Город без людей - Павел Иевлев Страница 35

—«Мария Селеста» просто какая-то… — досадливо ворчал Борух. — Ну куда его понесло?

Артём же, к своему стыду, чувствовал, что ему уже все равно. Бесконечная ночь, стрессы и суета вымотали его настолько, что он уже готов был упасть на первую попавшуюся ровную поверхность и немедленно уснуть, наплевав даже на собственную безопасность и рыщущего в темноте автоматчика на скутере. Тем более что он не видел реального способа помешать проникнуть внутрь любому, кто окажется достаточно ловок и настойчив, чтобы преодолеть высокие стены. Артём присел в кресло, отхлебнул остывшего кофе, пытаясь взбодриться, но голова сама клонилась на удобный подголовник…

Разбудил его совсем неделикатный пинок по ноге.

—Вставай, вставай, писатель! Хватит дрыхнуть! — Борух выглядел сильно измотанным, но был отвратительно бодр, — подъем!

—Ох… — Артём скривился, — долго я спал?

—Два часа, — недовольно сказал Борух, — и это на два часа дольше, чем следовало бы!

—Какого черта! Брось ты свои солдафонские замашки! Все равно все это без толку…

—Отставить нытьё! Вот ты тут дрыхнешь, а на улице, между тем, светает!

Артём с трудом поднялся из кресла — перетаскивание ящиков отнюдь не являлось привычным для него занятием, и теперь тело ныло так, как будто его долго пинали. Он посмотрел на окна — те оставались тёмными.

—Это что, шутка такая? — мрачно спросил он.

—Отсюда не видно, писатель, пошли на улицу, — тон Боруха был неуместно весёлым, — незабываемое зрелище, поверь!

Артём пожал плечами и, подхватив автомат, поплёлся к выходу.

На улице было почти по-зимнему зябко и довольно темно, но Артём с удивлением понял, что отчётливо различает контуры предметов, как это бывает ранним серым утром. Во дворе замка были видны следы не слишком аккуратной разгрузки — разбросанные ящики, часть из которых была уже вскрыта, задравший стальные лапы к кузову грузовика погрузчик, идущие из подвала кабели… Видно было, что пока Артём бессовестно дрых, Борух времени зря не терял. Оглядевшись, писатель увидел, что край неба за стеной заметно просветлел — похоже, восход был уже совсем близок.

—Ну что? Нас утро встречает прохладой? — раздался сзади голос Боруха. — Ничего необычного не замечаешь?

—Похоже, солнце скоро взойдёт.

—Да, похоже, точно. Только… У тебя как с ориентированием?

—В смысле?

—В смысле сторон света. Север где? А также юг, запад, а главное — восток?

Артём припомнил карту города — по всему выходило, что солнце готовилось взойти над девятиэтажками Юго-Западного района. Казалось бы, после суточного отсутствия света вообще, ему должно было быть все равно, где восход — лишь бы взошло уже что-нибудь, — однако стало ещё тревожней. Всё-таки солнце должно всходить на востоке, иначе все в мире неправильно.

—Что, не нравится? — понял его состояние Борух. — Ничего, лишь бы светло стало! Мне тут знаешь, как надоело в темноте ковыряться? Все, практически, на ощупь! Стоит фонарик зажечь, чувствую себя мишенью в тире…

—А что ты тут за разгром учинил? Трофеями любуешься?

—Ага, точно! И ты мне сейчас в этом поможешь! А то я так уже налюбовался, что спина не гнётся… А ну, хватай вот эту штуку и потащили!

В «этой штуке» Артём с некоторым недоумением опознал сварочный аппарат, однако удивляться было некогда — Борух бодро рванул к лестнице, ведущей на стену, и писатель поневоле последовал за ним, поддерживая аппарат за вторую ручку.

На стене, рядом с надвратной башней, уже стояло непонятное сооружение. Устройство чем-то неуловимо напоминало студийный штатив для большой фотокамеры, исполненный в военном стиле из стальных труб в масштабе три к одному. Валяющиеся рядом гаечные ключи свидетельствовали, что конструкция собрана Борухом буквально только что.

—Сваркой пользоваться умеешь? — не давая Артёму опомниться, спросил Борух.

—Умею, конечно, — ответил Артём, разглядывая стальную раскоряку. — Чего там уметь-то…

—Отлично! Вот, видишь, тут швеллер в кладку стены забутован? Приваривай вот это основание к нему, да так, чтобы вот эта железяка смотрела примерно туда… Крепко вари, у него отдача мощная…

—У кого отдача? — не понял Артём, но Борух, не слушая, махнул рукой в сторону выходящей на площадь улицы и поспешил по лестнице вниз.

Артём вздохнул и поднял лежащую рядом сварочную маску, примериваясь к странной конструкции. Кабель на стену уже был протянут, видимо, прямо от генератора — во всяком случае, второй его конец скрывался в маленьком подвальном окошке. «Теперь понятно, зачем этот бешеный прапор чуть не весь электромагазин выгреб…» — подумал он, и первые сполохи сварки осветили двор.

Когда железяка была приварена, Артём отложил в сторону маску и проморгался от бликов в глазах, над городом уже разливалась зарево самого настоящего восхода. Солнце было совершенно как настоящее — за исключением того, что вставало не с той стороны. Под его первыми лучами, с промёрзших за несуразно длинную ночь улиц плыл густой туман. Плотная сизая пелена заполняла промежутки между домами, поднимаясь океанским приливом к стенам Замка. Сверху туманные облака подсвечивали красные лучи восходящего солнца, превращая площадь перед Замком в тарелку взбитых сливок с клубничным сиропом. Это было настолько красиво, что Артём застыл с электродом в руке, рассматривая залитый бело-розовой субстанцией город и жалея об отсутствующем фотоаппарате.

От созерцания его оторвала матерная ругань — Борух, собирающий на соседнем участке стены вторую железную раскоряку, врезал себе большим гаечным ключом по пальцам. Проругавшись, он замахал Артёму, указывая жестами, что эту штуку тоже надо приваривать, и рванул по лестнице к грузовику — видимо, за следующей. Борух явно устанавливал свои железки рядом с местами крепления камер внешнего обзора стен, — однако уточнить это не было никакой возможности — до крайности вымотанный бессонными сутками и тяжёлой работой, прапорщик отвечал только сквозьзубной бессодержательной матерщиной. Борух очень спешил и подгонял Артёма, пытаясь успеть… К какому сроку или событию боится опоздать Борух, Артём даже не спрашивал. Видно было, что даже железный прапор находится на последнем издыхании и ему не до разговоров. Артём и сам уже еле таскал по стене тяжеленный аппарат, руки покрылись мелкими ожогами от брызг металла, а в глазах прыгали ослепительно белые сварочные «зайчики». Единственное, что радовало — яркий солнечный свет, заливающий пустой город. Туман ещё плескался на площади, потеряв свой розовый оттенок, но уже было заметно, что на стены ему не взобраться и дома не затопить. Постепенно становилось тепло, даже стало понемногу припекать — лето возвращалось на пустые улицы.

Вымотанного монотонным трудом Артёма уже не волновало существование стрелка на скутере — пару раз, перемещаясь на новый участок стены, писатель забывал свой короткий автомат, за что удостаивался очередной порции матюков от прапорщика — тот не оставлял свою винтовку ни на секунду и заставлял Артёма возвращаться за оружием. Ещё писателя очень беспокоила судьба непонятно куда пропавшего священника — но с этим тоже ничего нельзя было поделать — не бросать же Замок, отправляясь на поиски в город? Да и где его там искать? Артём пытался придумать веский довод, который заставил бы отца Олега выйти за пределы стен — одному и без оружия, — но в голову ничего не приходило, за исключением полной уже чертовщины, вроде небесных гласов или явления ангелов непосредственно к воротам. «А что, на общем фоне, это было бы даже и не удивительно…» — вяло думал он, перетаскивая сварку на следующий участок стены, — «Ничуть не хуже, чем крокодил, поглотивший солнце. Кстати, отчего это он его выплюнул? Или того… не выплюнул, а совсем наоборот?». Впрочем, солнце выглядело совершенно нормальным, и ни таинственный стрелок, ни пропавший священник никак себя не обнаруживали, хотя Артём периодически вглядывался в укутывающий площадь туман, — об их местонахождении оставалось только гадать…