Мир жизни и смерти 4 - Павел Пуничев Страница 35

— Посылали меня частенько, — признался я, выполняя просьбу старика, — но вряд ли я стал от этого Посланником, но, если нужна помощь, постараюсь сделать все, что от меня зависит.

— Ты знаешь, что это такое? — Кивнул он на боб.

— Боб. Волшебный.

— Это надежда. Надежда загнанных и угнетенных на восстановление справедливости, на возвращение к нормальной жизни.

Я разлил спиртное по емкостям и поставил опустевшую бутыль к ножке стола, махнув рукой:

— Рассказывай...

Зябкий ночной ветер резанул разгоряченное алкоголем тело, заставляя меня поплотнее закутаться в новую мантию и сильнее прижаться к горячему, но слегка пахучему телу своего пета. Судя по ощущениям, мы были уже недалеко от нужного нам места, но стрим с Лапочкой я досмотреть успею, похоже, несмотря на тщательную подготовку ей не удастся отбить свой замок, а жаль. Глядеть, как она сносит головы своим противникам, было завораживающим зрелищем: при каждом резком движении, огонь, составляющий ее одежду спадал, обнажая или круглые ягодицы или сосочки на яростно подпрыгивающий груди, каждый раз притягивая мой слегка окосевший от выпитого взгляд и будоража пропитанный алкогольными парами мозг. А выпили со стариком мы не мало: когда он закончил свой рассказ, у бутылки на полу появилось две соседки и на столе осталась стоять початая четвертая. Рассказ затянулся на несколько часов, наполненных воспоминаниями, горькими сожалениями, и если их изъять из рассказа, повествование получалось коротким и незамысловатым: когда-то миром правили Древние боги и им покланялись предтечи — расы проживающие на этом свете еще до появления здесь всяких пришлых, типа людей — гномов, эльфов, орков и всех остальных, прибывших из другого гибнущего мира. Древние расы с их богами сошлись в схватке с новоприбывшими и проиграли. Их последователи отступили в болота и глухие леса, прозябая там в забвении и погибая, лишившись поддержки своих богов, чьи капища были разрушены и низринуты в прах. На месте главного святилища была построена сначала крепость, затем вокруг нее вырос целый город, а на месте крепости выстроили огромный замок.

Я подрагивающим пальцем куда-то в сторону городской стены и друид подтверждающее махнул головой.

Оказалось, что этот пожилой друид последняя надежда всех, кто был несправедливо выдворен со своих земель. Он пришел сюда и поселился около самой стены день за днем выискивая способы разрушить могучие стены, снести богопротивные каменные жилища, очистить их древнее капище, вознести молитву отвернувшимся богам. И это средство нашлось. Боб, напитанный такой мощной магией, что ему любые преграды не почем. Теперь необходимо собрать армию вторжения, а для этого необходимо отправиться в Изначальный лес, найти там Древеня и согласовать с ним детали наступления.

Почему я согласился помочь друиду, я не знаю, мне и с новыми богами неплохо жилось, одна Богиня жизни, не смотря на причудливое чувство юмора, чего только стоит. Но, то ли старик говорил так проникновенно, то ли сказалось количество выпитого, но я согласился отправиться туда незамедлительно и обо всем договориться. Куда лететь мне не сказали, вместо этого друид плеснул мне своего фирменного чайку, глотнув которого, я практически пробил столешницу своим лбом, так резко я отрубился, уйдя в красочные видения. Вернулся в реальность я так же быстро. Алкогольное отравление никуда не делось, но зато я теперь знал, куда мне надо направляться. После этого меня быстренько выставили за дверь, где я и умер.

Нет, меня не схавала здоровенная мухоловка: стоило мне сесть на своего вороного скакуна, как воздух наполнился гуденьем спущенных тетив и свистом разрезающих воздух стрел. Десяток из них вполне удачно воткнулись в мое бренное тело. Я долгую секунду смотрел на них не вполне трезвым взглядом, пока еще пара из них не воткнулась мне в правую полупопицу.

— Ай, — запоздало удивился я, наконец-то очнувшись и мутным взглядом выискивая обидчиков.

Слава богам, баран оказался умнее меня (кому скажешь, засмеют ведь) и не стал выискивать замаскировавшихся обидчиков, а взмахнув крыльями, понес меня на городскую стену, где я и помер от кровотечения. Нет, я по пути успел швырнуть пару заклинаний и даже спалил одного мелкого лучника, но не уследил за многочисленными дотами и помер на глазах изумленной стражи.

Возродился я на центральной площади, нисколько не протрезвев, и тут же обиженно полез проверять, кто меня уделал. Оказалось, что это были представители одного клана: Псы войны. Мне пришлось знатно поднапрячься, чтобы вспомнить, кто это такие. Оказалось, что это те самые тайные почитатели Лапочкиных прелестей, которые напали на нас здесь в прошлый раз. Никакого желания ссорится у меня с ними не было, поэтому я написал ему вежливое послание:

Броневой Бою

— Здорово, гандон. Я тут вас недавно нечаянно завалил, теперь вы меня убили, может закончим на этом?

— Вальну тебя десяток раз, раздену до трусов, а там посмотрим. Тебе повезло, что сейчас почти весь клан занят, и то бы на своем вонючем баране от нас не скрылся, живи пока, я тебя попозже найду.

— Может как-нибудь по-хорошему разойдемся?

— Двести штук. Золотом. И я, возможно, вычеркну тебя из черного списка.

Отвечать я на это не стал. И возвращаться домой тоже, ибо алкоголь в моей крови никуда не делся. Забрался на Дола и направил его в ту сторону, куда указывал мой внутренний компас. Врубил стрим и понял, чем так был занят козлина Бой. Он был в бою, а вернее, отражал нападение на замок. Атаковала Лапочка. Десятки колесных мантелет катились к стенам замка, пряча за собой десятки девичьих фигур. Пяток баллист стреляли безпередыха, стараясь снять стоящих на стенах воинов. В ответ со стен тоже сыпались горящие стрелы и файерболы, с шипением гаснув на свежих звериных шкурах, которыми были обиты передвижные щиты. Средневековье какое-то. Хотя ударный отряд Лапочки рубился красиво: не понятным для меня образом взобравшись на стену, с десяток боевых пятерок медленно продвигались по ней, неспешно очищая ее периметр метр за метром. Средний уровень псов был слегка выше, чем у амазонок, но идущей на острие атаки Лапочке было все равно: увешанная защитными сферами, как новогодняя елка гирляндами, она врубалась в ряды противников, обкарнывая тем всё, что плохо торчит. Стрелы, молнии и файерболы отскакивали или стекали вниз, как дождевая вода по стеклу. Её же меч, переливающийся всполохами истинного огня, вскрывал закованных в броню воинов, как консервные банки, располовинивая на защищенных оной надвое, заливая камень стены отвратительно выглядящими потрохами и сгустками потемневшей от жара крови. Надеюсь, она привязала меч к себе, ибо потерять такое сокровище будет жаль, ведь стоило оно не мало: вместе с удаленными системой проклятиями и угрозами использовать на мне ее нефритовый стержень, нам прилетела невообразимая сумма в сорок семь тысяч золотых монет, позволившая нам оплатить найм всех необходимых нам рабочих и бойцов для работы в шахте и отложить часть денег на поднятие замка до следующей ступени. Огромные деньги, но, думаю, сейчас она не жалела об их трате: комбайн на жатве, вот наиболее точный образ, навеянный происходящим. В чате царила настоящая буря, поддержка, ругань, донаты, проклятья, ехидные замечания, опять ругань... Ее стало гораздо больше, когда поредевший боевой отряд спустился во внутренний двор, который вдруг весь залило не тухнущим бурлящим огнем, на стенах будто из неоткуда начали появляться бойцы псов, шпигуя амазонок стрелами и арбалетными болтами. К тому времени, как мы с Долом начали спускаться к месту посадки, Лапочка осталась одна. Со всех сторон на нее полетели ловчие сети, но та, не пожелав представать пред мутные очи Боя перетянутая сеткой, будто баварская ветчина, сотворила нечто непонятное, результатом чего стала ярчайшая вспышка света, отправившая десяток псов на перерождение, а от нее оставившая лишь горстку невесомого праха, тут же подхваченного налетевшим ветерком и развеянного над так и не возвращенной крепостью.