Будем как боги - Олег Рой Страница 4

Борис смущенно кивнул.

– Рано, – охладил его пыл Гарри. – Хотя Нобелевка от нас никуда не убежит. Но до нее – как отсюда до Лос-Анжелеса на четвереньках. Нужны клинические испытания, нужно серийное производство препарата. Сами понимаете, это огромные затраты…

Он побарабанил пальцами по столешнице:

– Я буду искать нам спонсора. Для этого мне и нужны выкладки. Но Вы, кажется, что-то говорили о второй стороне медали?

– Так и есть, сэр, – ответил Борис, – хотя это я еще не исследовал. У нас есть необходимое оборудование, в «Красной» зоне, но, все равно, я опасаюсь….

– Чего? – спросил Фишер с интересом.

– Видите ли, – пояснил Борис, – достаточно поменять в вирионе ДНК на РНК, и мы получим идеального убийцу. Как СПИД, только хуже, потому, что его невозможно остановить. Он тоже берет под контроль тимус, но заставляет его вырабатывать вместо иммунных клеток клетки – убийцы. Плюс своих клонов – в отличие от ДНК-версии, этот Янус стремится заражать других, если так можно выразиться. Пока все это в теории, но появление этих «анти-Т-лимфоцитов» может вызвать что угодно – разной этиологии рак, весь букет аутоимунки, мутацию микрофлоры и микрофауны организма…

– А вот это уже интересно, – заметил Фишер. – Дайте-ка мне все Ваши наработки и по этой части.

– Сэр, – сказал Борис, – я, конечно, все дам, но хочу предупредить – мне кажется, это чудовище лучше держать в пробирке. У обоих лиц Януса очень большая комплиментарность к человеческому организму. Если учитывать, что РНК-версия может передаваться воздушно-капельным путем, заражаемость будет буквально ураганной. Плюс к тому, вирион очень стоек, он может жить автономно около ста пятидесяти дней. А в организме животных – переносчиков – чуть больше года.

– Кстати, Вы сказали, что вирус комплиментарен к человеческому организму, – сказал Фишер. – А к животным?

– Я не проверял на всех, – ответил Борис, – но крысы им не болеют, хотя и переносят. Как с другими видами – понятия не имею. Нужны деньги и исследования.

– Будет Вам и то, и другое, – заверил его Фишер, – что угодно: кошки, кролики, дельфины, шимпанзе. Даже поросята из человеческой ткани, любой каприз. Я найду деньги для этого проекта.

⁂

Январь 2026 год

Марк Кушнир ослабил тугой узел галстука. Он ненавидел галстуки, и мог бы совсем от них отказаться, но… уже привык. Потому он с ненавистью повязывал галстук, с ненавистью его снимал, постоянно теребил его, но все равно не избавлялся от этой удавки.

Щелкнув пальцами, он активировал связь со своей помощницей:

– Энн, у Вас все готово?

– Да, сэр, – ответила Энн.

Она обладала почти модельной внешностью, и от моделей отличалась, по мнению Марка, в лучшую сторону, за счет хорошо очерченной груди почти четвертого размера.

Энн волновала Марка, но, увы – ее саму мужчины не интересовали от слова «совсем», а Марк не хотел портить отношения с прекрасным специалистом банальным харасментом.

Потому, что Энн была действительно хорошим фондовым аналитиком. В ее белокурой головке обитал по-мужски острый и бескомпромиссный ум, не отягощенный при этом иллюзиями, присущими прочим фондовикам. Поэтому единственный анализ рынка, которому Марк доверял, кроме своего, был ее авторства.

Особо умиляло то, что Энн обладала бархатистым, детским голоском, совершенно не подходящим для того, что она говорила. От общения с Энн Марк получал и эстетическое, и интеллектуальное удовольствие. Ее доклады были проверочным камнем для его собственной оценки.

– Зайдите ко мне, – сказал Марк.

Через сорок секунд Энн уже стояла у него на пороге – стройная, одетая в целомудренный бежевый костюм и элегантные туфли – лодочки, и единственными легкомысленными деталями ее облика была брошка в виде летящей на метле ведьмы и розовые тонированные прядки ее от природы светлых волос. В руках у Энн была скромная кожаная папочка с одним-единственным листиком кибербумаги на котором был ее отчет.

Даже не видев этот отчет, Марк мог уверенно сказать, что он был самым достоверным анализом рынка, после его собственного, конечно.

– Проходи, садись, – сказал Марк, указывая на удобное кресло у стола. – Бумагу я сам потом посмотрю, хочу послушать твою оценку. Ты думаешь о том же, что и я?

– Полагаю, да, сэр, – сказала Энн. – Это очевидно для всех, кто имеет глаза. Данные за декабрь показывают, что чуда не произошло.

– Наши дураки так не считают, – заметил Марк. – Они носятся с экономическим ростом, как дурень с писанной торбой.

– Рост есть, – кивнула Энн, – но этот рост, как и сентябрьский, только за счет повышения деловой активности на фондовой бирже. ФРС опять выкупает активы своих компаний по завышенным ценам. Их капитализация растет, но чисто математически.

– Она последние десять лет растет математически, – заметил Марк. – А что по факту?

– Структурные проекты встали, в буквальном смысле, – сказала Энн. – Строительные компании сыты завтраками по горло, реальных денег они не видели уже полгода. Капитальное строительство лежит в нокдауне, переходящем в нокаут. Падение грузоперевозок продолжилось, правительство Грэма попыталось стимулировать ее, отправляя танкеры с биодизелем в Латинскую Америку и закупая обратным ходом русскую нефть в Венесуэле. Какое-то время это работало, но недолго. Сейчас в пути три танкера, остальные стали бункеровщиками в портах мексиканского залива – разгрузку и транспортировку нефти нечем оплатить.

– Да, и старина Кэррингтон продает венесуэльскую нефть на аукционах, – кивнул Марк. – Но покупателей нет, и «Тексас Петролеум» вот-вот объявит о частичном банкротстве.

– Это точно? – спросила Энн, делая какие-то пометки в своем облачном блокноте, который вызвала сразу, как только грациозно присела за стол Марка.

– Это инсайд, – сказал Марк. – А что по электроэнергии?

Он и сам знал, что происходит во всех сферах.

Марк имел имплантированный в мозг чип, связанный с интернетом. Программа чипа постоянно следила за курсами, котировками, отчетностью компаний – и транслировала это Марку прямо на подкорку. У Энн был точно такой же чип, такие же имели и многие другие «волки Уолл-Стрит». Марк считал, что, если бы они их себе засунули, хм… в задний карман джинсов, толку было бы столько же.

– Декабрьское потребление упало, – проворковала Энн. – Лоббисты в панике, сегодня сенатор Шот выступал перед избирателями…

Марк некстати вспомнил, что Данте Габриэль Шот был его однокашником, и даже входил с ним в состав почетного общества… как давно это было? В те годы Марк наверняка подкатил бы к Энн, и плевать на харрасмент, на ориентацию, и все такое…

– …и сказал, что сегодня США генерирует столько же электроэнергии, сколько Нигерия или Камерун. Или Алтайский Край России. Наши мощности стоят. На достройку первого термоядерного реактора нет инвесторов, потому, что выработанное электричество некому продавать. А в России таких уже шесть, в Китае – три, включая самый мощный в мире реактор в провинции Хубэй.