Следующая ступень - Михаил Француз Страница 37

— С Кацурой проще — Ниппонцев никогда-то за «цивилизованных людей» Европейцы не держали… эм, точнее вообще за людей. Так что Кацура — экзотика. А ты…

— А я Тиран-Людоед, — оскалился Император.

— Ну, сам же понимаешь всё, — пожал плечами Иван. — Хотя, «пиарщики» говорят, что удержать Власть ты можешь. И даже с нынешним имиджем. Но тут уж «курс» менять будет нельзя: начал рубить, руби дальше. «Закручивай гайки» в Абсолютизм. Думаю, при правильной подаче, народ даже поддержит: они любят Хлеб и Зрелища. С «Хлебом» сейчас в стране всё в порядке, так что, если ты обеспечишь им ещё и Зрелище, то возмущений не будет… наверное. Но с Конституционной Монархией придётся попрощаться. Иначе тебя по этой же Конституции и судить надо: сорок два собственноручных, предумышленных убийства — это не глухая старушка на пешеходном переходе, это уже серьёзно. Это Заявление! А такие Заявления надо оправдывать. Бросать на половине пути нельзя.

— Ты-то сам что мне предлагаешь? С чем пришёл? Чего хочешь? — прищурился Император Александр Кровавый.

— Хочу? — задумался Иван. — Да ничего я не хочу. Тем более принимать Корону. Но ты, своими идиотскими действиями и их фееричным финалом, буквально заставляют меня это делать.

— МОИ действия? — набычился Император. — Мои?!

— Ладно, пап, не заводись, — устало вздохнул Принц. — Я прекрасно знаю, что саблю ты вообще никогда в руках не держал, кроме как на фотосетах. А уж сорок человек, вооружённых и сопротивляющихся, зарубить ты физически не смог бы, в каком ни был бы состоянии аффекта. Кто? Твой Особый Отдел?

— Кашим, — практически выдавил из себя Император. — Меня обложили, как зверя в берлоге. Самый надёжный человек предал. Деваться было некуда. Вообще никаких шансов… И тут… этот… со своим «Можно я их всех убью?»…

— И ты кивнул? — вздохнул Иван.

— А что я должен был, по-твоему делать?!! — взорвался Александр Андреевич, бросая ручку на стол с такой силой, что с неё слетел колпачок и укатился куда-то вниз. Да и сама ручка слетела со стола и упала на ковёр. — Ждать, пока меня убьют?!! Благородно подставить шею под удавку или вену под инъекцию яда?!

— Танки надо было убрать, когда я тебе об этом говорил!! — так же вскочил с кресла Иван, у которого эмоции бушевали ничуть не меньше, чем у отца. — И меня не отсылать за город! Тогда бы вся эта ситуация вообще не сложилась! До Переворота довёл не Кашим, а ты! — какое-то время мужчины стояли, тяжело дыша, буравя друг друга взглядами и сжимая кулаки молча. Потом… первым сдался и сел на своё место старший. — Я доигрался и потерял хватку. А жив остался только благодаря Кашиму… Но что ты теперь предлагаешь?

— Что тут ещё можно предложить, — вздохнул Иван, тоже опускаясь на то место, с которого вскочил в порыве чувств. — Неделя у тебя, чтобы «Железной Рукой» навести порядок. Казнить всех тех, кого ещё не доказнил, доразогнать тех, кого не доразогнал. Полный карт-бланш. Хоть лично головы руби: у тебя это неплохо получается: Министра Финансов-то ты сам зарубил, под камеру. Точно не Кашим.

— Достал он меня, — буркнул Император. — «Нет денег, нет денег…» тьфу! Давно руки чесались.

— И Министра Юстиции.

— Тварь он был! Но убрать никак не получалось его. Вечно выскальзывал…

— И Министра Обороны.

— А нехер!..

— Что «нехер»? — уточнил Иван.

— Просто, нехер! — ответил Александр Кровавый.

— Хм. Резонно, — чуть кивнул, соглашаясь Принц. — И не поспоришь… В общем, неделя тебе на бесчинства, а дальше «Я устал, я ухожу». Такой вот вариант. Пиарщики там остальное «допилят», красиво сделают, что б «комар носа не подточил», но основа такая.

— А потянешь? — с сомнением посмотрел на сына Император. С сомнением и… недовольством. Власть отдавать не хотелось.

— А куда я денусь? — вздохнул Принц. — Да и, если что, у меня всегда под рукой «пугало» есть. Ведь, пока у меня Наследник не вырастет, если со мной что случится, Корона автоматически перейдёт к тебе… в сильные, по локоть окровавленные руки. Так что эту недель Империя должна запомнить! На годы вперёд запомнить.

— Вот ведь блядский Кашим, — ругнулся Император. — Из «Любимца Народа», «Просвещённого Монарха», «Радетеля» и «Сеятеля»… в «Кровавое Пугало» и «Безумного Палача» в один день… Ведь мог же он всё сделать тихо! Знаю, что мог!

— Скажи спасибо, что он вообще решил за тебя вписаться. Мог ведь просто в стороне постоять и понаблюдать, как тебя «на пенсию» отправляют. Всей толпой сразу, — пожал плечами Иван.

— Зачем-то ведь ему это надо было, — в который раз задумался Император. — Что же он в этот раз задумал…

— Вот как раз и будет у тебя время заниматься своими «расследованиями». Хоть до посинения. Через неделю, — веско закончил Наследник Престола. — Когда Корону мне передашь. А сейчас: работай давай! Оправдывай прозвище, Александр Кровавый! Что б мне, через неделю, Империя тихой и «шёлковой» досталась!

— Халявщик, — недовольно проворчал Император.

— Ладно, ты работай, а я поеду в загородную резиденцию, чтобы твои бесчинства со мной не связывали. И «обиженки» жалобами не доставали. Через неделю, призовёшь меня официально. Сделаем всё красиво: приеду Весь В Белом, и спасу от тебя Империю. Буду добр, милостив и милосерден… составь, кстати, списочек, кого мне помиловать можно будет из «несправедливо обиженных» — должники мне пригодятся… особенно обязанные жизнью. Да и для имиджа хорошо…

— Иди уже отсюда! — рыкнул Император. — Достал!

— Иду-иду! — улыбнулся Иван, вставая с кресла. — Всё, меня нет!

— Кашиму привет передавай, — буркнул Император.

— Вместе с недовольством? — уточнил Иван, уже открыв дверь и почти выйдя.

— Не вздумай!!! — врезался в дверь, брошенный рукой Императора планшет.

— Шучу я, шучу, — заглянул обратно, успевший выскочить и прикрыться дверью от броска, Иван. — Чего такой нервный?

— Будешь тут нервным, — пробурчал Александр Андреевич. — Подольше с Кашимом пообщаешься, ещё не таким нервным будешь…

— Это да, — зябко повёл плечами Иван, вспомнив морг. — Ладно, счастливо оставаться, «Дикий Кровавый Варвар»… — и снова скрылся за дверью, в которую опять врезалось что-то тяжёлое. Кажется даже рабочий ноутбук Императора.

* * *

* * *

Вечер. Город. Солнце клонится к горизонту, окрашивая небо в яркие розовые-оранжевые цвета. Городская улица погружена в этот цвет, что делает её зыбкой, но при этом слишком резкой, контрастной и от того нереальной.

На улице, между пешеходной зоной и «проезжей частью», проезжей в кавычках, так как уже больше века весь транспорт в обитаемом космосе — летающий, но при этом ему ведь надо где-то садиться и как-то летать, взлетать, от того и выделяются на улицах городов «проезжие зоны», растёт дерево. Большая, старая цветущая сакура.