Resistance. Ураганный огонь - Уильям Дитц Страница 33

Эта мысль подняла ему настроение. Выйдя из кафе, он засунул газету под мышку и вернулся к работе. Пусть весь мир катится в пропасть — лично он был доволен своей жизнью.

Чтобы добраться до центра Денвера, нужно было сделать пересадку, и оба троллейбуса оказались набиты битком. Хейл стоял, как и большинство пассажиров-мужчин, предоставляя сидеть женщинам и пожилым людям. Спросив водителя, он узнал, что иммиграционный центр находится на Бродвее и троллейбус остановится как раз напротив. Когда троллейбус начал замедлять ход, Хейл стал пробираться к двери.

— Иммиграционный центр, почтамт и деловой район, — объявил водитель. — Пожалуйста, будьте осторожны при выходе из троллейбуса.

Дверь-гармошка открылась. Хейл спустился по двум ступенькам и быстро отошел в сторону, чтобы не мешать людям на остановке входить. Обойдя троллейбус сзади, Хейл увидел на противоположной стороне улицы иммиграционный центр. Тот состоял из двух одинаковых пятиэтажных зданий, между которыми вниз, во внутренний двор уходила длинная пологая лестница. К большому удивлению Хейла, огромная очередь тянулась из двора на Бродвей, заворачивала за угол и шла далее по Девятнадцатой авеню.

Определить, за чем выстроилась такая очередь, было невозможно — в ней стояли самые разные на вид люди.

Хейл дошел до перекрестка, дождался зеленого света и перешел улицу. Вдалеке в воздухе висел похожий на кита вертолет, патрулирующий западную окраину города. Перед иммиграционным центром стоял штаб-сержант. У него было круглое лицо и ржаво-красные щеки. Сержант козырнул подошедшему Хейлу. Если его и удивили золотисто-желтые глаза офицера, то он этого никак не показал.

— Добрый день, сэр… Я могу вам помочь?

— Да, — сказал Хейл, поднеся руку к козырьку. — Я хочу зайти в Бюро перемещенных лиц. Вы не могли бы сказать, где оно находится?

— Именно к нему выстроилась вот эта очередь, — ответил сержант, ткнув через плечо большим пальцем. — Похоже, сейчас все разыскивают всех, — угрюмо добавил он.

И это действительно было так. А Хейл был одним из этих всех. Теперь, выяснив, что Сьюзен осталась жива после нападения на ранчо «Деревянная лошадка», он надеялся ее найти. Из газет Хейл узнал, что Бюро перемещенных лиц, подразделение Министерства внутренних дел, организовало единую базу данных. Проблема заключалась в том, что беженцев были миллионы — и многие из них относились к правительственной программе подозрительно. Мало того, группировка под названием «Только свобода» предполагала, будто единая база данных, которая, по официальной версии, призвана была помогать родным разыскивать друг друга, на самом деле являлась очередной попыткой администрации президента Грейса закрепостить народ.

У Хейла не было возможности проверить, насколько эти голословные обвинения соответствуют правде, но он был полон решимости выяснить, жива ли Сьюзен.

— Да-а, — протянул Хейл, скользнув взглядом вдоль очереди, — похоже, в таком положении оказались многие. Я ищу сестру.

— Надеюсь, сэр, вы ее найдете, — слова сержанта прозвучали искренне. — Я прикажу рядовому Яно провести вас в начало очереди.

Хейл покачал головой.

— Нет, это будет несправедливо. Я постою в очереди, как все.

— Воля ваша, сэр, — неуверенно ответил сержант. — Но тогда советую предварительно осушить топливные баки.

Это было дельное предложение, и Хейл вошел в иммиграционный центр через другой вход и посетил мужской туалет. Вернувшись на улицу, он прошел вдоль очереди до самой Девятнадцатой авеню, свернул на нее, прошел еще квартал и наконец встал за женщиной в потрепанном пальто. Чтобы согреться, он засунул руки в карманы шинели.

Заметив появление Хейла, стоявшие рядом засыпали его вопросами о том, как идут дела на фронте, будто считали, что любой человек в форме знает об этом все. Одни слушали информационные выпуски таких обозревателей, как Джек Пиви, и верили, что химеры повсюду отступают, в то время как другие настраивали приемники на подпольное радио «Свободный Чикаго», организованное партией «Только свобода». Эти люди полагали, что вонючки уже вошли в Небраску и продолжают продвигаться на юг.

Хейл старался говорить правду, не раскрывая ничего такого, о чем следовало молчать, но быстро обнаружил, что обе группы упрямо держались собственных убеждений.

Он уже простоял два часа. Время тянулось медленно, очередь продвигалась вперед судорожными рывками, а хвост непрерывно продолжал отрастать новыми людьми. Чем ближе солнце клонилось к горам, тем холоднее становилось. Еще часа через полтора появились две женщины, катящие вдоль очереди тележку. На тележке стояла большая фляга, и женщины, раздавая стаканчики с кофе, старались как могли приободрить стоящих в очереди. Хейл попытался заплатить за кофе, но одна из женщин покачала головой и грустно улыбнулась.

— Это все, что мы можем сделать, господин лейтенант. Надеюсь, вы найдете того, кого ищете.

Но очередь привлекала и людей другого сорта: всевозможных торговцев, попрошаек, религиозных фанатиков. В какой-то момент появился человек с безумными глазами, который шел вдоль очереди, размахивая над головой Библией.

— Внемлите! — громогласно взывал он, и с багровых губ срывались брызги слюны. — Правда о президенте Грейсе есть в Откровении Иоанна Богослова, глава тринадцать, стих девятый — десятый: «Кто имеет ухо, да слышит. Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом».

Возможно, этот человек сказал бы и больше — то есть обязательно сказал бы больше, — если бы его не забрали трое в штатском. Что, с точки зрения Хейла, было и к лучшему. К тому времени он уже вошел во внутренний дворик и порадовался, что не придется бросать очередь, торопясь к Касси.

Еще через пятнадцать минут одна общая очередь разделилась на три, каждая из которых вела к деревянному столу с компьютерным терминалом. У мужчины, встретившего Хейла, на груди висела бирка с фамилией Кроули. У него были темные волосы, а мятую белую рубашку оттягивало солидное брюшко. Его лицо сияло в отсветах экрана. Кроули даже не потрудился поднять взгляд.

— Фамилия?

— Меня зовут Хейл… Натан Хейл.

— Не ваша, — раздраженно оборвал его Кроули. — Фамилия того, кого вы разыскиваете.

— А, — спохватился Хейл. — Сьюзен Фарли. По буквам — Ф-А-Р-Л-И.

Застучали клавиши, Кроули ввел фамилию. Заморгав, он уставился на появившиеся на экране строчки.

— Их тут пять… Дату рождения знаете?

— Седьмого марта тысяча девятьсот двадцатого года.

— Нет, — ответил Кроули. — Даже близко ничего нет. Следующий!

— Подождите, — не сдавался Хейл. — Она из Южной Дакоты. У вас есть Сьюзен Фарли из Южной Дакоты?

— Да, есть, — ехидно ответил Кроули. — Но ей шестьдесят три года. А теперь отойдите в сторону, иначе я вызову охрану.

Простояв в очереди больше пяти часов, Хейл вынужден был покинуть иммиграционный центр с пустыми руками. Получалось, что Сьюзен или погибла по дороге от ранчо на юг, или предпочла не заносить свою фамилию в общенациональную базу данных, в чем не было бы ничего удивительного, учитывая острое стремление к независимости, свойственное всем Фарли.