Тайна выеденного яйца, или Смерть Шалтая - Джаспер Ффорде Страница 38

— То есть?

— От успеха.

— Успеха?

— Успех товара, инспектор, не есть финансовый успех. Вам когда-нибудь приходилось пользоваться продукцией «Пемзс»?

— Да.

— И подействовало?

— Насколько помню, очень даже.

— Тогда вы поймете нашу проблему. Мы способствуем излечению, тем самым постепенно сужая собственный потребительский рынок. — Пемзс указал тростью на таблицы на стене у себя за спиной. — Перед вами график распространения бородавок. Видите, как упали кривые за последние десять лет?

Джек и Мэри посмотрели на график. Несмотря на всплески в период летней жары, неуклонное падение было налицо. Пемзс обратил их внимание на другую таблицу:

— А здесь бурсит большого пальца стопы. Упал на семьдесят процентов за десять лет. — Он перешёл к третьему графику. — Грибок. Устойчивое падение за последние двенадцать лет. — Он снова повернулся к детективам. — То, что хорошо для ног всего мира, плохо для Пемзса.

— А Шалтай-Болтай? — спросил Джек.

— Ах, — улыбнулся Пемзс, — это золотое яйцо!

— Продолжайте.

— Он был нашим главным акционером. Полгода назад на последнем совещании о продаже компании все внешние акционеры проголосовали за принятие предложения «Пан энд Пропалл». Но Болтай держался твёрдо. С его помощью мы сумели отклонить предложение. Его упорство поразило меня, но в то же время озадачило.

— Почему?

— Я решительно не понимаю, чем он руководствовался. Планы Болтая насчёт «Пемзса» для всех нас — сплошная загадка. Дураком он не был, я проверял. Но чего он хотел от «Пемзса», не имею не малейшего представления.

Он снова вздохнул и посмотрел на портрет первого доктора Пемзса, чьё изображение сурово взирало на мир, держа в одной руке модель ноги, а в другой — кусачки для ногтей.

Повисла пауза. Пемзс несколько мгновений изучал потолок, затем спросил:

— Чем ещё я могу вам помочь?

— Вы организовали доставку Болтая домой после его выходки на благотворительном вечере?

— Да, я. Знал бы, что он так… ну… напьется, никогда бы его за стол не пустил.

— Он утверждал, что ему ничего не стоит раздобыть пятьдесят миллионов фунтов. Как по-вашему, о чём шла речь?

— Может, о пакете рефинансирования? Кто знает? Как я сказал, его планы касательно «Пемзса» — полнейшая тайна для меня.

Джек внимательно смотрел на Пемзса, пытаясь найти трещину в самообладании этого человека. Пьютер говорил, что Болтай, возможно, хотел продать акции «Пемзса» Гранди, и Джека интересовало, как отреагирует хозяин кабинета на следующий вопрос:

— А вам не кажется, что он собирался продать их «Пан энд Пропалл»?

Пемзс невозмутимо пожал плечами.

— Возможно, хотя, по-моему, он малость затянул с этим. Гранди просто ждёт, когда я утону, чтобы за бесценок скупить то, что останется. Это лишь вопрос времени. — Он поднял бровь. — Судя по вашим вопросам, обстоятельства смерти Болтая представляются вам сомнительными.

— Верно, сэр. Они наводят на размышления.

— Значит, я становлюсь подозреваемым?

— Для меня все подозреваемые, — вежливо ответил Джек. — Не расскажете ли вы нам о своих передвижениях по окончании благотворительного вечера?

Пемзс улыбнулся.

— Конечно. Меня привез домой в Касл-Пемзс Ффинкворт, мой слуга. Это было где-то в полпервого ночи. Боюсь, на время от часу ночи до завтрака в семь утра у меня свидетелей нет.

Мэри сделала себе пометку.

— Вы часто общались с Болтаем?

— До того вечера я с ним не виделся где-то год. Его смерть никому в «Пемзсе» не выгодна, совсем наоборот.

— Как вам кажется, кто мог желать ему гибели?

— Целая процессия рогатых мужей, брошенных любовниц, разозленных владельцев ресторанов и виноторговцев с неоплаченными счетами. Думаю, список получится очень длинным.

— А Соломон Гранди?

Пемзс на мгновение задумался.

— Вы слышали о крахе болтаевской Сплутвийской минеральной компании?

Джек кивнул.

— Если вы посмотрите список обманутых акционеров, — продолжил Пемзе, — то не в последних рядах обнаружите мистера Гранди. Не думаю, чтобы Соломон решился на убийство, но вам все же следует об этом знать.

— Вы правы, — согласился Джек, делая пометку. — Мэри, у вас остались вопросы?

— Вы женаты, сэр? — спросила Мэри.

— Был. Сейчас я один.

— Больше вопросов нет.

Джек протянул Пемзсу свою визитку.

— Спасибо за помощь. Надеюсь, ваша компания выберется из кризиса. Всего доброго.

* * *

Они оставили хозяина взирать на модель его любимой фабрики. Джек сказал правду: никто не хотел падения «Пемзс». Компания так долго являлась частью Рединга, что её присутствие ощущалось во всём городе. Кроме Пемзсвилля, курортной зоны «Пемзс» и мемориального парка того же имени имелись Пемзс-стрит и Пемзс-лейн, а за городом находился Касл-Пемзс, фамильная резиденция, выдержанная в сюрреалистическом стиле тридцатых годов.

— Что скажете? — спросила Мэри.

Джек на мгновение задумался.

— Он, похоже, искренне недоумевает, почему Болтай скупал акции его компании. Смерть Болтая ему невыгодна: поскольку акции описаны в официально заверенной копии завещания, их нельзя продать ни Гранди, ни кому-либо другому. «Пемзс» тонет, и это очень печально. Теперь едем в «Пан энд Пропалл». Вы за рулем.

Он бросил ей ключи, и вскоре они уже ехали к воротам мимо ящиков с нераспроданными мазями для ног.

— Мэри, а почему вы спросили, не женат ли Пемзс?

Мэри тихонько потянула рычажок включения поворотника, и реле «Лукас» отозвалось тихим металлическим щебетанием.

— Не сдержалась, извините. Уж больно он симпатичный.

Она вырулила на главную дорогу чуть быстрее, чем надо. Сзади вынырнула маленькая спортивная машина с открытым верхом и замысловатым узором на капоте и, сигналя, пронеслась мимо них на огромной скорости.

ГРАНДИ ЖЕНИТСЯ В ЧЕТВЕРГ

Миллиардер, филантроп и педикюрный магнат Соломон Гранди женится в следующий четверг, о чём было объявлено в среду на благотворительном матче по конному поло. Родившийся в понедельник [38]шестидесятипятилетний финансист в прошлую пятницу чувствовал себя неважно, но в этот вторник намерен отправиться за город развеяться. Он отклонил призывы своего правления остаться в Рединге, пока не будет одобрено последнее приобретение. «К субботе я сдохну от усталости, — насмешливо заметил он ждущим его журналистам, — но в воскресенье снова зароюсь в работу. Эти ребята меня просто прикончат!»