Око времени - Стивен Бакстер Страница 36

Убийца Мусы подошел к Сейбл. Та встретила его возмущенным взглядом. Он без лишних слов схватил ее за грудь и сжал.

Сейбл не дрогнула, только процедила сквозь зубы:

– Мать твою, ну и воняет же от этого парня. Николай уловил дрожь в ее голосе, почувствовал под ее решимостью затаенный страх. Однако воин отступил от нее.

Мужчины начали быстро переговариваться, осматривая космонавтов, капсулу и парашютный шелк, валявшийся на пыльной степной траве.

– Знаешь, как я думаю, о чем они говорят? – прошептала Сейбл. – Что они тебя убьют. А меня изнасилуют, а потом тоже убьют.

– Постарайся не реагировать, – сказал ей Коля.

Напряженную паузу прервал детский крик. Девчушка лет пяти, с круглой, как пуговица, мордашкой, потрогала обшивку посадочного модуля и отдернула обожженную ладошку.

Тут все мужчины, как один, гневно взревели. Убийца Мусы приставил острие меча к горлу Николая. Раскрыв рот, он сузил глаза. Коля ощущал в его дыхании запахи мяса и молока. Мир вдруг словно бы ожил: звериная вонь от стоявшего перед Колей мужчины, ароматы выжженной степи, биение крови в барабанных перепонках. Неужели это будут его последние воспоминания перед тем, как он последует за Мусой во мрак смерти?

– Darughachi, – выговорил он. – Tengri. Darughachi.

Глаза мужчины округлились. Он попятился, не опуская меча. Все снова затараторили, но взгляды стали еще более тяжелыми и неприязненными.

Сейбл прошипела:

– Что ты ему сказал?

– Что помнил со школьных лет, – отозвался Коля, стараясь не повышать голос. – Наугад. Может быть, это вовсе не их язык. Мы могли приземлиться где угодно во времени.

– Какой это язык, Ник?

– Монгольский. – Сейбл фыркнула.

– Я так и знала.

– Я сказал, что мы посланцы. Посланцы Вечного Неба. Если они поверят в это, то к нам будут относиться с почтением. Может быть, передадут местным властям. Я блефую – просто блефую…

– Здорово придумал, Бэтмен, – похвалила его Сейбл. «Отведите меня к вашему вождю». В кино всегда срабатывает.

Она сдавленно, некрасиво рассмеялась.

Наконец стоявшие кольцом вокруг космонавтов люди начали расступаться, и никто не подошел, чтобы убить их. Один мужчина натянул куртку и войлочную шапку, подбежал к лошади, привязанной около юрты, растреножил ее, отвязал, вскочил верхом и быстро ускакал прочь.

Космонавтам связали руки за спиной и повели к одной из юрт. Идти было бы тяжело даже с несвязанными руками; Николаю казалось, что все его тело налилось свинцом, в ушах звенело. Вытаращившие глаза детишки, ковыряющие пальцами в носу, стояли на манер почетного караула. Один хулиганистого вида мальчуган швырнул в Николая камень и попал в плечо.

«Не самое торжественное возвращение на землю», – подумал Коля.

Но они хотя бы остались живы и выиграли немного времени.

Отбросив в сторону полотнище, закрывавшее вход в юрту, мужчина втолкнул Николая и Сейбл внутрь.

Затем их грубо усадили на войлочные коврики. В жестких герметичных скафандрах космонавты занимали в юрте много места и сидели, потешно вытянув негнущиеся ноги. Но все же сидеть было легче, чем стоять.

Дверной проем юрты выходил на юг, было видно солнце за пеленой тумана. Коля знал, что такова монгольская традиция, что в их рудиментарной религии есть элементы солнцепоклонничества. Здесь, на равнинах северной Азии, солнце вершило свой дневной путь большей частью в южной половице небосклона.

Монголы заходили и выходили: видимо, все – и кряжистые мужчины, и мускулистые, крепкие женщины – хотели рассмотреть чужаков получше. Их взгляды, особенно обращенные к Сейбл, были наполнены алчной расчетливостью.

В юрту монголы принесли некоторые вещи из посадочного модуля. Назначение таких предметов, как аптечка или самонадувающийся спасательный плот, было для них непостижимо, однако Сейбл и Николаю позволили снять громоздкие скафандры и переодеться в легкие оранжевые комбинезоны, в которых они работали на орбите. Монгольские дети изумленно пялились на нижнее белье космонавтов, на прорезиненные штаны, которые они сняли с себя. Скафандры сложили у стенки, и они стали похожи на покинутые гусеницами коконы.

Космонавтам удалось скрыть от монголов пистолеты, заткнутые за пояс.

Потом, к величайшему облегчению Николая, их на какое-то время оставили одних. Он улегся возле засаленной стенки юрты. Его руки дрожали, он старался одними лишь усилиями воли успокоить часто бьющееся сердце и развеять туман в голове. По-хорошему ему бы надо было сейчас находиться в больнице в окружении медицинской техники двадцать первого века и приступить к программе физиотерапии и реабилитации, а не валяться в вонючей юрте. Он был слаб, как дряхлый старик, и совершенно беспомощен перед грубыми и сильными монголами. Возмущение и страх смешались в нем поровну.

Он попытался поразмышлять. Окинул взглядом внутренность юрты.

Сама юрта была крепкая, хоть и потрепанная. Возможно, она принадлежала главе этого маленького сообщества. Центральной опорой служил толстый столб, более легкие деревянные распорки держали форму войлочного купола. На полу лежали коврики, на крючках висели металлические котелки и козьи шкуры. Вдоль стен стояли деревянные сундуки и кожаные баулы – мебель кочевников. Окон в юрте не было, но над сложенным из камней очагом в крыше была вырезана дыра. В очаге постоянно сгорали куски сухого кизяка.

Сначала Николай гадал, как же можно разобрать, а потом снова собрать юрту, что должно было делаться по меньшей мере дважды в год, когда кочевники перебирались с летних пастбищ на зимние и наоборот. Но вот невдалеке от юрты он увидел широкую повозку. На нее вполне можно было водрузить юрту целиком со всем ее содержимым.

– Но они не всегда так делали, – прошептал он Сейбл. – Монголы. Только в начале тринадцатого века. Потом они уже складывали свои юрты, как палатки, и перевозили в сложенном состоянии. Значит, можно определить время… Мы совершили посадку посреди Монгольской империи в годы самого ее расцвета!

– Нам повезло, что ты так много о них знаешь.

– Повезло? – буркнул Николай. – Сейбл, монголы нападали на Русь дважды. Такого не забудешь и за восемь столетий.

Через некоторое время в юрту вошла женщина и втащила большой железный котел. В котел была уложена и залита водой разрубленная на куски половина туши овцы. В готовку пошли не только кости и мясо, но также и легкие, желудок, мозги, кишки, копыта, глаза. Здесь явно ничего не выбрасывали. Кожа на лице у женщины была словно бы выдублена, а мышцы на руках мощные, как у толкательницы ядра. Спокойно разделывая мясо, она не обращала никакого внимания на гостей, будто у нее каждый день в юрте лежали мужчина и женщина из будущего.

Связанные по рукам космонавты делали все, что могли, чтобы поскорее адаптироваться к яростному земному притяжению: тайком сгибали и разгибали суставы, немного меняли положение тела, чтобы размять то одну, то другую группу мышц. Кроме этого делать им было нечего, только ждать – так думал Николай, – пока вернется всадник, ускакавший к каким-то местным властям. Вот тогда решится судьба Николая – и Коля отлично понимал, что их запросто могут убить. Но несмотря на эту мрачную перспективу, по мере того как день клонился к вечеру, вдруг стало скучно.