Падение Горизонта - Алекс Шерман Страница 32

— Так же, как и пришли, через балкон?

— Ну что вы, сейчас в этом нет необходимости, а комфорт, признаться, я люблю. Если хотите, можете меня проводить.

Холлоран не отказался от этого предложения и спустился со своим гостем вниз, где стал мишенью для недоумевающих взглядов застывшей в холле Дженис. Пройдя мимо нее (Зерга коротко ей кивнул), они вышли на стоянку перед главным входом. Крупный негр распахнул перед Зергой заднюю дверь длинного «Мерседеса» S-класса с наглухо тонированными стеклами, поклонился Голландцу, занял место водителя, и незваный гость укатил.

Холлоран похлопал себя по карманам в поисках сигарет, извлек пачку, щелкнул зажигалкой и обернулся на вышедшую на стоянку Дженис.

— Патрон, это кто был?

— А вот это, детка, нам и предстоит узнать. Бегом в ситуационный, я сейчас докурю и присоединюсь к тебе. Проверим систему безопасности, а пока вызови Биркланда, — где этот дылда шатается посреди ночи?

«Лунная радуга» находилась в даунтауне на задворках блока, состоявшего из торговых центров и ресторанов. Паркуя машину в ведущем к клубу переулке, темном даже в полдень, Холлоран усмехнулся, одобрив выбор мистера Зерги. Глухие стены, грузовые ворота склада, отпочковавшийся от сети проездов, разъездов и безымянных лэйнов аппендикс. Случайный прохожий может зайти сюда, только если ему очень приспичит облегчиться или ширнуться, навскидку и не скажешь, что где-то рядом происходит что-то, что все участники хотели бы оставить в тайне.

Ночной клуб днем — жалкое зрелище. Бархат и хром, уместные ночью, днем — просто пыльные тряпки и заляпанные железяки. Помещения, которые ночью темны и заполнены пробирающими до костей басами или для разнообразия мелодичными звуками фортепьяно и скрипок, днем ярко освещены, но глухи и безжизненны, и даже звук шагов в них вязнет. Ночные запахи благовоний и ароматизаторов днем сменяются запахами кухни или моющих веществ, никак не ассоциирующимися с отдыхом. Зайти в ночной клуб днем — это словно попасть за кулисы театра и прикоснуться к тайне того, как творится волшебство эскапизма, отрыва человека от привычного мира. Говорят, что тому, кто любит колбасу и политику, лучше не знать, как готовится и то и другое. К ночным клубам эта сентенция подходит в полной мере.

Стальная дверь привела Голландца и Биркланда в холл, где они были встречены пожилым седовласым ирландцем, краснолицым и громогласным, сановитым и жирным.

— Мы закрыты, приятели. Откроемся только часов в восемь, не раньше.

— Холлоран, Биркланд. Мистер Зерга просил нас зайти.

— Ах, мистер Зерга! Что ж вы сразу не сказали! — Ирландец засуетился, вытирая руки о засаленный фартук, когда-то белый, и полез к агентам с рукопожатиями. — Мэйсон, Тимоти Мэйсон меня кличут, но вы можете звать меня просто Тимоти, или «бармен», или «эй ты, там», как зовет меня молодой мастер, когда не в духе.

Холлоран было ожидал от человека комплекции Мэллори рукопожатия типа «тухлый кальмар» и был внезапно удивлен: рука у того оказалась словно каменной. Однако тот не стал играть в старинную мужскую игру «раздави костяшки партнера», а, словно понимая свою силу, просто обозначил пожатие.

— Пройдемте, пройдемте ко мне в нору, приятели. У нас сейчас пустовато, ну да и мы закрыты, я уже говорил, да, — так что я затеял кое-какие перестановки на кухне. Все равно готовить шеф начнет только через пару часов. Впрочем, если захотите перекусить, у нас тут всегда найдется, что бросить на клык. — Казалось, фонтан красноречия этого седовласого пузана не заткнуть ничем. — Вот тут у нас главный зал, сам хозяин иногда выходит к гостям поиграть. Он у нас музыкант, вы знали об этом? Фоно и саксофон, причем саксофоны он любит исключительно альты, чем-то ему напоминают о молодости, говорит. За этой стеной кабинеты, зеркало одностороннее. У нас тут, вообще, как в «Касабланке» у Рика, только без фашистов, сюда пускают только тех, от кого заведомо не будет проблем гостям. Нейтральная зона, понимаете? Вот на этот столик обратите внимание: видите табличку «Зарезервировано для Baba Yaga»? Разумеется, это не для нее самой, хотя госпожа очень смеялась, узнав об этом. Тут у нас любит останавливаться один ганфайтер, когда бывает в Зергатире, зовут его Джон, фамилию его я не знаю, а Baba Yaga — это его прозвище, уж больно для многих он стал последним ночным кошмаром…

Внизу есть еще комнаты отдыха, но их я показывать не буду: там не прибрано еще после вчерашнего. Найти хорошего уборщика сейчас — такая проблема, вы бы знали…

С трудом продираясь через поток слов своего провожатого, Холлоран не забывал крутить головой. От его внимания не ускользнули ни полное отсутствие видеокамер (не нужны?), ни сложная компьютеризированная система контроля доступа в разные зоны клуба (и это при хозяине, не пользующемся телефоном?), ни полное отсутствие окон в здании, по крайней мере в тех помещениях, через которые управляющий Зерги проводил агентов. Ну — если не считать окон из одних помещений в другие, как, например, в кабинете самого управляющего, огромное окно которого, прикрытое жалюзи, выходило в главный зал клуба.

— Устраивайтесь, парни, устраивайтесь поудобнее. Выпьете чего-нибудь?

— Нам для выпивки еще рано. Мистер Зерга говорил, что у него возникли проблемы…

— У молодого мастера — и проблемы? Так, недоразумение разве что, если вы о юной Ли Энн.

— Возможно. Он что-то говорил о пропавшем птенце…

— О да, приятель, и это все о ней. Чудесная девушка, не припомню ее фамилию, но все ее звали Ли Энн. Виолончелистка, и очень неплохая, закончила местную консерваторию пару лет назад. Если бы не рак, блистать бы ей на всю страну, такое горе…

— Так, давайте по порядку. — Холлоран извлек свой потрепанный блокнот. — Пропавшую девушку звали Ли Энн, она профессионально играла на виолончели и умерла от рака. Так?

— Что вы, не умерла, никак нет, молодой мастер был так впечатлен ее игрой, что не позволил ей умереть. Она получила афат буквально месяц назад.

— Вы называете мистера Зергу молодым мастером. С чем это связано?

Холлорана больше интересовало, что такое «афат», не из путаных же объяснений ночного гостя получать информацию, но он предпочитал получать фрагменты для головоломки сам и исподволь. Раз Мэйсон считает, что пришедшие к нему люди в курсе всего, не стоит раскрывать ему всю глубину их невежества.

— Ну как «с чем»? Я служу его семье очень долго, и он все равно остается для меня молодым мастером. В наших кругах быть Слугой семьи Зергов — это привилегия, знаете ли.

— Хорошо, пойдем дальше. Девушка получила афат… и?

— А что «и»? Разместилась тут, в комнатах для гостей молодого мастера. Иногда играла для него и для остальных посетителей клуба. Очень тосковала по своей прошлой жизни, ну вы понимаете, как это обычно бывает. А неделю назад пошла прогуляться и не вернулась. Молодой мастер очень горевал, но так ее и не нашел. Я так понимаю, вы искать ее будете, да?

— Судя по всему. — Мобильный Холлорана завибрировал, тот взглянул на экран: — Андерс, вернись на базу, пожалуйста, там у Дженис что-то стряслось. А я, мистер Мэйсон, осмотрел бы комнаты, в которых жила Ли Энн. Вы говорили, что их еще не убирали?