Мы воплотим богов - Девин Мэдсон Страница 35

Посреди суеты жались друг к другу шестеро левантийцев, настороженно и устало наблюдая за служителями.

–Ошар! Рофет! Хармара!– Я оглядела их, и сердце ушло в пятки. Пленные левантийцы, которых били и связывали, были худыми и слабыми, в синяках и следах побоев, на лицах запеклась кровь.– О боги,– прошептала я, а они смотрели на меня так же настороженно, как на чилтейских мальчишек-служителей.– Мне так жаль.

Первым шагнул вперед и заговорил Ошар, с всклокоченными и грязными длинными волосами.

–Капитан Дишива?

Я стянула маску, не зная, что ужаснее – маска или то, во что Лео превратил мое лицо. Чилтейские лекари продолжали накладывать повязки на пустую глазницу, но я их снимала. Я пыталась объяснить, что лучше вижу без них, но даже если бы они поняли мои слова, то не поверили бы.

–Ошар.– Я сделала приветственный жест.– Я рада, что вы все живы, хотя и в гораздо худшем состоянии, чем надеялась.

–Что происходит?– Он обвел жестом маленькую часовню, заполненную едой и одеждой.– Только что мы были закованы в цепи, а теперь нас освободили и привели сюда. Это твоих рук дело?

Я покачала головой, глядя на каждого по очереди.

–Нет, то есть да, но не напрямую. Я пока не понимаю почему, но Лео приказал освободить вас и привести сюда. Уверена, что у него на то свои причины, которые мне не понравятся, но я рада, что вы наконец свободны.

–Да, и теперь можем вырвать им глотки,– прорычал Рофет.

–Нет! Вы ничего им не сделаете. От этого зависит наше будущее.

Хармара эн’Охт хрипло рассмеялась.

–Мы уже слышали эти слова, и посмотрите, куда они нас завели.

Рофет хмыкнул в знак согласия.

–Надеюсь, Гидеон еще жив и мне доведется самолично воткнуть клинок ему в глаз.

У двери переминался с ноги на ногу один из мальчишек.

–Ваше святейшество?

–Святейшество?– сплюнул Рофет.– Ты стала настоящей чилтейкой?

–Нет.– Я крепко сжала руки.– Я всегда была левантийкой и останусь ей, но делаю все, чтобы обеспечить нашу безопасность, даже если мне это не нравится. Например, ношу маску и притворяюсь их иеромонахом. Прошу вас, доверьтесь мне.

Хармара фыркнула.

–Я знаю, ты говоришь искренне, но не уверена, что ты не подведешь нас, как Гидеон.

Остальные согласно закивали, и это было лучшее, на что я могла надеяться в данный момент. Я жестом отпустила мальчишку, и он поспешно вышел. Несколько мгновений шестеро освобожденных левантийцев настороженно смотрели на еду и воду, оставленные слугой на полу.

–Это самое безопасное место в лагере,– подбодрила я.– Можете есть, пить и мыться. Похоже, вам даже принесли чистую одежду.

Тефе и Хармара переглянулись и бросились к воде, остальные последовали их примеру. Они жадно пили из маленьких чашек, а остатки размазывали по грязным лицам. По очереди они отмылись, как могли. Их руки и ноги тряслись, зубы стучали, а синяки стали еще заметнее от холодной воды. Переодевшись в простую чилтейскую одежду, пленники накинулись на еду. На разговоры времени не было, но надежда на то, что мне не придется ничего объяснять до утра, вскоре угасла. Когда левантийцы покончили с мытьем, переодеванием, едой и осмотром ран, шесть пар измученных глаз обратилось ко мне, ожидая ответов.

–Услышав, что вас схватили, я приехала сюда, чтобы освободить вас,– сказала я, глядя на свои руки.– Но Лео была нужна я, а не вы. Я его лжесвященник.

Никто из них не прерывал, пока я рассказывала обо всем, что произошло: как Лео преследовал нас в башне, как Эзма заявила, что я – истинный Вельд, как меня сделали чилтейским иеромонахом, а Лео не хотел, чтобы я обратила против него могущество, прилагающееся к этой должности. Они спокойно слушали, пока я не упомянула секретаря Ауруса.

–Еще один чилтейский союзник?

Конечно, это сказал Рофет, решительно настроенный выместить на мне гнев. Я встретила его взгляд, надеясь, что мои изуродованные шрамами глаза заставят его отвернуться. Но он не дрогнул.

–Не столько союзник, сколько человек, которого мы можем использовать в своих целях.

У дверей послышались шаги, и кто-то нарочито кашлянул. Я вздрогнула и обернулась, проклиная свое испорченное зрение,– в комнату вошел секретарь Аурус с абсолютно непроницаемым лицом. Ни улыбки, ни хмурого взгляда.

–Так и есть,– серьезно произнес он.– Я именно тот, кто знает, как быть полезным.

Я встала.

–Секретарь,– сказала я со всей возможной непринужденностью.– Совет закончился?

–Да, но прошу, представьте меня своим спутникам, прежде чем мы его обсудим, доминус Яровен. Судя по выражению их лиц, у вас не было времени предупредить их, что я неплохо говорю на левантийском.

В исполнении кого угодно другого такая реплика, сопровождаемая морщинками вокруг глаз, была бы игривой, почти дружеской, но секретарь Аурус не кто угодно. Он один из чилтейских властителей, и мне не следовало доверять ему больше необходимого.

–Как пожелаете, секретарь. С этой стороны от меня сидят Рофет и Тефе э’Беджути и Птах эн’Инжит. С другой стороны – Хармара и Джира эн’Охт и Ошар э’Торин. А это секретарь Аурус, о котором я вам говорила.

Все промолчали, и секретарь Аурус произнес:

–Добрый вечер. Я рад видеть, что вы освободились из рук доминуса Виллиуса, но лучше бы вам быть осторожными. Кто знает, что он может предпринять, пытаясь…– Он неопределенно помахал рукой и забормотал на чилтейском, подбирая слово.

–Отомстить – вот лучший перевод,– сказал Ошар, не отрывая взгляд от лепешки, которую рвал на мелкие кусочки.

–Да, точно, отомстить. Благодарю. Вы случайно не один из обученных чилтейцами переводчиков?

–Да, это так.

Ошар так и не поднял голову, но Ауруса, похоже, это не смутило.

–Мы можем поговорить наедине, ваше святейшество?

Под подозрительными взглядами освобожденных Клинков мы отошли в самый дальний угол часовни, где могли поговорить без помех.

–Это Лео их освободил?– спросила я, прежде чем Аурус успел заговорить.

–Полагаю, что так. Должен признать, это хитрый ход.

–Почему? Теперь он не имеет надо мной власти.

–Правда? Левантийцы всё еще здесь, в чилтейском лагере, окруженные чилтейскими солдатами. Да, они больше не закованы в цепи, но это мало что меняет.

–Тогда зачем он это сделал?

Аурус широко раскинул руки, охватывая пространство внутри часовни и снаружи.

–Потому что это ослабляет вашу власть. Как я сказал на Совете, вы наш иеромонах, но насколько каждый солдат захочет следовать за вами, зависит того, будете ли вы выглядеть женщиной и левантийкой или нет. Маска и мантия хорошо это скрывают, но…