Кибер-вождь - Людмила Белаш Страница 31

«…Не теряя времени, изучайте повадки преступников. Все они люди и не могут быть одинаковыми в своих мыслях и поступках: ищите среди них наиболее слабое звено…»

И Селена, скребя ложкой по стенкам банки, исподволь начала:

— Эти поезда — как пытка…

— Я сам уже какую ночь не сплю, — откликнулся Звон, — одурел вконец! У меня от них уже зубы шататься стали.

— А у меня стены двоятся.

— А мне пол стеклянным кажется!

— Мрак! Кто это место выбирал? Что, поспокойнее нельзя было найти?.. Хоть в канализацию бы — к запаху привыкнуть можно, а к шуму — никогда!

— Это все Фосфор. Здесь, говорит, мы в полной безопасности, никто нас тут искать не будет.

— Вот именно, — многозначительно ответила Селена, особо выделяя некоторые слова, — ИМ шум безразличен, вот ОНИ и лезут туда, где ЛЮДИ жить не в состоянии.

— Кто — ОНИ? — не понял Звон.

— Киборги, — как можно равнодушней ответила Селена, потупив взор, — беглые киборги. Банш.

— Да ладно тебе врать-то, — отодвинулся Звон, а Селена продолжала вбивать незримый клин раздора, не пытаясь понять, врет ли ей парень или действительно ни о чем не догадывается.

— Им и на бессонницу плевать — они не спят, а притворяются, — тихо шептала она себе под нос, заставляя тем самым Звона прислушиваться, — и на суд тоже плевать. Если их поймают, то судить не будут — куклы ведь, а ты человек — тебе влепят срок по максимуму — и за терроризм, и за киднепинг. Один за всех будешь отдуваться, да еще сверх того тебе пришьют преступное руководство куклами…

— Это что же ты, ведьма, тут наговариваешь? — Фосфор был уже рядом.

Селена подняла глаза и увидела его, стоящего над ней со скрещенными на груди руками; Звон, опешив от свалившегося на него открытия, сел на грязный пол.

— Вот какой тонкий слух… — кивнула она на Фосфора, откровенно нарываясь на скандал, — из-за стены услышал и прибежал. Он киборг, кукла.

— Это правда, — Звон тоже перевел глаза на него, — то, что она сказала?..

— Ложь! — отрицательно качнул головой Фосфор. — Она давит на тебя. Она хочет поссорить нас.

— Правда! — повысила голос Селена. — Я специалист, я их всех знаю, у нас их семья в розыске. За ними охотится «Антикибер», не полиция — а «Антикибер»! А теперь и «политичка»!..

Она еще что-то собиралась сказать, но глаза у Фосфора превратились в щелки, лицо стало злобным; он сделал шаг вперед — и здоровая оплеуха повалила Селену. Звон вскочил и взял Фосфора за плечо, оттесняя к выходу.

— Прекрати! Смотреть невозможно. Нельзя же так, в самом деле!.. Девка не в себе, вот и несет околесицу!..

— Тебе еще нужны доказательства?!

Селена с намалеванными, яркими, несмывающимися губами, с бешеными синими волосами и вытаращенными от обиды глазами сама сейчас была похожа на куклу, но сдаваться не собиралась. Слезы частыми каплями снова полились из ее глаз, но она, приподняв край матраса, мгновенно выхватила из-под него нечто и, пока никто не успел ничего сообразить, раза три с силой чиркнула по запястью. Больше не сумела — Фосфор успел перехватить руку и, чуть не ломая ей пальцы, вырвать орудие — острый стеклянный осколок. Разрезы открылись белыми линиями, и из них, набухая и переливаясь через край, красными струйками побежала кровь, капая крупными частыми каплями и расплываясь по матрасу.

— На помощь!! — закричала Селена истошно, словно не она только что полосовала сама себя. — Я истекаю кровью!!

Звон подернулся белизной, как мелом, и отвернулся к стене, опираясь на нее, чтоб не упасть, а Фосфор еще крепче сжат, выворачивая, руку Селены, пытаясь оценить глубину ран и опасность кровотечения. Он близко наклонился к ней — и тут она, не отдавая себе отчета, изо всей силы впилась ему в руку зубами.

— Ах ты, сволочь!..

Свободной рукой Фосфор зажал ей нос, но Селена, даже задыхаясь, не отпускала его; ей свело челюсти судорогой — так силен был волевой импульс, исходящий, видимо, из древнего инстинкта «рвать, драть и жрать». Фосфор сгреб Селену за волосы — и смог освободиться. Затем он выметнулся из комнаты, на ходу потрепав Звона:

— Сядь, а то в обморок грохнешься. Я за бинтом. Последи пока за ней!

А Селена кричала как заведенная:

— Посмотри на рану! Посмотри на его рану!! У него нет крови!!

* * *

Фосфор кое о чем переговорил с Чарой по радару, пока искал антисептик и перевязочный материал. Разговор был емким и коротким. Звон, изменившись в лице, выполз из комнаты со словами:

— Это позорище — над человеком издеваться! Ну, я понимаю — враг, но бить-то зачем? Чара, скажи ты Фосфору…

Тут он остановился, всматриваясь в Чару так, будто впервые ее видел.

— Это правда, — спокойно и веско ответила Чара на его испытующий взгляд, — мы все киборги. Это надо тебе сказать. Но мы живем семьей, как люди, и любим друг друга.

— А Лильен?.. — На Звона было жалко смотреть.

— Тоже.

— А Фосфор?

— Да.

— А Рыбак?

— Нет. Рыбак — человек, наш друг. Ты же сам привел его к нам.

— Я не об этом. Он знал?

— Да, он все знал. Его никто не принуждал, он сам сделал свой выбор; и тебя никто не принуждает — мы дадим тебе денег, и ты можешь уйти хоть сейчас.

— Да я что — подонок, что ли? — возмутился Звон. — Вместе так вместе, пропади все пропадом!

— А я ему не верю, — холодно заметил Фосфор, появляясь сзади. — Зря мы эту девку похитили. Зря. Я всегда был против — и подчинился только коллективному решению. Вместе с ней сюда пришел раздор. Он нас сдаст. Я никогда не доверяю людям.

— Людям? — приступился к нему Звон. — А сам-то ты кто?

— Покажи ему, Фосфор, — попросила Чара.

Фосфор, помедлив, закатал рукав. На ровной белизне кожи чернели два полукружия мелких ранок; из них уже начала подсачиваться серая, клейкая на вид, полупрозрачная жидкость.

Очень раннее, безветренное майское утро воскресного дня. Стелла только что озарила край неба, и на востоке от Города прямоугольными черными зубьями нарисовались на горизонте силуэты зданий Баканара. Чуть позже утренний свет выхватил из тьмы заводские корпуса со стоячей пеленой дымов; затем — жилые кварталы, но на дне лабиринта улиц все еще синел полумрак, в котором светлячками проносились фары утренних машин и перемигивались светофоры.

Храм Друга в северном Басстауне, носивший название «Дом Луны», был тих и почти пуст. Библиотека и видеотека закрыты; в храмовой мастерской два паренька, позевывая и прихлебывая эрзац-кофе, заканчивали сборку цветомузыкальной установки; в гостевой зале кто-то сонный пытался взбодриться, танцуя под приглушенный магнитофон «Пляску у костра», а младшая диаконисса Софая по прозвищу Птица потягивалась в хлестких струях душа, смывая с тела незримую пленку пота, томную усталость, поцелуи и прикосновения возлюбленного.