Поле боя - Америка. Родина или смерть! - Георгий Савицкий Страница 38

Подводникам приходилось здесь едва ли не сложнее, чем на северной «макушке Земли». Здесь не было льдов и айсбергов, но Карибское море изобиловало рифами и подводными скалами, а кроме того, здесь была родина знаменитых вест-индских ураганов.

Американские противолодочные и авианосные ударные соединения тоже не давали поводов для скуки. Они крейсировали и в Карибском море, и у берегов Бразилии, и даже у Огненной Земли. Ударные атомные авианосцы, десантные вертолетоносцы с истребителями вертикального взлета JASF F-35 «Лайтнинг II» и старыми добрыми «Харриерами», атомные ракетные крейсеры класса «Тикондерога». Ударные силы флота сопровождали эсминцы «Орлей Берк» и фрегаты типа «Оливер Хазард Перри». Над морем постоянно барражировали противолодочные «Орионы» и палубные вертолеты с кораблей охранения.

Английская ударная группа в составе авианосца «Гермес», большого десантного корабля новейшей постройки «Квин Виктори», двух «кораблей контроля моря» «Роял Оук» и «Кинг Джордж» и ударных эсминцев сопровождения облюбовала себе позиции у побережья Аргентины. Сыны Туманного Альбиона, наверное, претендовали на большее, чем Фолклендские острова, из-за которых в 1982 году даже разгорелась война между этими странами. Тогда победа осталась за извечной владычицей морей — Великобританией и ее Королевским флотом. Хотя и не без существенных потерь.

Для русских субмарин этот боевой поход стал настоящим испытанием на прочность — и для людей, и для техники. Как метко выразился старпом: «И для организмов, и для механизмов». Пока что и те, и другие держались, но неизвестно, сколько еще продлится это противостояние и во что оно в итоге превратится.

* * *

— Шум винтов по пеленгу двести, приближается! Классифицирую как эсминец.

— Рулевой, поворот вправо пятьдесят! Дифферент на нос десять градусов!

— Есть вправо пятьдесят, дифферент десять!

— Погружаемся на триста пятьдесят метров. БЧ-5, левая — самый полный, правая стоп! Правая — малый назад! Ход — средний вперед.

— Есть погружение на триста пятьдесят метров!

— Есть ход — средний вперед.

Огромный подводный корабль водоизмещением пятьдесят тысяч тонн заложил почти самолетный вираж, одновременно опуская нос в «подводном» пикировании. Только таким отчаянным маневром можно было сейчас уйти от преследования. Огромная туша атомного подводного крейсера сейчас уклонялась от преследующих ее противолодочных кораблей с легкостью балерины — но чего это стоило!

— Глубина под нами — два километра двести тридцать метров, — сообщил штурман Строгов. — Рискованно… Такие маневры грозят потерей плавучести.

— Знаю, выбора нет.

Капитан Славин находился в центральном посту уже третьи сутки подряд. Уже несколько раз тяжелый атомный подводный крейсер был на грани обнаружения, и все это время ему удавалось уклоняться от акустического контакта. Теперь, похоже, американцы взялись за них всерьез.

В гидроакустическом посту гидроакустик, по привычке придерживая наушники, тревожно всматривался в развертку на экране своего комплекса. Пляшущие по дисплею светящиеся ломаные линии чем-то напоминали электрокардиограмму.

— Внимание, шум винтов по левому борту! Пеленг триста, идет на нас! По-моему, «Орлей Берк»!

Час от часу не легче…

— Командир, слышу стадо китов, удаление десять миль к зюйд-осту!

— Курс — на китов!

Лодка снова выполнила крутой разворот, ложась на новый курс, в ее стальном нутре люди уже привычно схватились за многочисленные скобы и поручни. Русская атомная субмарина развила подводный ход в тридцать два узла, и это был еще не предел для ее уникальных реакторов. А на поверхности воды, форсируя турбины, за русской подлодкой мчались два корабля типа «Орлей Берк». Разница заключалась в том, что американский эсминец при полном водоизмещении в девять тысяч тонн выдавал тридцатиузловой ход, а модернизированная «Акула», превосходящая его по массе более чем в пять раз, спокойно шла на тридцати двух узлах, да еще и могла прибавить скорость! Правда, на такой скорости повышалось гидродинамическое сопротивление воды и очень сильно возрастала шумность, но командир подводного авианосца сейчас решил сыграть именно на этом.

В центральном посту капитан Славин напряженно следил за показаниями приборов, слушая постоянные доклады гидроакустиков.

— Шум винтов на кормовых углах, дистанция семь кабельтовых! Шумы приближаются. Шум винтов справа по носу, эсминец идет нам наперерез!

— Рулевой, лево руля! — тут же скомандовал капитан Славин.

— Есть лево руля!

Огромный подводный крейсер снова заложил «подводный вираж». Лодка опасно накренилась на левый борт, еще немного, и она может просто рухнуть на глубину, потеряв плавучесть. Тогда гигантское давление многокилометровых океанских глубин сомнет сверхпрочный корпус подводного атомохода, словно яичную скорлупу.

Но командир отреагировал мгновенно:

— Рулевой, выровнять крен!

— Крен выровнен! — Руки мичмана на штурвале, похожем на самолетный, дрожали.

— Спокойно. Приготовиться к маневру уклонения! БЧ-5, полную мощность на винты! Ход — тридцать пять узлов. Реакторный отсек — повысить мощность до девяноста процентов! Полный вперед!

На поверхности гидроакустики американских эсминцев и фрегатов четко прослушивали русскую субмарину. Ее командир, должно быть, сумасшедший, развил такую скорость, что за ней не поспевали даже эсминцы! Но зачем он это делает, куда так спешит — к собственной гибели?..

В центральном посту капитан Славин вызвал навигационный ПОСТ:

— БЧ-1, глубина под нами?

— Четыре тысячи пятьсот сорок два метра, — невозмутимо ответил штурман Строгов.

— БЧ-5, обе машины — малый назад!

— Есть обе машины — малый назад!

Гигантский подводный крейсер внезапно затормозил свое движение. Кавитационный шлейф из мелких пузырьков, вызванный повышенным трением корпуса о воду, который тянулся за кормой «Акулы» и делал ее заметной для американских гидролокаторов, окружил субмарину непроницаемой «шубой». В ней «вязли» поисковые импульсы эхолотов — на это и был расчет капитана первого ранга Вячеслава Славина.

— Боцман, погружение на пятьсот пятьдесят!

— Командир…

— Выполнять немедленно!!!

— Есть погружение на пятьсот пятьдесят!

— Рулевой, держать ровный киль.

— Дифферент ноль.

Приняв дополнительный балласт, подводная лодка выскользнула из кавитационной шубы и пошла вниз. Облако из кавитационных пузырьков закрыло субмарину от поисковых импульсов гидролокаторов. Сейчас подводная лодка парила над бездной на предельной для погружения глубине. В эту минуту жизни ста шестидесяти человек экипажа были, в буквальном смысле, в руках рулевого, сжимавшего вспотевшими от адского напряжения ладонями штурвал. Одно его неточное движение, и лодка просто рухнет на глубину, и последнее, что услышат акустики там, наверху, — будет негромкий хруст сминаемых переборок..