Орден геноцида - Сергей Ким Страница 4

Четыре…

Три…

Два…

— Такова участь всех, кто… — тьма засмеялась клокочущим смехом.

Один.

И… ничего.

Я всё так же стоял в Камделире — посреди тьмы, напротив тьмы.

Какого дэва?!

— Потому что ты вошёл сюда не на счёт десять, а на счёт пять, — тьма продолжала смеяться клокочущим смехом. — Не всегда есть время считать так долго. Хотя… У тебя теперь, кажется, времени хоть отбавляй, да?

Спокойно, Конрад, спокойно. Спокойно! Здесь никого нет — у тебя просто… просто сдвинулась клетка. Или мозги. Что вероятнее. Раз уж тебе мерещится дэв пойми что, в чьи уста ты вкладываешь собственные мысли, ведь ты действительно вошёл в Камделире на счёт пять… Так что давай, давай по новой…

Пять…

Четыре…

— Уже уходишь? Что ж… До встречи, Конрад, — сказала тьма. — Я подожду, пока ты не будешь готов.

Три…

Два…

— Я подожду, пока ты всё вспомнишь.

Один.

Я рывком сорвал с глаз повязку и рукой остановил фонограф.

Сквозь задёрнутые плотные шторы пробивалось солнце. Щебетанье птиц. Блеянье коз, мычанье коров. Крик петуха. Тончайший аромат летнего луга…

Самый странный день в моей жизни продолжал прикидываться обычным.

Я выдохнул облако пара, чувствуя, что в комнате стало значительно холоднее. Обычное дело, если вытянул много рассеянной в пространстве магии. Но необычное дело для меня, ведь никогда раньше я не тратил столько энергии, будучи в трансе…

Повернул голову, уже зная, что рядом со мной кто-то есть. Но — кто-то знакомый, кто-то безопасный.

— Печеньку? — спросила сидящая на моей кровати Вилли, протягивая мне овсяный крекер.

Учитывая… особенности имянаречения в славном доме Винтер — без сокращённого имени в обиходе никак.

Мне ещё повезло, что родители, упокой Господь их души, нарекли меня «всего лишь» Конрадом. «Всего лишь» — потому что по извечной русской традиции, иноземное имя так и норовили переиначить на знакомый лад.

А какой у нас отечественный аналог Конрада? Правильно, Кондратий. Нет, это, конечно, лучше, чем Акакий, например… Но в двадцатом веке всё равно — дичайшая старина. Впрочем, в Пакте наши имена нынче звучат не менее архаично.

Впрочем, могло быть и хуже. Насколько? Ну, мой дядя Райнхард и кузины Хильдегарда и Вильгельмина не дадут соврать.

Увы, традиции предписывали брать имена для членов кланов исключительно в честь славных предков, которые были наиболее славными где-то тысячу лет назад и именовались под стать тем временам.

Что мешало перейти на нормальные русские имена, раз уж мы две сотни лет как переселились с окраин Шварцвальда к отрогам Уральского хребта? Саксонский гонор, что же ещё… Это по меркам Эспаньолы, Альбиона или Алемании история рода у нас так себе, средненькая, а в русских княжествах Винтеры — очень даже древний клан

— Спасибо, — я начал грызть печенье.

Что современная наука выяснила о такой малопонятной штуке, как магия — это то, что, например, чародейство сильно понижает уровень глюкозы в крови. Поэтому большинство магов в той или иной степени — сладкоежки.

Крекер был сладким и вкусным — Вилли готовила их сама, как и всю еду в доме. Так что отказываться было грех. Это от стряпни Хильды сам пресветлый Ормузд велел держаться подальше, а дядя как-то в сердцах пообещал лишить её наследства и выгнать из дома, если ещё раз увидит, что она опять пытается спалить кухню. Ну или приготовить нам завтрак. Там разница в деяниях довольно трудноуловима, на самом-то деле…

— Кстати, у тебя кровь из носа течёт, — сообщила Вилли, болтая ногами и грызя печенье, которое она достала из подсумка на поясе.

Машинально провёл пальцем под носом, посмотрел на кровь…

Мир моргнул и выгорел. И среди всех оттенков серого единственным алым пятном осталась лишь кровь на моей руке…

Снова пошла носом.

Не самый страшный откат, после того, как колдовал на износ. Колдовал так, что сдвинулась клетка и тебя отбросило на ранг ниже.

Не самое страшное.

А самое страшное — это всё было зря.

Я открываю взгляд от крови на руке и смотрю на Вильгельмину. На её мертвенно-бледное лицо — в тон белому платью. На её закрытые глаза…

Я смотрю на сестру, лежащую в гробу.

— Конни? — встревожилась Мина. — Ты в порядке? Странно выглядишь…

Я посмотрел на сестру.

Мы маленький бедный род — ни сонма слуг, ни вассальных семей, ни богатств, ни влияния. Дядя, я и две кузины — вот и весь клан Винтер. Как же так вышло? Да ничего необычного — просто кто-то когда-то поставил не на того. Кто же знал, что младший сын князя крохотной Ангелии выбьется в императоры Саксонии? Вот и глава рода двести лет назад не знал. А когда стало поздно, то в пределах Алемании Винтерам места уже не было, даже несмотря на редкий талант Заклинателей тварей — увы, но при всём гении и при всём прагматизме императора Фердинанда, прощать бывших врагов он не умел. Вот и бежали Винтеры как можно дальше, бросив и родовые замки, и библиотеки, и большую часть богатств — как денежных, так и магических. Бежали, пока не остановились двести лет назад здесь — на Урале. Остановились, когда от огромного клана осталась всего одна линия, которая нынче насчитывает лишь четырёх человек. Ничего странного, учитывая, что Винтеры всегда умели делать хорошо только две вещи — воевать и охотиться на гейстов.

А вот с интригами и умением быть там, где хорошо, а не где правильно — как-то не сложилось.

Как при этом больше тысячи лет продержались? Дэв его знает. Но девизы вроде «кровь за кровь» на пустом месте не рождаются.

В нашем случае это не в смысле, что на удар надо отвечать ударом… Хотя и это тоже. Но главное, что любой от крови Винтеров должен стоять за своих родичей насмерть.

Возможно, именно поэтому за всю историю клана у нас почти не было внутренних дрязг и конфликтов. И даже когда нас осталось лишь четверо, жили мы всегда дружно, но даже и тут, если начистоту, то Вилли была моей любимицей. Наверное, для клана истребителей гейстов и общепризнанных чёрных магов странно такое говорить, но Вилли — самый светлый человек, что я встречал. Всегда весёлая, всегда жизнерадостная и никогда не вешающая нос. В другом клане… Чего уж греха таить — в другом нормальном клане, она росла бы принцессой и была бы настоящей принцессой.

А у нас она получила в подарок винтовку прежде, чем сходила на свой первый бал.

Её сверстницы читают дамские романы и листают журналы мод в перерывах между чаепитиями и занятиями по родовой магии, а Вилли штудирует оружейные справочники и дневники предыдущих Винтеров, где самой расхожей фразой является «…а потом я отрубил ему голову».