Раскаленная броня. Танкисты 1941 года - Максим Кисляков Страница 33

Игорь повернулся к Демину.

– Выбираться нам нужно, Ромка, – произнес лейтенант, голос немного дрожит. – Ты уж держись!

– Да ничего, ротный! – попытался бодро ответить Демин. – Коли нужно, то и поползу… Вы ж меня знаете.

– Знаем, знаем тебя, старина! – радостно воскликнул Баир, белозубая улыбка расчертила перемазанное копотью лицо. Рука легонько потеребила залитый потом лоб. Потом Баир повернулся к Протасову.

– Уходить надо немедленно, лейтенант. Иначе ляжем все.

Игорь кивнул и крикнул Семену:

– Семен! Достань из машины НЗ и все, что может стрелять! Да патронов побольше! Только пулей у меня! Через минуту-другую немчура уже здесь будет.

– Сделаю, командир, – козырнул Горобец и скрылся за броней. – И минуты не пройдет!

Вскоре Семен сгреб на кусок брезента все, что можно было унести: пара ППШ, два карабина, целая россыпь патронов и магазинов. Даже немецкий МП успел захватить с двумя сумками магазинов. Из еды, кроме НЗ, удалось раздобыть пару банок тушенки и целый пакет сухарей.

Бодрячком держался и Демин. От помощи идти отказался. От попытки Баира поддержать его отстранился и грубо ответил:

– Что ты меня как девку хватаешь! Сам дойду!

Баир пожал плечами и направился следом. За ними спешит навьюченный оружием и едой Семен.

Игорь тоже шагнул вперед, но остановился. Он обернулся, кинул взгляд на израненный немецкими снарядами советский исполин, пушка одиноко и бессмысленно упирается в небо. Игорь вздохнул, положил ладонь на нагретую на солнце броню.

– Прости нас, брат… – тихо произнес лейтенант и с шумом выдохнул. Блеснули влажные глаза. – Прости… – добавил Игорь и шагнул вслед удаляющимся танкистам.

Несколько фигур в серо-зеленом утопают в густой траве. Дальше ползти никто не решается – впереди ДОТ. Черная щель грозно уставилась на них. Ударила автоматная очередь – у кого-то не выдержали нервы. Свинец разлетелся о стенку укрепления бетонным крошевом. Зияющие бойницы-глазницы молчат. Одна за одной начали подниматься головы.

Первые смельчаки согнутыми фигурами двинулись на ДОТ. Но тут же упали – пулемет ожил и саданул огненной очередью. Кто-то вскрикнул, начал протяжно выть. К нему подскочили, начали спешно оттаскивать, но очередь мгновенно скосила и их. Все-таки удалось стащить его в воронку от взрыва, чья-то ладонь накрыла вопящий рот, бинты перетягивают рану в груди, белоснежная ткань мгновенно пропитывается кровью.

– Дерьмо! Эти русские никак не хотят сдать этот чертов ДОТ! – закричал Готлиб. Кулак в бессилии обрушился на пересохшую землю. – Вот уж упертые! Хуже чертовых поляков!

В сторону ДОТа полетело несколько гранат. Земля грязно-коричневым столбом рванулась вверх, комья забарабанили по каскам. Но пулемет продолжал строчить прицельными короткими очередями. Уволокли еще нескольких солдат. Одного бросили – теперь он одно сплошное кровавое решето. Командир взвода бешено колотил руками и ногами землю.

– Какие-то две ополоумевшие красные свиньи держат целую роту! – вопит он.

Подоспело подкрепление – несколько гренадеров и огнеметчик. По рядам залегших в траве немцев прокатился радостный возглас – теперь русским устроят горячую встречу! Вперед поползли несколько пар сапог. Флориан ползти не хотел, мотал головой, пока его не схватили грубо пятерней и буквально не бросили на русский ДОТ. Пришлось примкнуть штык и двигаться за штурмовой группой.

Штурмовики спустились в небольшую низинку – впереди возвышаются наспех набросанные мешки с песком. В центре застыл пулемет. Туда тут же полетело несколько гранат. Два хлопка, и земля уже привычно забарабанила по каске. Солдаты рванули вперед на укрепление, с легкостью перемахнули мешки с песком. Флориан тоже рванул вперед, но крепкая ладонь дяди сжала плечо.

– Справа обойдем! – произнес он. – Мало ли…

Но опасаться было уже некого. Возле наспех сооруженных укреплений валялось несколько русских. Земля под ними залита кровью. Флориан с изумлением рассматривает убитых. Среди застывших в нелепых позах он заметил офицера – его голубые глаза стеклянным взором уставились в небо. Одна рука сжимает табельный пистолет, другая – гранату. Флориан хотел было пнуть гранату куда подальше, но тут же повалился на землю – Готлиб с силой оттолкнул его в сторону. Он уже видел, как безумные «иваны» подрывали себя, врываясь прямо в гущу немецких солдат.

На этот раз повезло, с облегчением отметил Готлиб. Штурмовики двинулись дальше, болотного цвета дверь входа в ДОТ маячит впереди. Солдаты разделились и обступили дверь с двух сторон. Один из гренадеров проворно закрепил на металле двери заряд, спешно отбежал, огонек резво побежал по запальному шнуру.

Флориана накрыла горячая волна, сбила с ног, дым вместе с пылью проникает в горло, заставляет кашлять до хрипоты, в ушах страшно гудит. Но ему даже духу не дали перевести – за китель тут же подхватили чьи-то руки и вновь бросили вперед.

В ДОТ ворвались несколько немцев. Солдат, бегущий впереди него, перемахнул через покореженную сваленную дверь и тут же наткнулся на окровавленного красноармейца, вместо руки – кровоточащая культя по локоть. Штурмовик с ужасным криком обрушил на него саперную лопатку, немец с ужасом смотрит, как сталь с хрустом крушит кости, вонзается в плоть. Флориан отскочил в сторону, к его ногам рухнуло перерубленное от плеча до живота тело. Флориан невольно отступил, уперся спиной о холодный бетон, по спине текут ручьи холодного пота, руки дрожат. Глаза видят лишь искореженное гневом, перемазанное копотью лицо «ивана».

Русский с ревом бросился на него, Флориан зажмурился и ткнул со всей мочи винтовкой, руки почувствовали легкое сопротивление, послышался короткий вопль – клинок с треском пробил кожу и вошел в живот по самую рукоять. Но русский с пылающими яростью глазами ухватил ствол винтовки и начал тянуть на себя, будто пытаясь прошить себя насквозь, но добраться до ненавистного врага и удавить его голыми руками. Флориан с ужасом наблюдает, как глаза этого сумасшедшего русского, в полутьме кажущиеся дьявольскими огнями, готовы в любую секунду поглотить его.

Стрекот пистолетов-пулеметов и одиночные выстрелы внутри укрепления закладывают уши. Двое русских, уже насмерть израненные, ведут бой. Один из штурмовиков вскрикнул и упал на залитый кровью бетонный пол ДОТа – несколько пуль прошили грудь, живот и горло. Он барахтается на земле, хрипит, ладони сжимают шею, но кровь сквозь пальцы бьет тугими струями.

Истекающим кровью красноармейцам удалось закрепить пулемет в направлении дверного проема. Там уже маячили тени очередных штурмовиков. Дуло пулемета выплюнуло несколько пуль. Тень вскрикнула и тряпичной куклой повалилась прямо в проходе. Один из русских довольно оскалился – теперь они могут обстреливать весь сектор входа.

Пули ударили в бетонную стену. Флориан пригнулся и тут же почувствовал, как из-под ног уходит земля. Он вскрикнул, испуганно завертел головой, на глаза попалось лицо дяди, рука которого тащила его за шиворот прочь от ДОТа.