Видящий. Первые шаги - Алексей Федорочев Страница 39

– А если есть настоящие пилоты? Они как в таких недоделках работают?

Антон начинает фыркать, зажимая рот рукой, чтоб не вывалился непрожеванный кусок.

– Ну ты сказал… для таких только если в кланах полный доспех заказывать. Да ведь там удавятся, но не продадут – они сами над каждым энергоблоком трясутся. В таких, как ты выразился, недоделках только середнячки ходят, которым на нормальный МБК сил не хватит. Зато и управлять ими может почти любой, я даже совсем слабеньких видел. И зря ты так, нормальные бойцы получаются; некоторые, говорят, так со временем насобачиваются, что к ним очередь из нанимателей выстраивается.

Америку он мне не открыл: почти все, что Антон рассказал, я и раньше знал. Мелочи разве что прояснил. Что ж, будем считать, свой пирожок парень отработал. Но не могу не спросить напоследок:

– И все-таки, где можно взять энергетический блок, чтоб нормально летать можно было?

Напарник ехидно смотрит на меня и выдает:

– Собрать самому. Двести грамм алексиума, три кило золота, принципиальная схема в учебнике физики за десятый класс.

И всё?! Так просто?..

– И в чем подвох?

– Ну если материалы для тебя не проблема, то ни в чем. Открываешь учебник и собираешь. – И, насвистывая веселенький мотивчик, эта ехидна удаляется на свое рабочее место, давая понять, что больше консультаций не будет.

Не верю!

Придя домой, я первым делом бросился проверять слова студента. Принципиальная схема действительно была, если это нагромождение стрелочек, кружочков и прямоугольников можно так назвать. Пояснения к ним занимали целую главу, правда, абсолютно нерусскими словами. Хотя буквы как раз были русскими. Я даже понимал часть слов: к моему сожалению, в основном предлоги.

Черт, а ведь мне еще эту муть на экзамене сдавать!

Убив вечер, я все-таки перевел это на нормальный язык, и мне сразу стала понятна ирония Антона. Вкратце мой перевод выглядел так: возьмите двести четыре грамма алексиума, две тысячи восемьсот грамм девяностопятипроцентного золота, еще четыре килограмма других, менее дорогих материалов, пошлите человека в погреб… и – опа! – у вас получится энергетический преобразователь! Потом соедините его с управляющим контуром – и изделие готово!

Охренеть, как сразу все стало понятно! Особенно этап «опа»…

Я, конечно, понимал, что со стороны Антона отсылка к учебнику – это явное разводилово, но честно признаюсь, до последнего момента теплилась надежда. Ладно, теперь хотя бы ясно, что надо срочно искать репетитора, иначе мне физику не сдать. До сегодняшнего дня я вообще не подозревал о наличии в школьной программе такого раздела. Придется озадачить Наташку, пусть поспрашивает у своих подружек, наверняка кто-нибудь кого присоветует.

Еще не отойдя от прочтения учебника, я посетил местную выставку народных умельцев, где каждый мог выставить свой вариант переделки МБК. Что могу сказать – жесть. Особенно меня поразил вариант с пропеллером за спиной. Я бы понял еще, если б винт над головой располагался, но как работать из такого положения – кверху задом – хоть убей, не смог представить, ведь ноги через какое-то время всяко вниз опустятся, и вся маневренность полетит к черту. Самое интересное, что это еще и реально летало, правда, только на длину кабеля от дизель-электростанции, расположенной на земле. Представил парней в таком виде и даже перекрестился – убьют ведь, за одно лишь предложение этого, и прикопают по-тихому.

Хотя, если использовать это как психологическую атаку…

«Двойка Карлсонов заходит на цель, за ними катятся тележки с ДЭСами. Пули свистят над головами.

– Леха, прикрой!

– Не могу, соляра кончается!

– Леха, скорее, меня к врагам задом развернуло!

– Олег, держись, главное – ляжки плотнее сжимай!

От чувства глубокого когнитивного диссонанса враги впадают в ступор. А в этот момент вылетаю я, на ходу забрасывая уголь в паровой котел на спине, и точными ударами лопаты перебиваю всех на фиг…»

Брр! Точно убьют. Где бы записать: «Не пускать их сюда ни под каким предлогом!»

Репетитора Наталья нашла быстро. Унылый, но достаточно молодой преподаватель физики из задрипанного училища за пятерку в час согласился натаскать меня в рамках школьной программы. Первое впечатление оказалось ошибочным – мужчина был знающим, в предмете разбирался и, что ценно, умел донести материал понятными словами. Хотя периодически срывался на высокий слог и начинал вдохновенно вещать о чем-то своем, недоступном простым смертным. В один из таких приступов, как раз где-то через пару дней после разговора в мастерской, я подсунул ему ту злосчастную схему энергетического контура. Надо было слышать, как он заверещал:

– Да это же простейшая схема, как тут можно не разобраться!

И дальше пошла высоконаучная лекция на полчаса, во время которой я только и мог изредка вставлять междометия и кивать. Но, кстати, кое-что понял, хотя принципы взаимодействия полей и применения всех этих коэффициентов все равно остались тайной за семью печатями; а у меня, между прочим, высшее техническое имелось. Вот что значит быть не в теме. Зато удалось вычленить главное:

– То есть, если, допустим, вам предоставить нужные материалы, то вы мне буквально на коленке сможете этот блок с контуром собрать?

– Если мне предоставить нужные материалы и лабораторию, я вам даже лучше соберу: наука, чтоб вы знали, молодой человек, не стоит на месте! Эта схема уже лет двадцать как устарела, а я, между прочим, диссертацию по данной теме в свое время защитил!

Ничего не понимаю… если все так просто, почему он занимается репетиторством, вместо того чтобы грести деньги на сборке блоков?

Аккуратно, стараясь ни в коем случае не обидеть Александра Леонидовича, начинаю выяснять подробности. Наше учебное время уже давно закончилось, но у профессора, видимо, давно наболело, так что он охотно остается на ужин и за беседой вываливает на меня все перипетии своей биографии:

– Я, Геннадий, когда институт закончил, большие надежды подавал. В аспирантуру поступил. Думал, вот немного поработаю, проверю теорию практикой – и буду науку двигать: глядишь, какой-нибудь эффект моим именем назовут. Только вот в научном обществе тоже своя иерархия. Пока я эксперименты ставил да результаты выдавал, другие на моем материале карьеру строили. Если б мой руководитель меня не заставил, я бы и диссертацию не защитил – настолько увлечен работой был. А потом Тимофей Михайлович – начальник наш – умер скоропостижно, ничего даже сделать не успели: вот он с совещания приехал, в кресло сел, а вот уже лежит мертвый. Целое расследование было, всё злой умысел подозревали, да только ничего не нашли… И так бывает… – Профессор до того расчувствовался, что достал портсигар и спросил у меня разрешения.

Наташка, конечно, будет ругаться, но, думаю, я это переживу. А Александр Леонидович закуривает и продолжает: