Кровоцвет - Кристал Смит Страница 4

Я нервно покусывала губу. До сих пор я все делала в одиночку. Если бы меня застукали, расплачиваться пришлось бы мне одной.

– Оно того не стоит, – сказала я. – Глупо подвергать себя опасности ради одного человека. – Ради меня.

– Мне нужно что-нибудь из личных вещей принцессы, – сказал лорд Саймон. – У вас есть платок, миледи? Или, может быть, шаль?

– Это подойдет? – Матушка достала из ящика стола квадратный шелковый лоскуток, на котором серебристыми нитками была вышита виноградная лоза. Это была нижняя часть рукава моего подвенечного платья. Я тут же почувствовала укол совести. Должно быть, когда я в сотый раз раскритиковала платье, матушка решила его переделать.

– Пожалуй, да. – Лорд Саймон расправил ткань на столе и стал медленно выводить на ней пальцем узоры.

Любопытство взяло верх, и я опустилась в соседнее кресло.

– А что это за заклинание?

– Связующее, – сказал он, не отрываясь от своего занятия. – Оно привяжет три жизни – королевы Женевьевы, Онэль и мою собственную – к вашей. – Он посмотрел на меня золотистыми глазами и серьезно добавил: – Наши жизни станут вашим щитом.

– Я не понимаю.

– Это значит, – сказала матушка, – что ты не умрешь, пока не умрем мы.

Келлан мерил комнату быстрыми, короткими шагами. Он терпеть не мог суеверий, и, должно быть, все происходящее действовало ему на нервы. Келлан не верил, что я ведьма. Он вообще не верил в колдовство. Он был человеком надежным, практичным и признавал лишь то, что можно увидеть и пощупать, поэтому я немало удивилась, когда он вдруг выпалил:

– Нельзя ли включить в заклинание четвертого? Не станет ли защита прочнее, если добавить еще одну жизнь?

– Увы, нет, – сказал лорд Саймон. – Три – сакральное число. Усилить защиту можно, только используя числа, кратные трем: шесть или, еще лучше, девять. Найдутся ли другие доверенные лица, готовые привязать свою жизнь к жизни принцессы?

– Нет, – ответил Келлан, глядя мне в лицо. – Таких больше нет. – Мне больно было слышать эти слова, хотя они, несомненно, были правдой. Он некоторое время смотрел на меня, а потом продолжил: – Но я молод и силен и хорошо знаю принцессу. Защищать ее – моя работа. Могу я поменяться с вами местами?

– Магия требует соблюдения строгих правил. Участники должны пойти на жертву добровольно, а исполнитель – пустить кровь наравне с остальными. Без меня заклинание не подействует. Если бы не это, я бы позволил вам занять мое место. – Лорд Саймон задумался. – Но, как вы сказали, вы молоды и сильны.

– Онэль прожила долгую жизнь…

– В старухи меня записал? – проницательно изрекла Онэль, барабаня длинными смуглыми пальцами по морщинистой щеке. – Пусть впереди у меня не так много лет, зато я веду тихую, спокойную жизнь. Я могу дожить до ста, ты же завтра можешь пасть в бою.

– Келлан, – вставила я с неохотой, – ты же не веришь в заклинания и колдовство.

– Это не важно, – сказал лорд Саймон. – Магия существует вне зависимости от того, верит он в нее или нет.

– Да, не верю, – сказал Келлан, – но все равно хочу участвовать в обряде. Ради тебя.

– Как трогательно! – фыркнула Онэль. – Ладно, можешь занять мое место. Не очень-то мне и хотелось умирать за Аврелию.

– Умирать за меня? – Идея была до того нелепой, что я чуть не расхохоталась. – Нет-нет, лорд Саймон говорил не об этом. Вы умрете не за меня, а раньше меня. Пока все вы будете живы, я тоже буду жива… – Увидев их серьезные лица, я запнулась. Во мне нарастала тревога.

– Если вы получите смертельное ранение, один из нас погибнет вместо вас, – мягко сказал лорд Саймон, – и капля крови, пожертвованная им, поблекнет. И так до тех пор, пока все мы не умрем.

Мне вдруг стало трудно дышать.

– Но я не хочу, чтобы вы умирали вместо меня. Моя жизнь не стоит трех ваших жизней. Да и к чему вообще исполнять условия договора, заключенного два века назад? До него давно никому нет дела.

– Договор – твой единственный шанс попасть в Аклеву, – сказала матушка.

– Моя родина – Ренольт. Мой народ…

– Хочет твоей смерти.

– Это все влияние Трибунала, – возразила я, чувствуя горечь во рту.

Мы уже не раз об этом спорили. В глазах матери Трибунал был незыблем. Избавиться от него не представлялось возможным: проще было обрушить небо или высушить океан.

– Вы нужны в Аклеве, принцесса, – сказал лорд Саймон. – Против нашего монарха действует множество сил. Он вздорный и надменный, но нам нужно держать его у власти, чтобы принц смог унаследовать трон. До сих пор нам удавалось поддерживать хрупкое равновесие, но если Ренольт нарушит договор, боюсь, лорды-сенешали тут же попытаются захватить престол – и добьются своего ценой многих жизней.

– В Аклеве ты будешь в безопасности, – сказала матушка. – Главное – тебя туда доставить.

– Дайте руку, – попросил лорд Саймон.

Я нехотя сняла перчатку и протянула ему руку. С минуту он разглядывал белую паутинку шрамов, разлиновывавших мою ладонь, а затем достал нож и сделал свежий надрез. Когда из раны заструилась кровь, он подставил чашу.

– А теперь повторяйте за мной, слово в слово: «Моя кровь, данная по доброй воле». Ну же, говорите.

– Я думала, магия крови не требует произнесения заклинаний вслух. – Я нервно сглотнула. – То есть… так говорят. – Дуреха!

Он искоса взглянул на меня и поднял брови:

– Неужели?

Я пожала плечами.

– Просто слухи. – И поспешно добавила: – Моя кровь, данная по доброй воле.

– Хорошо. – Лорд Саймон прижал к моей ладони платок, чтобы остановить кровотечение. – После ритуала мы наложим повязку, а пока что придется потерпеть.

Он вложил нож мне в руку и сжал мои пальцы вокруг рукояти, потом вынул из нагрудного кармана бархатный кошелек и потянул за веревочки. Три прозрачных камня необычной формы упали ему на ладонь.

– Это луноциты, – сказал он, показывая мне камни, но я такие уже видела. Трибунал называл их спиритическими камнями. Их хранение считалось доказательством того, что владелец занимается колдовством, и было вернейшим способом заработать место на эшафоте.

Лорд Саймон сложил из камней большой треугольник посреди комнаты. Воздух сгустился, как перед грозой. Он передал мне чашу с кровью и жестом велел встать в центр треугольника. Когда я переступила одну из его сторон, камни сверкнули бледно-голубым светом и тут же снова погасли. Перед глазами у меня заплясали огоньки, в ушах загудело, серебряный нож и ритуальная чаша нагрелись в моих руках.

– Луноциты – очень редкие драгоценные камни. Они встречаются только в рубцах под лей-линиями – путями, по которым странствовала Эмпирея, когда спустилась с небес. Можно считать, что это затвердевшие сгустки ее силы. Мы используем их как призму, чтобы усилить чары, и как барьер, чтобы сдерживать магию в нужных пределах.