Награда победителю - смерть - Владимир Брайт Страница 38

– Она обещала помочь? – Интерес Режиссера был искренним.

Простые человеческие чувства были для него чем-то вроде откровения небес.

– Не знаю… Наверное, да…

– Раз поцеловала, значит, поможет. – Темный говорил редко, но по существу.

– Идиоты! – Гончая уже успела пожалеть о своем благородном порыве. – Какие же вы конченые идиоты!

Вот так всегда в жизни и бывает. Делаешь что-нибудь, стараешься изо всех сил… Приносишь результат на блюдечке с голубой каемочкой, а у тебя берут это долбаное блюдце, как нечто само собой разумеющееся. И даже не благодарят. А потом еще думают, что сами всего добились.

– Не нужно ругаться. – Режиссер отмахнулся от Гончей, как от назойливой мухи.

– Думаешь, не нужно? – Глаза собаки сузились в две узкие щелки.

– Не нужно. – Темный положил руку на плечо напарницы.

Напряженное тело разом обмякло.

– И ты с ними заодно? – Тусклый голос, лишенный каких бы то ни было эмоций, принадлежал не сильной охотнице, а смертельно уставшей женщине.

– Не нужно совершать глупостей, о которых впоследствии пожалеешь. Я на твоей стороне.

– Не очень похоже на правду.

– Правда бывает разная…

Я был согласен с Темным. Правда не только разная, но и к тому же у каждого своя. Прямо сейчас я находился в двух разных точках одновременно. Висел над пропастью и лежал на полу. Пик мироздания и обычная, ничем не примечательная квартира. Что может быть общего в столь разных местах? Ничего. Кроме того, что и то и другое было моей правдой. Впрочем, вряд ли кто-то поверит в нее.

– Смотрите, он начинает мерцать! – Режиссер пришел в восторг от необычного феномена.

– Прощай. – Страшный человек был немногословен, как и всегда.

– Передавай привет своей шлюхе. – Гончая села на край пропасти, свесив ноги.

Мне показалось, она собирается прыгать, но тут в воздухе появились клочья рваного тумана, начавшие стремительно сгущаться.

– Обязательно передам, – пообещал я. – Только она не… – Голос утонул в мутной пелене, заполнившей мир.

Мне удалось сделать несколько судорожных вдохов, а затем отвратительная субстанция проникла в легкие, перекрыв доступ кислорода.

– Она не… – прохрипел я на последнем дыхании. – Не…

– Исчез. – Режиссер продолжал вглядываться в то место, где еще секунду назад висел человек. Будто надеялся увидеть что-то очень важное.

– Надо же. Второй раз подряд обманул Судьбу. – Темный не восхищался, а констатировал факт.

– Ничего бы у него без меня не вышло. – Долго сдерживаемая обида Гончей наконец вырвалась наружу. – Вы слышите меня? НИЧЕГО у Обмороженного Члена не получилось бы без моей помощи. И вместо сопливого хеппи-энда мы бы имели… Имели… – Она запнулась, пытаясь подобрать нужное слово.

– Ни хрена.

– Вот именно! Так значит, ты знал?

– Разумеется. – Темный кивнул. – Никто лучше тебя не умеет брать след.

– Кстати, насчет сопливого хеппи-энда? – Режиссер повернулся к нахмурившейся женщине. – В кино он встречается сплошь и рядом и потому выглядит банальным и заезженным до дыр штампом. А в настоящей жизни его почти не бывает. И оттого особенно приятно, что я прямо или косвенно приложил руку к благополучному разрешению столь непростой ситуации.

– Приложил руку… – Гончая хотела сказать что-нибудь резкое и обидное, но сдержалась.

Если сентиментальные юнцы захотели счастливого окончания пошлой любовной драмы – черт с ними. Пускай радуются. Лично она не уверена в том, что развязка оказалась такой уж счастливой.

И оказалась права.

Это действительно нельзя было назвать классическим хеппи-эндом. Даже если очень сильно захотеть.

– Очнулся? – Встревоженное лицо Герды оказалось так близко, что закрыло собой чуть ли не весь мир.

– Да.

– И как себя чувствуешь?

– Как обычно, дерьмово.

– Тебе… – Она запнулась, заметив смятение в моем взгляде. – Что-то не так?

Подобная сцена с незначительными вариациями происходила со мной уже тысячу раз. Неужели я опять оказался в «ловушке разума»?

Но закравшееся было подозрение быстро рассеялось. В мнимой реальности я мог двигаться, а в настоящем мире – нет. Сразу несколько супер-доз превратили меня в беспомощного калеку, способного только разговаривать.

– Что-то не так? – У Герды полегчало на душе, после того как они с Каем вернули к жизни полузадушенного человека.

– Все так, только двигаться не могу. Придется твоему братцу еще раз воспользоваться услугами подушки.

– Не говори ерунды. – Она не верила в собственные слова.

– Какая уж там ерунда, – невесело усмехнулся я. – Мне конец. Это настолько очевидно, что не требует доказательств. Единственная причина, по которой я вернулся с того света, – предупредить вас…

– Постой. – Она только сейчас поняла, что я в курсе ее родственных отношений. – Откуда ты знаешь про брата?

– Долго объяснять. – Мне не хотелось тратить время на душещипательные истории о демоне сомнения. – Главное то, что вы не должны идти в банк. Наша команда выпала из сферы интересов Дядюшки Тома, и значит, система безопасности превратит в фарш пару НОЙМов.

– Ты вообще как себя чувствуешь?

– Я в сознании. И это главное. Не могу двигаться из-за проклятых наркотиков, но пока нахожусь в здравом уме и твердой памяти.

– Привет. – Кай сел на корточки рядом с дважды реанимированным «счастливчиком». – А ты крепкий парень.

– Привет. Знаю. А еще крепкий парень в курсе того, что нас крупно подставили.

– Кто?

– Жирный кровосос, торгующий имплантатами.

– Откуда у тебя информация? – Герда отбросила в сторону эмоции.

– Из надежного источника. Того самого, который рассказал, что псионик и «танк» не просто напарники, а кровные родственники.

– Как долго ты намерен говорить загадками?

– Не очень. Кай, будь добр, задери мою рубаху и посмотри, нет ли на теле какого-нибудь шрама.

Чтобы не терять время на уточняющие вопросы вроде «А зачем это нужно?» или «Что за игры?», Герда лично выполнила просьбу.

– Ничего себе. – Кай присвистнул от удивления. – Не знал, что тебя так выпотрошили.

– Что там?

– Свежий рубец на боку. Но если два часа назад его не было, то откуда он мог появиться сейчас?