Цемфелада - Алексей Леус Страница 34

Это, не говоря о жнеце. Аканта понятия не имела, возможно ли вообще жнеца как-то убить. О жнецах она знала очень мало, эти ребята не были публичными личностями и свою работу никак не афишировали. Однозначно, о них было известно лишь одно – жнец всегда находил способ достать свою жертву. Учитывая профиль их работы, не удивительно. Лезть в драку одновременно со жнецом и Присси было бы самоубийством.

– Жнец? Как интересно, – послышался не лишённый красоты, но какой-то истлевший голос и от стены отделилась тень, мгновенно переместившись к Аканте, – Было бы интересно скрестить с тобой мечи.

– Викар, и ты здесь. Надеюсь, ты не для защиты Цемфелады явился? – поинтересовалась расстроенная Аканта.

– Я? Что ты, сроду никого не защищал. Присси, здравствуй, моё холодное солнце!

– Что надо, мёртвый кровопийца?

– Ай, как это грубо. Ну да ладно, тебе простительно, любовь моя. Да вот, пришёл перекусить богиней, ты не против?

– Против. И не только я против.

– Жаль. Присси, ты ведь понимаешь, что, если попытаешься мне помешать, я буду вынужден сделать тебе больно, а мне бы так этого не хотелось.

– Дохлятина никчёмная, ты даже самому себе больно сделать не можешь. Хватит трепаться. Или нападай, или убирайся.

– Какая же ты грубиянка. Жнец, так как, порубимся малость, раз встретились?

Жнец в ответ лишь положил меч на плечо, взявшись за рукоять обеими руками.

– Чудненько!

И вампир, слуга Ансинарха атаковал, за мгновение нанеся сразу три удара. Одновременно с ним Аканта атаковала Присси, стараясь не дать ей приблизиться к жнецу. Викар был жуткой тварью с очень дурной репутацией и крыска надеялась, что он справится со жнецом.

Одним движением жнец блокировал один и отвёл другой удар вампира, приняв третий плащом и атаковал сам. Нанося очень быстрые и сильные удары, он вывел Викара из тени и, шагнув на вражеский меч, скользнувший по броне, впился ему прямо в лицо тьмой под капюшоном, одновременно пронзая сердце своим клинком.

Раздался дикий вопль ужаса, настолько искренний и страшный, что у окружающих гуляк и стражи волосы встали дыбом и заявили о готовности мгновенно поседеть.

Напряжением всех сил, вампир вырвался из объятий жнеца, сверкая обглоданным черепом, в котором остался всего один глаз, отпрыгнул в сторону, зажимая страшную рану, из которой не кровь шла, а сыпалась тленом сама плоть и, жалобно подвывая бросился прямо в толпу гуляющих людей, стремясь убежать от страшного жнеца. Не жалея маны, Викар вкачивал всё, что есть в разрушенное жутким оружием сердце, пытаясь сохранить хоть что-то. Получалось плохо, сердце продолжало рассыпаться, тратя ману с катастрофической скоростью. Вампир понял, что это конец.

Надо что-то предпринять, но что? И тогда он бросился на ближайшего прохожего, вцепившись клыками ему в шею. Может быть, так ему бы и удалось спастись, но внезапно кто-то пнул Викара в бок, с силой выпавшего из самолёта бревна. Словно тряпка тот пролетел до стены противоположного дома, впечатавшись в неё до кирпичной крошки и сполз на брусчатку.

– Добро пожаловать в царство мёртвых, Викар. Тебя там очень давно ждут.

Меч легко отсёк вампиру голову и, кувыркаясь в воздухе, за мгновение до смерти, он увидел открыто шагающего в сторону собора жнеца.

В царстве мёртвых Викара ждали очень давно. Для начала трудовой карьеры, ему вменили в обязанность очистить от праха Поля Вечности. Никто не знал, сколько в них квинтиллиардов квадратных километров площади, так как до цифр с таким количеством нулей никто считать не собирался, как никто не знал и примерного количества тонн праха, так как таких цифр ещё не придумали, но прах следовало носить в ведре. Беда в том, что в ведре не было дна. Вместо дна надо было использовать свою ману. Всю, что есть. Викар с грустью осознал, что бежать из царства мёртвых без посторонней помощи невозможно и, получив от стража мёртвых удар Кнутом Вечной Боли, принялся за дело, матерясь на постоянно умирающих людей, только прибавлявших ему работы.

Увидев и осознав произошедшее с Викаром, Аканта, подгоняемая ужасом, с неистовым остервенением набросилась на Присси, заставив её отступить и, оставляя кровавые следы, изо всех сил бросилась бежать, ловко юркнув в канализацию. Она была уверена, что здесь Присси её не догонит, канализация была не её стихия, а вот полукрыса себя здесь чувствовала как дома.

Стражники видели исход боя жнеца с вампиром и бегство громадной крысы, но тревогу объявлять не спешили. Они прекрасно знали, кто такая Присси и просто ждали объяснений.

– Нас заметили, – прогудел подошедший жнец.

– Ещё бы! – Присси обернулась к страже, – Мы на вашей стороне. Помогаем защитить Цемфеладу. Викар мёртв, Аканта сильно ранена. Не думаю, что кто-то вас в ближайшее время потревожит.

С этими словами Присси в несколько прыжков скрылась на крыше, а жнец просто растворился в воздухе.

– Присси, – представилась слуга Тэлы, сидя на крыше собора и наблюдая суету на площади.

– Сикус, – представился слуга Неркехта.

– Не думала, что у Цемфелады будет такой защитник! Почему Неркехт прислал тебя защищать богиню солнца?

– Ему не нравятся бродящие в мире живых мертвецы. У них есть свой мир, мир мёртвых, здесь им не место.

– Понятно. Это правильно, во всём должен быть порядок. Может быть открыто представимся девочке?

– Я против. Мало знаем о врагах. Пусть думают, что нас нет и проявят себя.

Присси вздохнула.

– Лучше кровавый бой, чем нудные ожидания. Ты, я смотрю, терпеливый малый.

– Я мрачный жнец. Мне нравится ждать. Чем дольше я жду, тем дольше живёт человек. В мире живых ценна каждая секунда.

– Надо же, а ты хороший. Никогда бы не подумала, что ты так ценишь чью-то жизнь.

– Я не хороший и не плохой, я тот, кто приходит, когда останавливаются часы жизни. Хозяин говорит, что жизнь должна развиваться и распространяться во множестве. Она должна покорить всю вселенную. Для этого надо вовремя собирать отжившее. Мертвецы не должны ходить по земле, они должны жить в памяти и сердцах живых. Лишь накопленные знания и чистые, светлые души могут дать мёртвому космосу осознанную жизнь. Вечные мертвецы в омертвевшем из-за них мире живых, лишь вечные страдания.

– Ого! А ты уверен, что ты мрачный жнец? Рассуждаешь как Инода.

– Хорошая богиня. Добрая и чистая. Я люблю смотреть как она работает.

Присси лишь похлопала глазами. Мрачный жнец, суть сама смерть, любит смотреть как рождается новая жизнь, растёт и развивается, а она всю свою жизнь только и делала, что убивала, калечила да пытала. Почему-то воздух свободы, за которую всегда билась Тэла, всегда оказывается пропитан кровью и смертью.

– Что-то с этим миром не так, – констатировала Присси.

Растус Сист был не в настроении гулять и праздновать. У него давно сложилась своя система праздников и вечеров для отдыха. Предыдущие дни были полны тревог, забот и работы. Такими же обещали быть и дни грядущие. Управившись с делами и выпив бокал вина за Цемфеладу, он отправился спать, но его бессовестно разбудили уже через час. И оно того стоило.