Вне корпорации - Эйтан Коллин Страница 37

— Федеральная резервная система.

— Спасибо. Так вот, федеральная резервная система во многом напоминала сегодняшнюю корпорацию. Она регулировала денежную массу и безжалостно преследовала фальшивомонетчиков. Но, Джастин, все-таки в конечном счете тогдашняя система была государственной.

— Да, и в чем дело?

— Дело в том, что деньгами в первую очередь распоряжались все-таки политики, а не корпорации. А ведь именно политики довели мир до Большого Краха!

— Поясните, пожалуйста.

— Перед началом Большого Краха нашлись политиканы, которые раздавали массу обещаний. Грубо говоря, они обещали золотые горы. Пытаясь сдержать слово, они обесценили бумажные деньги, пустив в ход печатный станок. Во многом именно из-за их необдуманных шагов — если не верите, можете проверить, документальные свидетельства хорошо сохранились, — и началась «виртуальная чума». Но тогдашние политиканы ухудшили и без того плохое положение, обесценив денежную систему и развалив экономику самого сильного государства в истории. К тому времени, как все было кончено, предоставлять людям какие-то услуги могли лишь отдельные корпорации.

— А что, если с одной из ваших корпоративных валют случится то же самое?

— Джастин, доллар по закону являлся единственной денежной единицей на территории Соединенных Штатов. Разве такая монополия — это хорошо? У нас одновременно в ходу сорок семь различных валют, все они обеспечены страховым покрытием. И даже если какой-то эмитент, грубо говоря, сваляет дурака, у потребителей остается еще сорок шесть валют. Я, например, не храню все свои сбережения в одной валюте, хотя большую часть держу в кредитах GCI. Когда ваше правительство уничтожило доллар, что в то время было неизбежно, граждане вашей страны вынуждены были идти ко дну вместе с тонущим кораблем вашей экономики. Я не говорю, что у нас нет никаких трудностей, но суть в том, что валюта не загоняет нас в ловушку, а, наоборот, освобождает.

— Замечательно! Мне кажется, я понимаю, куда вы клоните. Но для чего вам целых сорок семь валют? То есть… в мое время на любом рынке конкурировало не больше трех-пяти крупных игроков.

— Джастин, речь идет о разных товарах. Давайте взглянем на все с другой точки зрения. Допустим, вы хотите купить бриллианты. Какими деньгами выгоднее оплатить покупку?

— В мое время — южноафриканской валютой.

— А лес?

— Американской или русской.

— Бытовую технику, компьютер?

— Расплачусь японскими или корейскими деньгами… хотя и израильтяне тоже начали подтягиваться.

— Ну в общем и целом?

— Предпочту старый добрый американский доллар.

— С нашими корпорациями то же самое. Разные компании специализируются на разных вещах, как раньше — разные страны. Только в ваше время разные страны использовали свою валюту для политического давления, то есть во вред самой денежной массе и гражданам, чью жизнь деньги по идее должны облегчать. Сегодня валюту применяют строго по экономическому назначению, отпала необходимость в каких-либо посредниках. Допустим, по какой-то причине возрастает спрос на медь. Тут же растет и курс валют, привязанных к сырью, повышается обменный курс этих валют — в точном соответствии со спросом. И никаких помех!

— Помех? — не понял Джастин.

— Положения, при котором правительство приказывало включить печатный станок. Тогда люди шли и покупали больше «товара». Производители товара думали, что спрос растет, хотя ничего подобного не наблюдалось. Просто у населения появлялось больше денег. Рядовые граждане не разбирались как следует в законах рынка, но, сами того не зная, ощущали на себе последствия перепроизводства денег. Отсюда и помехи.

— Я понял.

— Сейчас, — продолжала Нила, — все более-менее разбираются в экономике и способны распланировать свое будущее. Поэтому особенно ценно то, что экономика не отдана на откуп людям и институтам, которые в первую очередь руководствуются политическими соображениями.

— Ваши доводы вполне логичны, — признал Джастин. — А как же евро? Многие европейские страны договорились о введении общей валюты, помню, перед тем как меня заморозили, дела у евро шли неплохо… даже лучше, чем у доллара.

— Вы наблюдали за общеевропейской валютой лишь первые несколько лет ее существования, — ответила Нила. — Потом евро начал вести себя как любая политически ориентированная валюта. Поскольку эта валюта была крупнее, последствия оказались хуже.

— Наверное, вы снова имеете в виду Большой Крах?

— «Боже, Боже, неужели он понял?» — пропела Нила.

Услышав фразу из «Моей прекрасной леди», Джастин улыбнулся. Оказывается, кое-что из прошлого живет и здравствует. Как ни странно, это его утешило.

— Итак, — сказал он, доедая последний кусок пиццы, — правильно ли я понял, что валюта GCI — все равно что современный доллар?

— Правильно, — ответила Нила.

— GCI, — повторил Джастин. — Фирма Гектора.

— И моя, — ответила Нила, словно извиняясь.

— Извините, — сказал Джастин, внимательно проглядывая список вопросов, которые он набросал с помощью цифродруга. Через какое-то время он поднял голову. — Что такое СКО?

— Сплав всех валют, — ответила она, — и крупных, и мелких, которые обновляются посредством Нейро каждый час. Сведения системные, чтобы каждый мог понять, сколько стоит та или иная вещь. Но реальной валюты под названием СКО не существует. Это просто своего рода критерий, мерило.

— Сейчас угадаю, — сказал Джастин. — Кредиты GCI всегда выше, чем СКО, и это самая важная валюта в Солнечной системе.

Его слова произвели впечатление на Нилу.

— Как вы догадались?

— Мне было нетрудно. Я вспомнил цены в ломбарде, а теперь вот в меню рядом стоят цены в GCI, а рядом — в СКО.

С помощью такого простого средства, как ценник и меню, поняла Нила, Джастин способен постичь суть нового мира. План ее урока усыхал с каждой минутой.

— Я жду, пока вы зададите свой вопрос, — перебил он ход ее мыслей.

— Какой вопрос?

— Он обусловлен исключительно вашим интересом и любопытством, но вы ни за что не задали бы мне его по собственной воле… Если я правильно угадал, вы чувствуете себя виноватой только за само желание спросить меня об этом!

Нила ошеломленно смотрела на своего пациента. Откуда он знает, что именно она чувствует? Да, он прав: она действительно хочет забросать его вопросами личного характера, то есть не имеющими отношения к его адаптации. Однако он был не прав в том, что она сама бы ни за что не начала разговор на эту тему. Но сейчас он дал ей свое разрешение, и ей придется спрашивать, пусть даже некоторые вопросы небезопасны.

— Как вы…

— Я очень хорошо умею… то есть умел… вести дела. Для того чтобы стать хорошим бизнесменом, нужно уметь разбираться в людях. Качество не только полезное, но и жизненно важное, во всяком случае, на том уровне, до которого добрался я.