Шеф-повар придорожной таверны - Кирилл Коваль Страница 37

— Пусть доходит, — махнула рукой девочка, накрывая кашу металлической миской льеры Асты, — пойдем со мной, я там видела бруснику у ручья, а у дороги малину, мне нужны листочки…

Через пятнадцать минут мы все дружно трескали обжигающе вкусную кашу, запивая ароматным отваром, нахваливая повара, которая прямо светилась от такого внимания. Хоть я наелся, но как и все положил себе добавку, выскабливания котелок. По сравнению со вчерашней кашей, что вечером приготовили стражники, машина и вовсе казалась едой небожителей.

Через несколько часов дороги я порадовался, что плотно набил живот утром, так как остановки на обед у нас не было. Так весь день и ехали, остановившись лишь дать отдых лошадям, у ручья, где от души напились ледяной воды и пожевали сухарей. Сегодня Машина любознательность простиралась на животный мир и даже я значительно расширил свой кругозор, внимательно слушая неизменно развернутые ответы льеры Асты, данные все в той же манере ледяным и пренебрежительным тоном.

— … и нет, барсук не будет нападать просто так на человека. Только защищая потомство или во время бешенства…

— А что это за птица пролетела?

— Ястреб-тетеревятник. Хищная птица, охотится на птицу, грызунов, ящериц. Самка сейчас с птенцами, уже должны вылупиться, это самец, ищет добычу. На человека не нападает. Разве что на болтливых, наглых девочек с медным волосами!

— Ха! Птицы не нападают на людей!

— Много ты птиц видела? На севере есть народ, они выводят соколов, которых обучают нападать на людей. Начинаешь с таким сражаться, только видишь, что он пошел в атаку, а тебе на голову такой вот живой шар с когтями, клювом и клекотом… пока опомнился, а в тебе уже по локоть стали…

— Ого! — не удержался я, — а Ивер о таком не рассказывал!

— Ой, да что там твой Ивер видел то! — рявкнула льера и тут же осеклась, словно ляпнула лишнего, и тут же сменила тему, — Слава Старым Богам, приехали! Это уже поля Храма.

Угу, знакомые поля. Три лета на них отработал. Это было не обязательно, да и толку от детей немного, мне всего-то в первое лето восемь лет было, но работа летом на полях снимала малость со стоимости за обучение, немного, но это “немного” помогало родителям… Последнее лето я работал, уже не будучи учеником, но я тогда заранее оговорил, что отработаю его, чтобы за последний год платить меньше. Это было мое первое самостоятельное решение и младшая настоятельница, отвечавшая за нашу группу пошла мне навстречу.

Сейчас будет сопка, а за ней Храмовый комплекс…

— Ого! А он большой! Как городок! — не удержалась Маша, привставая в повозке и без перехода хлопая меня по плечу быстро проговорила, — остановись, я сделаю наброски, очень колоритно смотрится, особенно в лучах заходящего солнца!

— Нет, я хочу снять эти железки и полежать в ванне, так что никаких остановок! — рявкнула льера, подгоняя коня, — завтра, выделю тебе сопровождение, приедешь и нарисуешь!

Девочка хотела было ей возразить, но я помотал головой, давая понять, что не стоит. И так она весь день доводила льеру вопросами, и сейчас ее интонация говорила, что терпение закончилось.

— Давай я, лучше, расскажу, что здесь и как? — предложил я, — вот смотри, вот это ручей, слева — он через три десятка шагов разрастется в пруд, где выращивают много рыбы, гусей и уток. Мы там купались. Этот пруд — он искусственный, и ему много сотен лет. Его построил один из учеников Трех Старых Богов.

— Все время говорите “Старых”, а есть и молодые? — И тут не удержалась Маша от вопроса.

— Да, восемь веков назад пришли новые Боги, двое. Их имена под запретом, — я покосился на храмовых стражников, — и они тогда пытались навязать новую Правду. Старые к тому времени давно ушли и некому было остановить новых. Но их Правда оказалась очень жестокой и она не понравилась людям Великой Гаргинейской Долины. Почти сорок лет велись войны между последователями старых и новых Богов и Старые победили. И хорошо, Правда Старых богов она мирная, направленная на просвещение, но при этом не позволяет врагам давать спуску.

— Ага, немного поняла. А как зовут Старых Богов?

— Мы зовем их Ученый, Хранительница и Страж. Настоящие имена произносят только в Храме…

— А что за Правда?

— Сложно так просто сказать.

— Чего тут сложного? — Фыркнула слушавшая наш разговор льера Аста, — Хранительница учит оказывать гостеприимство, оказывать помощь попавшим в беду, трудиться на поле и цеху. Страж учит соблюдать дисциплину, держать клятвы, соблюдать воинское Правило. А Ученый радеет за развитие науки и экономики, он как раз и организовал при Храме школы, обязав всем детям до десяти лет отучиться хотя бы год. Первый год — он бесплатный, но обязательный. В странах Гаргинейского союза — нет неграмотных, что значительно выделяет нас на фоне иных государств.

— Эх, — внезапно расстроилась девочка, — я уже боюсь что-то спрашивать! Чем больше вы мне отвечаете, тем у меня больше вопросов, у меня уже голова разрывается, я забываю, что хотела спросить!

— Потом спросишь. У меня уже голова так опухла от твоих вопросов, что шлем давит, так что заткнись и слушай, что тебе бубнит твой телохранитель, чтобы понимать, где что находится, мы как раз сейчас заедем в Комплекс.

— Да тут пока ничего интересного. Это первые врата, они никогда не закрываются, по крайней мере при мне ни разу, слева двухэтажные дома — это гостиницы для приехавших родителей и паломников, справа — таверна, торговая лавка, а если за ней пойти по улице, то выйдешь к пошивочной мастерской. Там тетя Нори работает, она мне курточку зашивала… Вот дорожка, что пошла вниз налево — выведет к ручью, а там за мостом — будет кузня. Нам туда ходить нельзя было. А вот мы подъезжаем к стене — это уже сам Храм. Эти ворота уже на ночь закрывают и стража всегда всех осматривает, кто въезжает сюда… Но нас почему то не стали…

— Потому как вы со мной, — хмыкнула льера, внимательно вслушиваясь в мой разговор, вежливо кивая стражникам на воротам, проезжая в них.

— Вот это детские дома, — махнул я на одноэтажные дома справа — я вон в том жил! А там мы бегали каждое утро, там длинные дорожки между домами! А вот этих зданиях учат разным предметам…

— А зачем разные здания? Не лучше бы сделать одно и поделить его на классы? На отдельные помещения, где занимаются?

— Да ну! Одно здание, там же сколько за раз будет детей?! Они будут шуметь, отвлекать друг-друга от учебы. А так удобно, у каждого свое, даже если у них шумный урок, это не мешает другим. А надо перейти в другое, так это недолго и голова успевает проветриться…

— Дикар… хотя в этом что-то есть… не знаю, с этой точки зрения я не думала…

— А вот в эти ворота я никогда не входил, — с изумлением смотря, как мы проехав ученический комплекс и въезжаем в основной, где жили преподаватели и настоятели, — первый раз тут.

— А как же библиотека? — недоумевающе повернула к нему голову льера.