Конец эпохи - Владимир Марышев Страница 35

– Я жду, – угрожающе произнес Кэнби и сдунул с запястья несуществующую пылинку.

И вдруг Родриго понял: экспериментаторам ни в коем случае не нужно, чтобы он поступил точно так же, как тринадцать лет назад. Какой смысл ставить опыт, если результат заранее известен? Нет, инопланетяне дали ему возможность кое-что подправить в своей судьбе. И в самом деле, совсем необязательно стоять этаким деревянным болванчиком, покорно дожидаясь расправы! Можно попытаться завязать с Кэнби разговор в смутной надежде вызвать к себе уважение и заставить сержанта отказаться от своего замысла. Можно просто повернуться и убежать. Можно… Какие еще варианты у него в запасе? Не дано только одного: вспомнить давным-давно освоенные приемы, восстановить мощь накачанного на тренажерах тела. Увы, сейчас он всего лишь семнадцатилетний сопляк. Можно, конечно, дать сержанту в морду – по-простому, без хитростей. Но этот удар дорого обойдется Родриго: если в прошлой жизни Кэнби просто оттолкнул его, то теперь изобьет до полусмерти. Что же выбрать? Что?!

Кэнби развел руками, что должно было означать: «Твое время истекло, парень!», и подошел поближе. «Сейчас, – подумал Родриго. – Сейчас».

И изо всей силы ударил сержанта в лицо. Кэнби, у которого и в мыслях не было, что этот заморыш решится на отпор, не успел защититься. Он грохнулся на пол так, что ноги взлетели выше головы. Родриго еще успел увидеть одного из дружков поверженного врага, взвившегося в боевом прыжке, успел понять, что увернуться не удастся, что боль будет чудовищной… В следующее мгновение между ними скрестились знакомые малиновые лучи…

Он лежал на траве, вцепившись голыми руками в колючий стволик низкорослого кустарника и, не чувствуя боли, тянул его к себе, словно хотел вырвать с корнем. «А-а-а», – хрипел кто-то рядом, и Родриго не сразу понял, что это его собственный хрип. Он выпустил стволик и с ужасом уставился на свои окровавленные руки…

В кабинке универсального тренажера было невероятно тесно, как будто сюда забрались, отчаянно толкаясь, полдюжины духов-невидимок. Комбинации силовых полей программировались с таким расчетом, чтобы последовательно воздействовать на все группы мышц. Родриго задал максимальную напряженность поля, и теперь ему приходилось несладко. Разыгравшаяся нечисть то хватала его за ногу, то начинала выкручивать руку, то наваливалась на плечи чудовищной тяжестью. Человек должен был, противодействуя сатанинскому воинству, сохранять свое первоначальное положение или по крайней мере удерживать равновесие. Это было очень трудно, особенно если аппарат настроен на высший уровень. Несколько раз Родриго казалось, что у него вот-вот захрустят кости. Но он не сдавался.

Сейчас ему хотелось только одного: изнасиловать свой организм, превратить мускулы в выжатые тряпки, а потом добрести до своей комнаты и в изнеможении рухнуть на кровать. И пусть навалится плотной, тяжелой волной избавительный сон. Даже если заснуть не удастся – вопль измордованного тела заглушит кошмар пережитого.

Но пока эта своеобразная трудопсихотерапия не давала результатов. Сцена в казарме не думала исчезать из памяти, воспоминания яркими картинками цвели в мозгу.

«Сволочи, – думал Родриго. – Какие сволочи! Пусть они мудры и всемогущи, пусть у них позади миллионы лет эволюции, но так поступить со мной, просто взять и ткнуть мордой в собственное дерьмо… Кто дал им право копаться у меня в голове? Одно утешает – я всё-таки не смирился, съездил этому подонку по морде. А впрочем… От этого ничуть не легче. Ведь на самом-то деле тринадцать лет назад я так и не смог переступить через свой страх. Так что мой сегодняшний отважный поступок – фальшивка. Что случилось когда-то, того не изменить. Эх, сейчас бы дать в морду не Кэнби, а тому, кто проводит над людьми такие эксперименты!»

Родриго почувствовал, что еще несколько секунд – и он сломается, сползет вниз и останется сидеть на корточках, не в силах вызволить из кабинки свое опустошенное, ватное тело. Всему надо знать меру! Он нажал ногой педаль выключателя и, шатаясь от усталости, вышел наружу.

Кабину окружали более простые рычажные тренажеры. На одном из них разминался Хальберг. Он посмотрел на Родриго и хмыкнул.

«Конечно, – подумал Родриго, – очень интересно увидеть своего командира в состоянии оболочки, набитой фаршем. Ткни пальцем – и расползется. Но – к черту! Плевать я сейчас хотел на то, что обо мне думают подчиненные. Лишь бы добраться до кровати…»

Когда он проснулся, его сослуживцы уже почти два часа переваривали обед. Но Родриго не огорчился, что так пролетел: есть не хотелось. Только пить. Он вынул из шкафчика бутылку колы, крупными глотками осушил ее и ввалился в душ.

– Вот теперь хорошо, – произнес Родриго, одеваясь. Иногда он разговаривал сам с собой, это его здорово успокаивало в минуты, когда что-нибудь не получалось и хотелось выть от бессилия. – Совсем хорошо. Только не надо волноваться. Ни в коем случае не вспоминай прошлое. Думай о будущем! Впереди немало славных дел, дон Родриго! Что, например, ты собираешься сделать сейчас? Ведь у тебя были какие-то планы? Вспомни-ка!

Он наморщил лоб. Необходимо было продолжать эту игру. Лишь бы снова не соскользнуть в прошлое, не оказаться лицом к лицу с теми, кто ему ненавистен…

– Ага! – Родриго просиял. – Вспомнил! Я же иду к Иджертону, он меня вчера к себе пригласил. Вот и отлично, всё стало на свои места!

Входя в комнату Иджертона, было трудно отделаться от мысли: «Так вот почему в библиотеке так мало настоящих книг! Похоже, все они здесь!»

Две противоположные стены были заняты стеллажами. Ряды плотно пригнанных друг к другу корешков поднимались до самого потолка. Однако, несмотря на то что сюда перекочевали сотни, даже тысячи томов, стандартное помещеньице казалось просторным. Причиной «оптической иллюзии» был элементарный порядок. В комнате Ольшанцева, например, взгляд постоянно натыкался на вещи, выпотрошенные из своих гнездышек и ящиков и хаотически разбросанные там, где ими воспользовались. Даже Эрикссон, поборник дисциплины и порядка, казался безалаберным жильцом по сравнению с шефом научников. Книги на полках располагались строго по «ранжиру»; неизбежные бумаги были сложены на краю стола в аккуратную стопку; сама мысль о том, что можно днем извлечь из тайника кровать и броситься на нее прямо в одежде, была кощунством. Рядом с визором возвышался терминал кибермозга Базы.

– Садитесь, – сказал Иджертон. – Я устроил здесь нечто вроде маленькой библиотеки. Так удобнее. Приходится перерабатывать массу информации.

Родриго сел и с удивлением уставился на монитор, где переливался разными цветами невероятно запутанный объемный лабиринт. Иджертон проследил за его взглядом и, немного смутившись, выключил компьютер.

– Время от времени приходится устраивать перерывы в работе, чтобы разгрузить мозг. Лучший отдых для меня – логические игры.

– А визор? – вырвалось у Родриго. – По-моему, легонькие фильмы, записи всяких шоу – это как раз самое то, чтобы расслабиться. А игры… Разве с ними отдохнешь? Там ведь думать надо, опять мозги напрягать!