Атомный пирог - Марципана Конфитюр Страница 37

Так что я ответила:

—Понятно.

—Ты готова?

—Кто-то должен это сделать…— Я вздохнула.— Не знаю, почему именно я. Но кто-то должен же…

—Внутри бомбы мало места,— сказал Элвис.— Нужен кто-то маленького роста. То есть, девушка. У тебя есть все качества: воля, решимость и искренний патриотизм…

—Но, Элвис, я в него не попаду! Выбери какую-нибудь девочку из стрелкового клуба! Ты ведь знаешь, что я только что стреляла в первый раз. Думаешь, я сумею в него попасть на ходу, взволнованная, дезориентированная, только что вылезшая из коробки?.. Мне за три недели ни за что не научиться!

—Не волнуйся. У тебя будет оружие, с которым легко можно позволить себе промазать на пару футов!

—Огнемёт?

—Практически. Атомный пистолет. Он стреляет маленькими ядерными зарядами. Они разносят всё вокруг в радиусе пары десятков ярдов. Так что мы можем быть уверены, что место Сталина не займёт тут же кто-нибудь из его прихвостней: ты одним махом уничтожишь всё Политбюро. Так что можешь даже и не целиться!

—А как же я сама? Меня этот взрыв не убьёт?

—О, конечно же, нет, не волнуйся! У тебя будет пара секунд от выстрела до взрыва, чтобы спрятаться обратно в макет. Сам макет будет изготовлен из аполлония и свинца — от радиации они тебя защитят, а взрывная волна и так не достанет.

—А потом что?

—Потом будет паника. Я воспользуюсь ею и подлечу к твоей «бомбе» на вертолёте. Подцеплю тебя и унесу в безопасное место. До этого я буду наблюдать за парадом с высотного здания и подам тебе сигнал, когда ты будешь ехать мимо Мавзолея.

—Сигнал?

—Да. В муляже зажжется лампочка. Ты ведь сама не сможешь оттуда видеть, когда окажешься возле Сталина.

—А,— сказала я растерянно.— Ну да…

План был ясный как божий день и пугающий, словно ворота Ада.

—Вся эта тема с кроликом была для того, чтобы проверить меня, да?— тихо проговорила я.— Смогу ли я убить живое существо?

—Да.

—А перед этим? Ты специально сказал мне неправильный код! Хотел узнать, смогу ли я переступить через закон!

—В том числе. И как ты справишься со сложной ситуацией.

—Я справилась?

—Как видишь. В ином случае задание бы ты так и не узнала.

На секунду я почувствовала злость: да как он мог?! Я, что ему, игрушка?! Но злость тотчас сменилась гордостью: я прошла! Для того, чтобы спасти землю, супергерой выбрал именно меня! Моя жизнь больше не будет жалким прозябанием в пригороде с родителями, я больше не буду считаться неустроенной девушкой без жениха, и мне не придётся ломать голову над поисками работы! Если я и погибну — то с честью! Лучше быть растерзанной коммунистами на Красной площади, чем задохнуться в бункере с родоками или подохнуть от лучевой болезни!

Поддавшись неясному порыву, я бросилась к Элвису и обняла его. Он отстраняться не стал. Сказал только:

—Я тебя не принуждаю. Знай, ты можешь отказаться. Мы найдём другую девушку.

—Никаких других девушек!— тут же ответила я, словно речь шла не о ликвидации тирана, а о танцах.

Элвис мягко рассмеялся:

—Ты особенная. Как же я правильно сделал, что выбрал тебя.

Моё сердце забилось с удвоенной частотой!

—А когда мы… ну… когда Сталин исчезнет… И все заживут хорошо… Ты ведь будешь всё так же дружить со мной? Будешь, ведь правда?

Конечно же, мне не хотелось, чтоб после подвига он как ни в чём не бывало отвёз меня обратно к родителям или, хуже того, в психушку. И всё же я ждала ответа «нет». Он должен был ответить: «Дорогая, после подвига, конечно, я женюсь на тебе!».

Но Элвис сказал:

—Разумеется. Я же не такой дурак, чтобы отказываться от дружбы девчонки, которую будет обожать вся Америка.

Что ж, тоже неплохо.

—А точно я выживу? В смысле… Ну, если получится?

—О, детка, ну, конечно! Ведь спецслужбы всё продумали!

—И ты точно успеешь спасти меня на вертолёте?

—Я тренировался. Дело нескольких секунд. Не беспокойся… Кстати, хочешь посмотрим кино? Телевизор мы сломали, но можно позвонить в какой-нибудь кинотеатр и забронировать ночной сеанс для нас двоих.

—О, Элвис! Честно, я бы с удовольствием… Но я ведь так не выспалась! Честно говоря, твои таблетки совершенно не работают. Я весь день клевала носом, а сейчас уж просто с ног валюсь.

—Выпей три.

—Бесполезно. Позволь, я немного перекушу — и сразу в кроватку.

Спорить он не стал. Даже позаботился обо мне очень милым образом: сам вставил перфокарту в бутербродную машину, выбрав сэндвич на свой вкус для нас обоих.

Мы сели ужинать.

—Кстати, ты не пила аполлолу, когда была в городе?— спросил Элвис, отпивая из стакана с газировкой со вкусом жвачки.

—Нет, откуда? У меня же денег не было.

—Выходит, ты уже три дня не защищалась от радиации… И я тоже. Обстановка вокруг неспокойная, надо принять…

Он достал упаковку голубых таблеток аполлония, и мы выпили по одной.

В течение следующих нескольких дней я тренировалась стрелять. Новый телевизор принесли просто огромный — и коробка от него, в которую я могла поместиться полностью, стала макетом макета атомной бомбы. Я залезала в эту коробку, ждала, порой минуту, а порой и целых двадцать, а потом по специальному сигналу, подаваемому Элвисом, откидывала крышку и выскакивала. Газета с фоткой Сталина висела всякий раз чуть-чуть в другом месте. Поразив её выстрелом, я должна была в течение двух секунд спрятаться обратно в коробке, закрывшись крышкой.

К третьему дню получалось уже довольно оперативно.

Всё это время меня, конечно, донимали мысли о том, в какое опасное дело я ввязываюсь. А если охрана Сталина изрешетит меня прежде, чем я смогу выстрелить? А если я заболею лучевой болезнью от радиации, созданной моим же выстрелом? А если бомба, начинкой которой я буду, отцепится от вертолёта и упадёт? Со всеми этими вопросами я приставала к Элвису. Он всякий раз уверял, что всё будет нормально — и мне это здорово помогало. Стоило услышать его «детка, не волнуйся», как опасения насчёт нашей спецоперации сразу казались бессмысленными и глупыми.

В свободное время мы катались на машине с жуткой скоростью, как любит Элвис, слушали пластинки и смотрели фильмы по его выбору. Во время одного из этих «киносеансов» я даже осмелилась взять его за руку. Он не воспротивился! Тогда я положила голову ему на плечо и весь фильм сидела, упиваясь ощущениями от этого. Подумалось, что участвовать в операции по ликвидации Сталина это сущая мелочь на такое роскошное вознаграждение как возможность осязать Великолепного — тем более, это вознаграждение еще и выдаётся вперёд. После фильма он сказал мне, что я ласковая кошечка, и угостил неизвестной конфетой — сказал, это новая разработка, особенный рецепт для богачей, чистая химия, ни грамма натурального. На вкус эта конфета не особо-то отличалась от конфет для бедных, но мне стало как-то по особенному радостно и спокойно после неё. В общем-то, в таком радостно-спокойном настроении я по большей части и пребывала, пока мой прекрасный сосед был поблизости. Лишь тогда, когда он не был рядом, убийство Сталина начинало видеться мне делом непростым и небезопасным.