Вершина пирамиды - Дмитрий Шадрин Страница 39

Я снял трубку и позвонил президенту.

— Что скажете президент? С импичментом это серьёзно? — спросил я.

— Всё серьёзно. Против нас ведётся большая игра. Люди с большими деньгами решили нас задушить. С импичментом врядли чтото получиться — у них не хватит голосов. Но они хотят вынести вопрос о доверии мне на общенациональный референдум. Сейчас они собирают подписи — ответил президент.

— Разве мы не выиграем этот референдум? Я дам людям работу, жильё, построил социальные объекты.

— Результаты референдума сейчас непредсказуемы. Против тебя ведётся пропаганда в социальных сетях. Ты нажил много врагов внутри страны и за её пределами.

— Но почему они это делают? Да я победил в конкурентной борьбе внутри страны, конечно не без Вашей помощи, но причём здесь внешние враги?

— Всё проблема в политике.

— В политике? Я никогда не лез в политику. Я помогал Вам, но никогда не выдвигал политических требований.

— Ты не понимаешь. Люди смотрят на тебя и думают, что ты делаешь какойто социальный эксперимент.

— Эксперимент?

— Конечно! Твоё решение заменить деньги, на социальный пакет вызвало крайне негативную реакцию за границей.

— Но почему?

— Потому что это очень сильно напоминает социализм с его системой распределения.

— Но это же глупость! Вы же понимаете, почему я на это пошёл! Я собираюсь нанять десять миллионов человек. У меня просто физически не хватит денег! А не расти, я не могу, иначе не смогу отдать долги!

— Да всё я это понимаю! Только это не объяснишь нашим «друзьям» за границей. Они сильно напуганы. Они думают, что ты сошёл с ума и собираешься построить коммунизм!

— Ну что за глупость? Какой коммунизм? Коммунизм это сказка, мечта, недостижимая цель, как линия горизонта. Как можно достигнуть того, чего не существует? Кроме того — я капиталист, я всё делаю, для получения прибыли. Если я построю коммунизм, то лишусь этих прибылей.

— Я всё это понимаю, но им этого не объяснишь. Они думают, что ты построишь нечто, похожее на коммунизм. Если ты это сделаешь, то люди увидят, что в России жизнь лучше, чем у них. Люди потребуют такого же уровня жизни, а они не смогут его дать. Тогда в стране начнутся социальные протесты, и их благополучие и даже жизнь, окажется под угрозой. Страх объединил их, и теперь они выступают против тебя единым фронтом.

— Разве нельзя им объяснить мотивы моих поступков? Разве нельзя сказать, что я вынужден был так поступить?

— Сказатьто можно, но боюсь, меня никто не будет слушать. Они сформировали единое мнение по этому вопросу, и врядли его изменят.

— Тогда что мне делать? Долги я не смогу вернуть, тогда мне придётся продать все свои компании. Но это ещё не самое страшное. Мне придётся уволить миллионы человек. Россию захлестнёт безработица. Начнётся затяжной экономический кризис, который может усугубиться ещё и энергетическим кризисом.

— Ты прав. Сейчас ты слишком важен для государства. Если твои компании пойдут на дно, то утянут вместе с собой и всю российскую экономику. Надо чтото придумать.

— Что придумать? Я должен отдать 400 миллиардов кредитов до конца года! У Вас есть такие деньги?

— Ты же знаешь, что нет.

— Государство сможет выступить поручителем?

— Забудь! Таких денег мы и за 20 лет не заработаем.

— Тогда что мне делать?

— Я не знаю. Поспрашиваю у своих советников, может они смогут найти выход — сказал президент и положил трубку.

Вечером мы снова собрались в столовой бункера.

— Ну что господа? Какие будут предложения? Как мы будем выбираться из этого кризиса? — спросил я, окинув всех взглядом.

— А может, ничего не будем отдавать? — сказал Вольф.

— Просто замечательное предложение! Сначала у нас за долги заберут «Лунную энергию», потом мы не сможем продавать электричество за границей, так как все наши счета будут блокироваться. У нас останутся только выручка от продажи электроэнергии в России. То есть мы в одночасье лишимся 80 процентов всех наших доходов. Я уж не говорю о том, что наша репутация, как заёмщика будет безнадёжно испорчена, и мы больше ни у кого ничего не сможем занять — сказал Роман.

— А если оставим всё как есть, то у нас всё заберут за долги — сказал Артём.

— Мы можем судиться. Полгода у нас ещё есть — сказал я.

— За полгода мы ничего не сможем накопить. Нужно более взвешенное решение — сказал Роман.

— Тогда давайте продадим наш самый ценный актив — космическую станцию с оборудованием для продления жизни. Выставим цену в один триллион кредитов — сказал Вольф.

— Классное предложение, но кто её купит? Таких денег сейчас нет ни у кого. Кроме того космическая станция находиться в залоге у банка. А банк врядли согласиться на продажу — сказал я.

— Тогда давайте готовиться к банкротству — сказал Артём.

— Ну, раз другого выхода нет. Подготовьте все бумаги и… — начал говорить я.

В это время в комнату ворвалась Марта.

— Да как Вы смете банкротить компанию?! Кто Вам дал на это право! Хотите, чтобы Вы и Ваши дети остались без средств к существованию? Что останется после Вас? Только одни долги? Вольф, что ты молчишь? — спросила она у Вольфа.

— А что мне сказать? У тебя есть выход, так предложи его! Никто не хочет лишаться компании, но разве есть другой выход? Покажи! — потребовал Вольф.

— Я не знаю.

— Если не знаешь, то зачем весь этот спектакль? Что ты этим хочешь сказать?

— Надо бороться за компанию! Бороться несмотря ни на что! Если мы сейчас опустим руки, то потеряем всё.

— И что делать? Как выйти из положения?

— Не знаю! Спросите у Артура — он мастер нестандартных решений. Но банкротить компанию ни в коем случае нельзя!

— Пообщаешься завтра с Артуром? Чем чёрт не шутит, может и здесь он предложит решение проблемы? — спросил меня Вольф.

— Хорошо. Завтра с ним поговорю. А теперь спать! Утро вечера мудренее — сказал я.

На следующий день я набрал Артура по видеосвязи. Он выглядел очень довольным. Его лицо прямо светилось от радости.

— Привет Артур!

— Привет шеф.

— Хорошо выглядишь.

— Да, у меня всё нормально. Сейчас врач сказал, что у меня прогресс, и меня скоро отсюда выпустят.

— Тогда может не надо нагружать тебя моими проблемами?

— Нет что ты! Мне это не в тягость! Для меня это как отдушина в этой скучной больничной жизни. А что тут может случиться? Пациенты подерутся между собой? Клиника частная. Тут даже и этого не происходит. Каждый день по режиму. Какойто бесконечный день сурка.