Черно-белая палитра - Ольга Куно Страница 31

Дункан нахмурился, видимо, пытаясь подобрать нечто среднее между этими двумя обращениями, но нужного варианта не нашел и потому спорить не стал.

Я тоже нахмурилась, стремясь разгадать причину появления аристократа в участке.

— Появились новости по делу вашего брата? — предположила я.

Дункан отрицательно покачал головой.

Несколько ребят из отдела убийств прошли между нами, ведя подозреваемого в наручниках, и это дало мне время обдумать другие варианты.

— Вы хотите узнать имя судьи, который будет заниматься делом Свера? — поинтересовалась я, почти уверенная, что на сей раз попала в точку.

— Нет, — грустно улыбнулся Дункан. — Его имя мне уже известно. И я также знаю, что снисходительность этому человеку не свойственна. Но я пришел сюда по другому делу.

Я вопросительно подняла брови, недоумевая, о каком деле он мог говорить.

— Честно говоря, я искал вас, — продолжил удивлять меня Дункан.

— Меня?

Я больше ничего не сказала, лишь снова вопросительно изогнула бровь.

— Вас. Видите ли, я хотел бы попросить вас о помощи в одном деле. Речь идет о моей хорошей знакомой. Она стала жертвой преступления… Скажем так, материально пострадала. И у нее есть веские причины полагать, что в этой истории замешана темная магия.

— Понимаю, — кивнула я, хотя понимала далеко не все.

Например, было странно, почему аристократ лично прибыл в участок, вместо того чтобы отправить с сообщением слугу и вызвать стражей прямо в дом этой самой знакомой. Но раз уж он предпочел приехать к нам, на такой случай существуют весьма четкие правила.

— Хорошо. Тогда вам надо первым делом подать официальное заявление, — стала объяснять я. — А уже потом дело передадут нам — раз, как вы говорите, оно имеет отношение к темной магии. И тогда мы, конечно же, им займемся. Я покажу вам, куда надо идти…

— Все не так просто, — мягко возразил Дункан. Жестом предложил мне отойти к окну (в коридоре было довольно-таки людно и на нас вечно кто-нибудь натыкался) и там продолжил: — Дело в том, что моя знакомая не проживает на территории второго округа. Откровенно говоря, она вообще живет не в Тель-Рее. Хотя преступление произошло в нашем городе.

— Где именно? — уточнила я.

— В отеле «Лунный серп».

— Это тоже не наш округ.

Дункан улыбнулся, давая понять, что отлично знал об этом с самого начала.

Ах вот оно что. Стало быть, обратиться к нам общепринятым путем его знакомая действительно не могла. Учитывая, что ни ее дом, ни место преступления не находятся на нашей территории. Но это понимание лишь породило новые вопросы.

— Почему же в таком случае она не обратилась в отделение стражи по месту проживания? — удивилась я. — Или в четвертый участок? Если не ошибаюсь, «Лунный серп» расположен на их территории.

— Видите ли… — Дункан сжал губы, подбирая слова, — …дело моей знакомой весьма щекотливое. Она ни за что не обратилась бы с этим к первому попавшему следователю. Ей вообще нелегко далось решение подать жалобу. Но мне удалось уговорить ее обратиться к вам.

— Почему именно ко мне? — не поняла я.

Аристократ загадочно улыбнулся. Потом пояснил:

— Во-первых, я вам доверяю. У меня была возможность убедиться в вашей профессиональной хватке и одновременно порядочности. А во-вторых, вы — женщина. В данном случае это играет принципиальную роль. Мне она согласилась рассказать о случившемся только потому, что мы очень давно знакомы. Но разговаривать со стражем-мужчиной она отказывается наотрез.

Что ж, теперь ситуация прояснялась. Тому, что пострадавшая предпочитает говорить с представительницей своего пола, я не удивлялась. Кто бы что ни думал на этот счет, самая интимная часть нашего тела — это мозг, а вовсе не те пикантные зоны, о которых принято думать в таком контексте. Внедрение в наши мысли, наши чувства, наши желания и необходимость в факте такого внедрения признаваться — что может быть более интимно?

— Хорошо, — решила я. — Обещать ничего не могу: все-таки округ не наш, но я попытаюсь помочь вашей знакомой. Давайте для начала я с ней побеседую.

— Именно об этом я и хотел вас просить, — расплылся в улыбке Дункан.

— Она здесь? — на всякий случай уточнила я.

— Да. Сейчас я ее приведу.

Отчего-то я решила, что пострадавшая окажется близкой знакомой Дункана — невестой или, по меньшей мере, любовницей. Но, по-видимому, я ошиблась. Женщине, которую аристократ сопроводил в кабинет, было где-то между сорока и пятьюдесятью. То есть она была старше Веллореска почти вдвое. Я потихоньку пригляделась к пострадавшей, пока они с Дунканом усаживались на стулья. Госпожа Розалинда Боне, как представил ее аристократ, была седеющей брюнеткой невысокого роста, полной, но не толстой. Волевой подбородок. Плотно сжатые губы наводят на мысль об упрямстве или как минимум упорстве. При этом на потомственную аристократку она не похожа. Не та манера поведения, да и при ее масти высокое происхождение не то чтобы невозможно, но маловероятно.

— Будете чай? — вежливо осведомилась я.

— Благодарю вас, — кивнула женщина.

— Вы пьете с сахаром?

— Лучше вприкуску.

Повернувшись к гостям спиной и направившись к полке, я улыбнулась. Мои предположения подтверждались. Не потомственная аристократка, скорее женщина простого происхождения, пробившаяся из низов. Материальное положение изменилось, а предпочтения остались прежними.

Поставив перед Розалиндой чашку ароматного чая (Дункан от напитка отказался), я задала свой первый вопрос.

— Итак, госпожа Боне, — я немного подалась вперед, — что именно привело вас сюда?

Розалинда колебалась. Подняла на Дункана смятенный взгляд, и тот пришел ей на помощь.

— Госпожа Боне стала жертвой аферы, — ответил он.

— Какого рода аферы? — ухватилась за первую зацепку я.

Дункан посмотрел на Розалинду, взглядом спрашивая, следует ли ему продолжать рассказывать за нее. Та с некоторым раздражением (адресованным, несомненно, не Дункану, а себе самой) поджала губы, а затем, вздохнув, заговорила.

— Словом, я совершила большую глупость, — начала она с признания, которое было для нее самым тяжелым. Словно нырнула с головой в холодную воду. Зато после этого почувствовала себя более раскованно и приступила собственно к рассказу. — Я — вдова. Мой муж умерший умер восемь лет назад и оставил мне в наследство свое дело. Он занимался торговлей, — пояснила она. — Начинал с тканей, в том числе редких и дорогих. Поскольку многие из этих тканей производятся на востоке, постепенно он стал продавать ковры, специи и другие восточные товары, которые пользуются у нас немалым спросом. Дела шли хорошо, а после его смерти я продолжила вести торговлю, тоже с немалым успехом.