Водоворот. Запальник. Малак - Питер Уоттс Страница 38

Женщина кивнула.

– Меня зовут Горд, – сказал отец. – А это Трейси.

– Привет, Трейси, – гостья снова улыбнулась. – Наверное, я тебе кажусь странной?

– Все нормально, – ответила девочка.

Отец снова слегка приобнял ее. Улыбка женщины словно замерцала.

– В общем, как я уже говорил, – повторил папа, – меня зовут Горд, а это Трейси.

Поначалу та думала, что странная женщина ничего не ответит, но в конце концов она сказала:

– Лени.

– Рад встрече, Лени. Что вас сюда привело?

– Да просто путешествовала. Шла в Джаспер.

– А у вас там семья? Друзья?

Лени ничего не ответила, вместо этого спросила:

– Трейси, а где твоя мама?

– Она… – начала девочка, но закончить не смогла.

В горле словно набух комок. «Где твоя мама?» Она не знала. Хотя знала. Но папа не хотел об этом говорить…

«Мама уехала, Огневка. Пока тут только мы».

И как долго продлится это пока?

«Мама уехала».

Неожиданно отец вцепился ей в плечи сильно, до боли.

«Мама…»

– Землетрясение, – глухо ответил папа, он так говорил, когда действительно злился.

«…уехала».

– Простите, – сказала странная женщина. – Я не знала.

– Может, в следующий раз немного подумаете, прежде чем…

– Вы правы. Это было глупо. Извините.

– Да уж. – Отец ей явно до конца не поверил.

– Я… со мной произошло то же самое, – сказала она. – Семья.

– Извините, – неожиданно из голоса папы исчез даже намек на злость. Похоже, он подумал, что Лени говорит о землетрясении.

А Трейси откуда-то знала, что это не так.

– Послушайте. Можете отдохнуть тут день или два, если хотите. Еды полно. Есть две кровати. Трейси и я можем поспать на одной.

– Не стоит беспокойства, – ответила Лени. – Я посплю на полу.

– Да серьезно, нам не трудно. Мы все равно часто спим вместе, правда ведь, Огневка?

– Спите, значит, – голос у Лени стал каким-то странным и невыразительным. – Понятно.

– И мы… на нас столько свалилось, понимаете. Мы… так много потеряли. Разве мы не должны помогать друг другу, коли выпадет возможность?

– О да. – Лени смотрела прямо на Трейси. – Определенно.

* * *

На следующее утро после завтрака Трейси спустилась к воде. Там был небольшой каменный уступ, нависающий прямо над крутым обрывом: девочка свешивалась через край и смотрела на свое собственное отражение. На глубине чистая серо-голубая вода становилась совсем черной. Иногда Трейси кидала туда маленькие камешки и наблюдала за ними, но тьма всегда глотала их прежде, чем они достигали дна.

Неожиданно, прямо как прошлой ночью, на нее взглянуло еще одно отражение.

– Там внизу красиво, – сказала Лени, встав рядом. – Спокойно.

– Глубоко там, – ответила Трейси.

– Не слишком.

Девочка извернулась, чтобы посмотреть на странную женщину. Та сняла белые линзы, глаза у нее оказались бледно-бледно голубого цвета.

– Я тут ни одной рыбы не видела, – сказала девочка.

Лени села рядом, скрестив ноги.

– Оно ледниковое.

– Я знаю, – гордо заметила Трейси и указала пальцем на ледяной хребет на дальней стороне озера. – Вот та штука давным-давно покрывала полмира.

Лени еле заметно улыбнулась:

– Неужели? Поразительно.

– Да, десять тысяч лет назад. А еще сто лет назад она была вот тут, прямо где мы стоим, и в двадцать метров высотой. Люди приезжали сюда кататься на снегомобилях и всяких разных штуках.

– Это тебе папа рассказал?

Трейси кивнула:

– Папа – лесной эколог. – Она ткнула пальцем в группу деревьев, растущую поодаль. – Вон там пихты Дугласа. Тут их много, ведь они ни пожаров не боятся, ни засух, ни заразы всякой. Правда, у других деревьев с этим проблемы. – Она снова посмотрела в холодную прозрачную воду. – Я так и не видела ни одной рыбы.

– А это твой… папа сказал, что она тут есть?

– Он сказал наблюдать. Сказал, может, мне повезет.

Лени произнесла что-то оканчивающееся на «умать».

Трейси оглянулась на нее:

– Что?

– Ничего, милая, – гостья встрепала девочке волосы. – Просто… в общем, тебе не стоит верить всему, что говорит твой отец.

– Почему?

– Люди не всегда говорят правду. Так бывает.

– А, это я знаю. Но он же мой папа.

Лени вздохнула, но ее лицо стало чуть светлее:

– А ты знаешь, что есть места, где рыбы светятся как фонарики?

– Да ну!

– Ну да. Далеко внизу, на самом дне океана. Я их сама видела.

– Серьезно?

– А у некоторых зубы настолько большие… – Лени развела руки так широко, что могла бы схватить Трейси за плечи с двух сторон, – что они даже не могут закрыть рот.

– Ну и кто теперь врет?

Женщина приложила руку к сердцу:

– Клянусь.

– Ты акул имеешь в виду?

– Нет. Других.

– Ух ты! – Лени была странная, но милая. – Папа говорит, рыб осталось мало.

– Ну эти живут очень глубоко.

– Ух ты! – вновь повторила Трейси, опять перевернулась на живот и уставилась в воду. – Может, и там, внизу, такие плавают.

– Нет.

– Но там же очень глубоко. Дна не видно.

– Поверь мне, Трейси. Там только галька, старые гнилые деревяшки и панцири насекомых.

– А откуда ты об этом знаешь?

– На самом деле… – начала Лени.

– Мне папа сказал наблюдать.

– Спорим, твой папа тебе много о чем говорит? – Гостья больше не улыбалась, а выглядела очень серьезной и почти шептала: – Наверное, он иногда тебя трогает? Когда вы спите вдвоем, ночью.

– Да, конечно. Иногда.

– И он, скорее всего, говорит, что это хорошо, так?

Трейси смутилась:

– Он никогда не говорит об этом. Просто трогает.

– И это ваш маленький секрет? И ты никогда не говоришь… не говорила о нем маме.

– Я никогда… – «Мама». – Он не хочет, чтобы я говорила о… – Закончить Трейси не смогла.

– Все хорошо, – улыбнулась Лени и снова стала дружелюбной. – Ты – хороший ребенок. Ты знаешь об этом, Трейси? Ты – очень хорошая девочка.