Охота на Минотавра - Николай Чадович Страница 36

– Да, – кивнул он, – нумизматика, геральдика, палеография, сфрагистика…

– А что такое сфрагистика?

– Наука, изучающая древние печати.

– Пройдитесь и по этим сайтам. Свяжитесь с зарубежными коллегами. Наверное, это будет стоить немалых денег, но ради такого случая не грех и раскошелиться. Зато в результате вы можете получить неоспоримые доказательства пребывания моей души в минувших временах.

– Попробовать-то можно, – неуверенно произнес Мордасов. – А как точно выглядит ваш знак? Нарисуйте его здесь.

Он протянул мне последний из листков, заполненный текстом лишь на одну треть.

Я тщательно вывел на бумаге – О. Н. 1977 г. – и долго всматривался в надпись, стараясь навсегда запечатлеть ее в памяти. Кто знает, в каких условиях и на каком материале мне придется изображать этот знак в следующий раз…

Мордасов ушел и как в воду канул. Потянулись унылые дни, перемежающиеся беспокойными ночами. Котяра несколько раз заглядывал ко мне. Но все как-то мимоходом. На вопросы о предполагаемых сроках следующего путешествия в ментальное пространство он отвечал уклончиво – дескать, сначала надо самым тщательным образом изучить уже имеющиеся данные, а уж потом двигать дальше. Главным его аргументом являлись банальные пословицы типа «Не спеши начинать, а спеши кончить» или «Сделаешь наспех, получится на смех».

Знал ли он о моем последнем разговоре с Мордасовым и наших совместных планах? Скорее всего знал. Недаром ведь в клинике говорили, что без ведома Котяры и клизма не опорожнится. Знал, а потому и тянул время, ожидая результата.

Уже и не помню, в какой именно день оба они заявились ко мне, но после трагического визита в Древнюю Скандинавию прошло не меньше полумесяца.

Котяра весь просто сиял и при себе имел откупоренную бутылку шампанского. Мордасов, наоборот, выглядел, как гусыня, внезапно снесшая страусиное яйцо.

Все, что еще было способно затрепетать в моем теле, затрепетало!

– Неужели получилось? – вымолвил я прежде, чем гости успели поздороваться.

– Полный порядок! – Котяра отсалютовал бутылкой, из который тут же хлынула пена. – Поздравляю!

– Значит, я вновь могу отправиться в ментальное пространство?

– Хоть завтра! Нам удалось раздобыть такой козырь, что никто из недоброжелателей даже пикнуть не посмеет. Теперь от спонсоров отбоя не будет. Денежки потекут рекой.

– Еще раз попрошу вас не торопиться! – Мордасов скривился, как от изжоги. – Все выглядит несколько иначе, чем вы себе представляете. Пока о нашей находке даже заикаться нельзя. Нездоровая сенсация неизбежно погубит начатое дело.

Котяра, похоже, придерживался другой точки зрения, но возразить не успел. А помешал ему я, почти взмолившись:

– Да хоть объясните мне, что случилось! В прошлых веках отыскалась моя метка?

– Предположительно, – буркнул Мордасов.

– Почему это предположительно! – Котяра от избытка чувств даже слегка плеснул на приятеля шампанским. – Все точно, как в палате мер и весов.

– И до каких же, интересно, времен я добрался на сей раз?

– Речь идет примерно о тринадцатом веке, – ответил Мордасов. – До нашей эры.

– Почти три с половиной тысячи лет! Ничего себе! А куда меня занесло в смысле географическом? – продолжал выспрашивать я. – Далеко?

– Довольно далеко. Но лучше я расскажу все по порядку.

– Я только этого и жду!

– К сожалению, поиск в Интернете на первых порах ничего не дал. – Мордасов присел у меня в ногах и снял очки, которые, возможно, мешали ему сосредоточиться. – Тогда знающие люди посоветовали мне посмотреть сайты, закрытые для свободного посещения. Дабы получить к ним доступ, пришлось обращаться за помощью к кое-каким авторитетным лицам…

Котяра при этом подмигнул мне и ткнул себя горлышком бутылки в грудь.

– Надо признаться, что я узнал для себя очень много нового, – продолжал Мордасов, покосившись на приятеля. – В главном управлении МВД по борьбе с хищениями, например, есть подробнейшая картотека на все клады, зарытые на территории страны, включая могилу Чингисхана и библиотеку Ивана Грозного.

– Угу, – хмыкнул Котяра. – Хоть сейчас иди и бери…

– В структуре бывшего КГБ существовал спецотдел, еще с двадцатых годов фиксировавший все необъяснимые и загадочные факты. – Мордасов демонстративно проигнорировал эту реплику. – Таких исчерпывающих сведений о снежном человеке, хасидских мистиках и артефактах, обнаруженных в угольных пластах, нет больше нигде в мире.

Библиотека Конгресса США располагает исчерпывающим каталогом всех граффити. Самая богатая коллекция знаков и символов собрана в Британском музее. Мне даже позволено было заглянуть в базу данных Международного комитета по изучению аномальных и сверхчувственных явлений. Но нигде я не обнаружил ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего избранный вами символ. Уже почти не надеясь на удачу, я обратился за помощью ко всем мало-мальски знакомым археологам.

– Влетело мне это в копеечку, – осклабился Котяра. – Запрос по факсу в Перу или Новую Зеландию – довольно дорогое удовольствие.

– Ничего не поделаешь, – Мордасов слегка смутился. – Хорошее дешевым не бывает, это еще испокон веков было известно… Впрочем, успех пришел оттуда, откуда я меньше всего ожидал. Один из патриархов отечественной эллинистики, давно позабывший даже имена собственных внуков, вдруг вспомнил, что видел нечто подобное в самом конце войны…

– Где? – не удержавшись, выпалил я.

– В архиве института кайзера Вильгельма, который ему довелось разбирать. Рисунок был напечатан в тоненькой брошюрке и снабжен текстом на непонятном языке. То есть не на немецком, не на английском и не на древнегреческом, которыми он владел в совершенстве. Хотя шрифт был латинский. Естественно, брошюрка совершенно не заинтересовала комиссию, уже завладевшую документами сказочной ценности. Дальнейшая ее судьба неизвестна.

– Но ведь какую-то зацепку вы все же получили! – воскликнул я.

– Самую ничтожную. Примерное описание внешнего вида и формата брошюры. Благодаря этому другой ветеран научного фронта вспомнил, что примерно так выглядели бюллетени, издававшиеся до войны датским королевским научным обществом.

– Имени принца Гамлета, – брякнул чересчур расшалившийся Котяра.

– Нет, имени короля Кристиана, – вполне серьезно поправил его Мордасов. – В Дании у меня никаких личных связей не имелось, и с тамошними историками пришлось связываться через Шведскую академию наук. Как бы то ни было, но вскоре выяснилось, что подобные бюллетени действительно издавались до сорокового года мизерным тиражом в пятьдесят-сто экземпляров. Ответственность за их содержание нес исключительно автор. Меня сразу предупредили, что к истинной науке эти опусы имели весьма отдаленное отношение. Так… добросовестные заблуждения дилетантов, а иногда и явная фальсификация фактов.