Восход луны - Дэвид Марк Вебер Страница 34

– Хорошо, – наконец вздохнул Колин, устало потирая виски. – Не знаю, как вам, но мне нужна передышка, пока мои мозги не сгорели.

Гор понимающе кивнул, Джилтани фыркнула, и Колин с трудом подавил желание рявкнуть на нее.

– Должен сказать, что этот Ану гораздо больший ублюдок, чем я ожидал, – продолжал он, помрачнев. – Я размышлял о том, как ему удается управлять стадом своих последователей, но я никак не ожидал такого.

– Знаю. – Гор посмотрел на свои сильные морщинистые руки. – В каком-то очень жестоком смысле это оправдано. Кроме того, в отличие от нас, у него действительно есть полное медицинское обеспечение для этого.

– Но использовать его таким образом, – возразил Колин, и его снова пробила дрожь, ибо «жестокий» было слишком мягким словом для обозначения того, что сделал Ану. «Дахак не предполагал, что подобное возможно, – подумал Колин, – хотя ему следовало бы знать об этом».

Два вопроса беспокоили МакИнтайра больше всего. Первое: как Ану и его ближайшему окружению – все вместе не более восьмисот человек – удавалось контролировать пять тысяч имперцев, большинство из которых, как и Гор, ужаснулись, узнав правду о своем лидере? Второе: как могли биотехнически обеспеченные имперцы наблюдать за манипуляциями с целой планетой и не зачахнуть прежде, чем появятся технологии, позволяющие им сбежать с Земли?

Медицина Империума предложила кошмарное по своей простоте решение этих двух проблем. «Ненадежные» элементы общества просто не просыпались. В то время как анабиоз позволял спать веками по мере необходимости, Ану и его старшие помощники бодрствовали очень долгое время.

К настоящему моменту Ану сменил уже десятое тело.

В Империуме техникой клонирования в совершенстве владели до того, как был открыт надежный способ регенерации тканей, и клонирование использовалось только для получения трансплантатов. Но на военных кораблях-спутниках не было необходимого оборудования для выращивания полноценных клонов, поскольку подобные программы могли осуществляться только в крупных медицинских центрах и по очень особым случаям. А за такое использование даже клонов всем причастным полагалась смертная казнь. Каким бы гнусным преступлением это ни являлось в свете сложного, но беспрекословно выполняемого законодательства Империума, то, что делал Ану, было гораздо хуже. Когда наступала старость, он просто-напросто выбирал кандидата из числа своих сторонников, находящихся в анабиозе, чей мозг заменяли на мозг Ану. Пока у него в распоряжении было достаточное количество тел, он действительно был бессмертным.

Так же поступали его ближайшие приспешники, но если Ану, Инанна и еще несколько человек правящей верхушки использовали только имперские тела, то все остальные, вроде Аншара, были вынуждены довольствоваться телами землян. В этом случае была велика опасность отторжения пересаженной ткани, но выбор был велик, и медицинские возможности Инанны, хоть и проигрывающие в сравнении с возможностями Дахака, позволяли вносить минимальные биотехнические усовершенствования и в земные тела.

* * *

Колин вернулся к реальности, содрогаясь от омерзения. Его била крупная дрожь, когда он думал об этом. Это напугало его так же сильно, как известие о приближении ачуультани напугало Гора. Отчаяние отразилось в старческих глазах имперца, когда он узнал, что враг, в существование которого он не верил, на самом деле приближается. Но, чтобы привыкнуть к осознанию надвигающейся катастрофы, у Колина было несколько месяцев. Трагедия несчастных жертв Ану не была трагедией галактического масштаба, но, будучи человеком, он принимал ее гораздо ближе к сердцу, и это будило в нем ненависть.

Возможно, предположил Гор, это объясняет, почему Ану продолжает действовать скрытно. Его последователи доверчиво отправились в анабиоз и были не в состоянии сопротивляться разрушениям и мародерству, но на Земле было слишком много людей, и он бы не смог контролировать всех. К тому же Колин сомневался, что человеческое сообщество спокойно отнеслось бы к открытию, что биотехнологически продвинутые вампиры проводят массовую охоту на людей.

Однако жуткие извращения Ану лишь подчеркивали огромную разницу между его возможностями и возможностями его северных противников. «Нергал» был военным кораблем. Тридцать процентов его тоннажа приходилось на двигательные установки и энергоснабжение, десять процентов – на системы управления и контроля, еще десять процентов – на системы защиты, и сорок процентов – на броню, наступательное оружие и боеприпасы. Оставалось лишь десять процентов на размещение экипажа из трехсот человек и систем, обеспечивающих его жизнедеятельность, что означало серьезную ограниченность жилого пространства.

Это не имело особого значения в обычных условиях, ибо корабль был сконструирован для краткосрочных миссий – не более нескольких месяцев. На борту «Нергала» даже не было нормальной установки для анабиоза – членам экипажа пришлось собрать ее самим, и то, что у них это получилось, было маленьким чудом. Так как для «Нергала» предполагались очень короткие сроки автономности, то возможности его лазарета были весьма скромны. Ану и его мясники могли выбирать тела землян и подгонять их для своих нужд, а северяне не могли даже обеспечить имплантантами своих земных потомков.

Да, им пришлось обзавестись потомством, ибо без детей они бы давным-давно потерпели полный крах просто по причине нехватки людей.

Это было горьким и трудным решением, хотя Гор старательно скрывал свою боль от Колина. Гор жил уже более пятисот лет, а Исис не было и ста, но тем не менее его дочь была старой и слабой, в то время как он все еще оставался сильным. Колин мог бы осведомиться в бортовых записях, скольких своих детей уже пережил Гор, но не стал. Это невыразимое горе целиком принадлежало Гору, и Колин не хотел ковырять чужую рану.

Положение имперцев, подобных Джилтани, было еще хуже: их тела были не имперскими и не земными. У Джилтани были нейросенсоры, кое-какие имплантанты, а также способность к ускоренной регенерации тканей, но ее мускулы, скелет и органы были еще недостаточно развитыми к моменту мятежа, и она не получила полного комплекта. Что, возможно, объясняет ее горькую обиду. Он, землянин, выросший в блаженном неведении о тех битвах, которые велись на этой планете, получил полный курс биотехнической обработки. А она – нет. И пока люди, которых она любит, не сдадутся на милость правосудия Империума, она его и не получит.

Колин знал, что только этим ее ненависть к нему не объяснялась, но осознание причин подобных чувств помогало ему с ней справляться, хоть ему и пришлось испытать всю силу эмоций Джилтани.

К сожалению, он мало что мог изменить, он даже не знал, как ситуация будет выглядеть в глазах закона, если, конечно, дело вообще дойдет до суда. Почему-то ему и в голову не приходило, что среди мятежников могут быть дети, и Дахак никогда не упоминал о них.

Это был плохой знак, и Колин не готов был сказать об этом своим новым союзникам. Для Дахака любой, кто улетел на Землю вместе с Ану, был мятежником. Эта фундаментальная посылка лежала в основе всех действий компьютера, который не делал различия между ребенком и взрослым. Однако Колин говорил то, что думал. Если северяне помогут ему против Ану, он сделает все возможное для их детей. А также, хоть этого и не обещал, для них самих… если ему когда-нибудь представится такой шанс.