Каста огня - Петер Фехервари Страница 32

— Ты говорил, что никто не летает над этой территорией уже несколько лет, верно?

— Именно так, архипелаг Долороза объявлен бесполетной зоной по прямому распоряжению самого Небесного Маршала.

— Никогда не задумывался, с чего бы ему отдавать подобный приказ? — Катлер нахмурился, почувствовав очередную тайну, но решил повременить с ее решением, как и с другими вопросами без ответов. — В любом случае тау должны были перебросить снайперов туда, где они принесли бы пользу.

— При всем уважении, сеньор, это только догадки.

— Давай назовем их «тактическим анализом», друг.

Вокс-бусина в ухе Энсора загудела, и раздался голос Вендрэйка:

— Кавалеристы «Серебряной бури» в седлах, полковник. — Командир отряда «Часовых» был явно напряжен.

— Мы сразу же вступим в бой, капитан. Если кто-то из всадников не готов к такому, пусть остается на борту. Эта твоя блондинка…

— Все мои люди готовы, — отрезал Хардин и отключился.

Катлер нахмурился, понимая, что рано или поздно из-за дамочки Вендрэйка начнутся проблемы.

Скорее рано.

— Вот-вот окажемся над Раковиной, — предупредил отчаянно потевший Ортега. — Этот щенок Гарридо прав, сеньор, ваш план — настоящее безумие.

— Может, и так, но мне все это по душе.

Гвидо вздрогнул, обнаружив, что оскалившийся полковник похож на белого волка.

Имя «Раковина» весьма подходило базе повстанцев, искаженному городу пустых храмов, посвященных забытым богам, которые перестали прислушиваться к молитвам целые эпохи назад. Возвышаясь над огромным участком бесплодной земли, некрополь раскинулся по нему огромной коралловой сетью расплывшихся зиккуратов и шаровидных ротонд. Каждое здание этого целостного левиафана соединялось с остальными при помощи магистральных колоннад, заваленных обломками, и словно бы парящих над землей мостиков с невысокими бортами. Прошлое покрывало мертвый город, будто слой пыли, и высокомерно насмехалось над машиной чужаков, грациозно скользящей по его улицам.

Обтекаемый гравитанк был творением будущего, юного и безрассудного. На гладких обводах глянцево-черного корпуса не задерживались ни грязь, ни капли дождя, боевая машина стряхивала все, что могло запятнать ее достоинство. Несмотря на громоздкий внешний вид, расположенные на корме двигатели работали почти бесшумно, и танк несся вперед, держась чуть выше уровня дороги. Носовая часть изящно загибалась к земле, по обеим сторонам от нее вырастали горизонтальные стабилизаторы, на каждом из которых виднелся знак командующего Приход Зимы — белый круг со стилизованной черной снежинкой. Рядом с символами находились характерные диски «спящих» дронов, но главным оружием боевой машины была грозная роторная пушка, выступающая из-под переднего обтекателя. Комиссар-кадет Рудык опознал бы в летающем аппарате «Каракатицу», основной БТР расы тау.

Над некрополем пронесся низкий рокот, напомнивший отдаленные раскаты грома. Боевая машина немедленно остановилась, дроны-близнецы вылетели из гнезд и, неуверенно бормоча, закружились рядом, пытаясь отыскать источник возмущения. Где-то зазвучал сигнал тревоги, а через несколько секунд ему стали вторить сирены по всему городу. Тут же их вой утонул в могучем реве имперского десантного корабля, который прошел над крышами на бреющем полете, заставив содрогнуться коралловые здания. Через несколько секунд транспортник скрылся из виду, умчавшись к центру некрополя. Яростно переговариваясь, диски метнулись обратно к «Каракатице», и БТР понесся следом за противником.

Отделения бойцов Гармонии уже спешили по улицам, некоторые на своих двоих, другие — набившись внутрь гравитранспортов с открытым верхом. Среди них не было туземных партизан, только профессиональные солдаты в литых бронежилетах с наплечниками, вооруженные короткими импульсными карабинами. Янычары гуэ’веса, люди, которые изменили прежним обетам и поклялись в верности Империи тау. Больше, чем наемники, меньше, чем уважаемые союзники.

«Каракатица» перегнала гравитранспорты, с головокружительной точностью следуя изгибами и поворотами улиц. Два Т-образных скиммера вынырнули из бокового переулка и понеслись следом, жужжа, словно разозленные шершни. Открытые сверху «Пираньи» тау были дозорными машинами быстрого реагирования, и в каждой из них находились по двое воинов огня. Шлемы пригнувшихся седоков сливались с обводами скиммеров, так что бойцы и их мчащиеся вперед транспортники казались единым размытым пятном.

Более скоростные «сестры» догнали БТР, когда тот завернул на широкую площадь и остановился, мгновенно погасив инерцию. Скользнула в сторону круглая крышка люка, и наружу вышла стройная женщина-воин тау в прорезиненном сером поддоспешнике и черных доспехах. Ее голову скрывал видавший виды шлем матово-черного цвета, пересеченный двумя почетными багровыми полосами и старым следом от удара цепным мечом. Пока новобранцы гуэ’веса разворачивались веером позади наставницы, ветеран наблюдала за вторгшимся десантным кораблем через вуаль сенсорных линз.

На незваного гостя, снижавшегося в направлении площади, со всех сторон обрушился шквал огня. Вокруг имперского транспортника порхали рассерженные дроны, терзая корпус очередями из мелкокалиберных карабинов, а янычары вели обстрел из тяжелого вооружения, установленного на крышах поодаль. Посреди пламенной бури пилот старался ровно держать корабль, зависший примерно в пятидесяти метрах над поверхностью. Раздалось шипение, и по всей длине транспортника открылись люки, из которых вылетели направляющие тросы. Мгновением позже солдаты в бронзовых шлемах заскользили по ним к земле, держа лазвинтовки одной рукой и ведя огонь по устремившимся к ним янычарам. Обе «Пираньи» рванулись вперед, однако покрытая шрамами ветеран осталась на месте и удержала своих следопытов, не желая вступать в бой.

С визгом пневматики откинулась грузовая рампа корабля, и к поверхности устремилась бескрылая металлическая птица. Установленный на ее корпусе прыжковый ранец ярко вспыхнул, пытаясь замедлить падение машины. Тем не менее когтистые лапы захватчика врезались в площадь с такой силой, что хрупкий коралл покрылся трещинами, но сгибающиеся в обратную сторону конечности смягчили удар. Почти тут же машина поскакала вперед, спеша наперерез скиммерам, а из транспортника выпрыгнул второй шагоход. «Пираньи» открыли огонь, но железная птица ответила ураганом снарядов из роторной автопушки и превратила одного из противников в решето. Второй скиммер спасся, молниеносно уйдя вбок.

«Часовые». Женщина-воин сердито нахмурилась под шлемом, опознав вражеские машины. Ее гнев рос по мере того, как с десантного судна, изящно планировавшего над площадью, спускалось все больше солдат и боевой техники. Один из шагоходов неудачно приземлился с жутким металлическим треском, сломав ногу. Искалеченная птица отчаянно запрыгала на другой конечности, а затем рухнула, раздавив пару захватчиков. Новобранцы гуэ’веса радостно закричали и почти сразу же — еще раз: пара твердотельных снарядов, пронесшись через площадь, врезалась в борт транспортника. Сила удара оказалась так велика, что корабль закружило, из-за чего стоявший на рампе «Часовой» камнем рухнул вниз и разлетелся на куски, а несколько солдат сорвалось с тросов.