашелся все-таки.

—М-м-мммазук!— выдавил он из себя, указывая на меня пальцем.

—Бац!— звук подзатыльника, который ему отвесил один из гоблов, вышел довольно смачным.

Судя по тому, что он держался за бок, это был тот самый, с которым мы уже успели обменяться парой фраз.

Следующий шлепок уже пришелся по руке, которая была направлена в мою сторону. После этого он что-то зло зашептал ему, бросая на меня редкие взгляды.

Робкие попытки возражения со стороны мелкого «умника», были пресечены кулаком, заляпанным в крови, который ему уткнули прямо под нос.

—Да уж, воистину прав тот, кто сказал, что добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом.— произнес я себе под нос, поднимая свою цепь.— Ты ж моя хорошая. Не убегай больше.

—Ну что, пошли дальше?— спросил я гоблов, махнув рукой по направлению в сторону сражающихся групп.

Дождавшись кивков и убедившись, что они следуют за мной, побежал в сторону ближайшей схватки.

Дальше все пошло по отработанной схеме: заход со спины, удары грузиком в голову и корпус.

Двигаться старался быстро, надеясь на то, что чем больше зеленых получится спасти, тем лояльней ко мне будет их руководство.

Мой отряд рос, правда раненых там было больше половины. Пришлось даже организовать своеобразную медсанчасть. Ну как организовать.

Просто в определенный момент понял, что часть раненых просто не поспевают за нами, и жестами показал тому сообразительному гоблу, с которым уже наладил контакт, на раненных, потом на очищенное от врагов место за нашими спинами.

Снова на них и снова на место. То, что он понял меня правильно стало ясно меньше, чем через минуту.

Хромые и косые перестали тащиться за нами, сбились в кучу сами и стали стаскивать туда тяжелораненых. Даже парочка легкораненых воинов осталась, типа охрана.

Я же решил поменять стратегию боя.

Взяв себе в поддержку четырех воинов — двоих с мечами и щитами, двоих с копьями, остальных отправил на помощь другим гоблам.

Дело пошло быстрее, и уже через несколько минут мы выдвинулись в сторону основной массы сражающихся.

Всего нас набралось человек пятнадцать-двадцать. Правда из них единственным человеком был я, но это не существенно.

Раненых в расчет не брал, толку с них как с быка молока, так что оставили их в качестве последнего резерва.

Взяв разгон, мы с ходу врубились в спину горханам, которые настолько увлеклись схваткой, продавливая сопротивление гоблов, что не сразу обратили внимание на шум сзади.

А когда обратили, было уже поздно.

Мы сходу вынесли десяток дикарей, разбив им строй. Остальное было уже делом техники.

Нападали одновременно на одного горхана вдвоем или даже втроем. Ни о каких честных поединках речи даже не шло. Раненые тут же отходили назад прикрывать тылы и фланги.

Таким образом, осталось всего пять горханов, окруженных с трех сторон гоблами. Обе стороны замерли, пытаясь восстановить дыхание перед финальной стычкой.