Люди и Нелюди - Виктор Костин Страница 34

Только все равно не спокойно. Вот сидит оно, дарование. Пишет контрольную. Просчитывает углы на отдельном листочке и в тетрадь заносит только получившиеся результаты.

Витоли, тот, которого она знала раньше, такого не делал никогда. Он черкал в основной, причем часто и неправильно, или скорее всегда все неправильно, перечеркивал всю тетрадь, а потом черкал опять. Тряс впереди сидящего Вихо, невзирая на последствия и украдкой прося помочь. Хотя мог бы попросить соседок, – насмешливый хмык, – и получил бы помощь и быстрее, и лучше. Но нет, он стеснялся и потому черкал и опять писал, писал и писал. Писал, часто даже не думая, что пишет, а это вот, это «чудо» такое непонятное, считает на черновике отдельно, в тетради ни одной помарки.

Правда почерк его, Витоли, его ни с чьим не спутаешь, такой же корявый, как и раньше, но ведь ни одной ошибки и никаких расчетов в основной тетради. Даже Вихо два раза обернулся и удивленно посмотрел, а потом и сам еще что-то переспрашивал.

Я даже замечания не стала делать, до того была удивлена произошедшими с Витоли изменениями. Неужели это подействовала моя помощь в учебе? Но мы не это разбирали пока, совсем не те примеры были. Или, или это любовь творит чудеса, тогда это очень плохо. Представляю, какое у него будет разочарование потом в жизни, и что мне делать с этим молодым и таким влюбчивым «неизвестным» мне дворянчиком Витоли Вилесс?

Что мне делать с этим молоденьким дворянином, влюбившимся в старую… хорошо, не старую, но много пожившую женщину? В маразматичку, как некоторые зовут, думают, я и не слышу ничего, и ничего не знаю, что и кто обо мне говорит.

Дети – как есть дети, а мне что, как на это реагировать? На следующем же занятии поговорю с ним, чтоб и думать не смел обо мне. Надо рвать, пока не прикипело, потом поздно будет, научена я уже своим прошлым. Вот и хорошо, и урок закончился.

Устала я что-то сегодня. Все уже убежали на свое собрание. Нет, не все, вон копуша одна, один, сидит. Остался Витоли, и что ему надо от меня?

Подходит, оглянулся.

Подходит с альбомом – что там у него? Примеры, может, показать хочет, что дома сам решал. Молодец, хороший мальчик, надо бы похвалить, старается ведь он, вроде…

Нет, раскрыл альбом, положил и… убежал.

Только сказал: «До свидания, Натали», и «Это вам», и все на этом. – Даже ругать не стала за опять неправильное обращение.

Ребенок, какой он еще ребенок, и что с него возьмешь.

Что это? – Рисунок. На фоне волн у моря стоит девушка и ждет. Вот видно, одухотворенное лицо. Лицо кажется очень знакомым, где-то я его уже видела, и я, кажется, даже знаю где. В зеркале. Правда такое, наверное, лет пять назад было. Но все равно это мое лицо, и рисует он красиво, и слезы надо вытереть аккуратно, пока никто не вошел и не увидел, а то некрасиво получится, совсем некрасиво получится.

Вот и что теперь с ним делать?

Как жить дальше?

Я и влюбленный маленький дурачок.

А может, не дурачок?

Может, я сама такая, и все, все совсем, совсем по-другому?

Кто бы рассказал, подсказал?

Да кому я нужна? Гесику?

Да он со своим паровичком из гаража не вылезает днями, только и вижу его, когда спать приходит. От него уже маслом за ход несет.

На собрании опять ничего не было интересного, да и что обсуждать. Оценки у всех хорошие, все стараются учиться, уже мозги работают как надо, да и родители дома настропалили неплохо. Залетов, слава Всевышнему, ни у кого больше не случилось. Хотя, как я понял, Витоли не в счет, у него только боло в голове было и все на этом. Устойчивые пары здесь уже есть, причем даже между классами и даже между потоками, но, видно, либо предохраняются, либо дальше поцелуев дело и не зашло пока дальше, но… не знаю, свечку лично не держал.

Здесь нет Интернета и телевидения тоже нет, просвещение не достигло таких высот, как у нас на Земле. Про аистов, правда, тоже анекдотов никто не рассказывает, только правду, но и на этом не акцентируют особого внимания.

Вроде, на следующий год должны изучать все, вплоть до практических занятий. Я не совсем понял, как это пот… «практические занятия» и что имеется в виду, но уже интересно, и девчонки на переменках шушукались вовсю и перешучивались, и две даже ко мне подошли. Две подружки мои одноклассницы, Марти и Валери, и смущаясь сказали, что если что, то на практические занятия они пойдут со мной, и смеясь убежали.

Вот и думай теперь, то ли пошутили, или и правда что-то будет и они хотят вот со мной. – Я, конечно, как бы за, но не кроется ли здесь ловушка для таких, глупых и свободных уже в прошедшем времени молодых дворян.

Чужая страна, да и то там другие обычаи, а тут вообще чужой мир. Здесь вообще все по-другому, а мне еще завтра в церковь, ой, боюсь… матерюсь я что-то сильно по этому поводу, сильно бога поминая, и того, и этого, или сколько их там и тут.

Проштудировал память, как там или уже тут и что делать в этом храме – Институте Всевышнего, пафосно-то как, аж с души воротит.

Все, вроде, просто. Отстоять в общем зале, их, этих залов, там до шиша, много, если что, и послушать лекцию вначале «интересную» и молитву потом, в конце уже, средней паршивости, Витоли, что странно, их не помнит вовсе, хотя в бога этого Всевышнего верит на полном серьезе, я проверял.

Слушать лекцию обязательно и тем более надо внимательно, потом все спросят. Поэтому это все не для галочки. Там читаются законы империи, занудные и довольно сложные в понимании, как я с памяти почерпнул, но все потом в школе можно узнать подробно, и разъяснят, если что, все непонятные некоторым моменты, и не только Витоли, кстати.

В общем, они зовутся «закон бога Всевышнего», но по факту законы империи Руси и немного моральный кодекс. Как, что, куда, кому и сколько раз, а если что, то кому и сколько за это все будет. Это ирония, для поднятия бодрости духа, что как-то подупал совсем.

Потом совместная молитва, потом к алтарю, это уже каждый сам индивидуально. Маленькая комната и короткая молитва на четыре строчки. Молиться можно стоя, сидя, хоть лежа, утрирую. Играет роль только душевный порыв, и все на этом, после свободен.

Э… вот здесь я завис. То, что так ненавязчиво, под видом законов божьих, преподаются и законы империи, я понимаю и даже где-то их одобряю. Они поэтому лучше усваиваются, и главное, всеми. Сачкануть не получится, вроде, никого открыто не фиксируют, но домой придут, прецеденты случались, я уже в курсе. Общая молитва – вообще пыль для летчика, а вот молитва у алтаря каждому индивидуальная, это что-то новенькое и мне нигде не встречалось. Здесь будем думать, вся ночь у меня, если что, впереди.

29.02.101 г. Суббота

Утром все встали, поели. Мать с отцом красиво нарядились. Вставай, оболтус, а то проспишь, будешь в очереди стоять потом. Какая очередь, ага, это они шутят, если что, надо мной, очередь к богу имеется. Ну да, вдруг опоздаю. Как я вчера ни раздумывал, в общем, так ни до чего и не дошел. Зачем это, ни в одном храме на земле такого не было. На алтарь кровь капают, это у язычников было когда-то. Что еще помню, ни черта не помню, атеист я был и не по этой части, потом, если что, работал и служил.