Белогор. Каратель - Алексей Стопичев Страница 4

— Смотреть в оба. Только увидите движение — голос подать! Основной отряд в центре села. Сразу на помощь пойдём!

Я крепче ухватил древко алебарды и ещё пристальнее уставился в степь. Вскоре глаза стали слезится. Иногда казалось, что в степи движение, но, присмотревшись, понимал, что почудилось. Минут десять прошло в тишине. Даже собаки в селе перестали брехать. И тут с другой стороны раздался истошный вопль:

— Зрожиыыыы!!!!

И сразу мат и лязг оружия, слышный даже нам, крики и хрип. Гвалт развернулся, жалобно глянул на меня, и хотел уже было бежать, но я отрицательно махнул головой:

— Нельзя. Сам знаешь. Наша сторона здесь.

Гвалт развернулся. Опёрся на забор. Ссутулился. И стал всматриваться в степь. А крики сзади всё ширились. Потом резко смолки. Лишь тонко, на одной ноте выл кто-то. Затем затих и он. И эта тишина давила хуже ора и лязга. Вдруг Гвалт встрепенулся. Тронул за руку. И я увидел, что из степи тихо бегут к стене несколько десятков силуэтов.

— Тревогааааа!!! — надсаживая голос, крикнул кто-то справа. А я поудобнее перехватил алебарду. Ту самую, из замка. Только уже с более удобной рукоятью.

Зрожи подбегали с какими-то шестами. Но мы уже были готовы. А те вдруг приставили к стене шесты-лестницы, и полезли наверх. Я пытался алебардой столкнуть лестницу, но зрож, уже успевший добраться почти до верха, ухватился за алебарду и потянул на себя. Я ткнул вперёд, и почувствовал, как навершие вошло в тело. Зрож хрюкнул, изогнулся, и вместе с лестницей поехал вбок, грохнувшись на землю. Что печально — вместе с алебардой, просто вырванной из рук. А прямо напротив меня над частоколом показалась голова ещё одного зрожа. Я выхватил меч и наотмашь рубанул в лицо. Попал, и зеленорожий, заорав, взмахнул руками и улетел вниз, спиной вперёд. А следующую голову атаковал Гвалт, ударив копьём, и всадив его куда-то в основание черепа. Слева и справа раздавался мат, крики и хлюпающие удары. Краем глаза я увидел, как парень слева, резко охнув, осел на землю, а через частокол полезла зелёная гадина. Я развернулся и ударил мечом, попав в шею. Ударил от души. С размаха, и меч, с жутким хлюпаньем застрял в теле зрожа. Я пытался достать оружие, когда через стену перепрыгнул ещё один зеленокожий. Понимая, что не успеваю, обмер изнутри. Но тут, оттолкнув меня, к стене сыпанули сразу два десятка мужиков. Подоспело подкрепление. Они копьями стали бить зрожей, а потом, расчистив стену, крюками столкнули лестницы. Не знаю, сколько прошло времени, но когда я с вытянутым, наконец, мечом, распрямился, всё закончилось. Лишь глухо и жутко стонал слева раненый парень. А рядом часто дышали остальные защитники деревни.

Рассвет мы встретили на стенах. С нашей стороны вместо семерых — пятеро. Кроме парня, раненого в живот, ещё один защитник получил дубиной по руке, и с переломом отправился вниз. Каждые полчаса приходили Извар или Ирвин. Тихим голосом рассказывали, как обстоят дела. Двумя нападениями ограничилось. В итоге было трое раненых и один убитый: дубина зрожа на другой стороне сломала несчастливцу шею. Зрожей пересчитали. В деревне остались 15 тел. Сколько за частоколом, говорить рано.

— Серж, давайте вниз все. На стене теперь дети подежурят, — распорядился староста. Поднимающееся солнце высветило пустую степь и трупы зрожей под стенами. Двумя отрядами мы споро выскочили наружу, собрали всё оружие, с пары зрожей стащили доспехи, и быстро вошли в деревню. На небольшой улице в центре села собрались практически все, кроме детей. Те стояли на валу, зорко всматриваясь в степь.

— Надо разведчиков заслать в степь, — хмуро сказал Извар Ирвину. — Если зрожы так обнаглели, что на стены полезли, может нашествие быть.

— Не накаркай, — сплюнул Ирвин. А потом хмуро осмотрелся: — Серж, Извар, Мох и Вольт, пойдёте в степь. Далеко не уходить. Извар старший. Остальные — собирать пожитки. Через пару часов выдвигаемся в город.

На крики и плач женщин, с причитаниями о бросаемых на произвол судьбы домах и скрабе, Ирвин вдруг озлился и заорал, надсаживая голос:

— Чего орёте, дуры? Сожрут всех, некому будет в домах жить! Детей пожалейте, овцы! А дома, дадут боги, останутся!

— Большое Нашествие, — сквозь зубы просипел Извар. Мы лежали с ним на холме и всматривались в степь. И в огромную орду зрожей, расположившуюся в часе ходьбы от Темок.

В степи, от края до края раскинулись шатры зрожей. Сами зеленокожие весело орали, кричали. Хаотично передвигались в импровизированном лагере. Я навскидку определил, что их там не меньше пары тысяч. А может и намного больше. Приближаться ближе не хотелось абсолютно. Извар, отправив Вольта бежать бегом в деревню, со мной и Мохом лежал на холме и считал длинные пики с круглыми бубнами на навершии. Как пояснил кузнец — это зрожьи штандарты. Одна пика — одно племя. Только в нашей зоне видимости мы насчитали таких восемь штук. И лицо Извара хмурилось всё больше.

— В последнее Нашествие было шесть племён. Деды говорили, Пустоши тогда дотла разорили и выжгли, — цедил кузнец. — Лет десять потом восстанавливали всё. А сейчас, значит, ещё больше. Хорошо, что староста в Барум собрался отправляться. В Темках не выстоим. Ладно, идём назад.

Мы отползли и трусцой побежали назад. Неспешно идти, когда за спиной столько врагов — не хватало нервов. Я привычно вошёл в ритм и мерно отсчитывал шаги, когда Извар вдруг заматерился. Впереди оказались сразу три зрожа, которые, увидев нас, заорали что-то гортанное и рванули вперёд с дубинами наперевес. Сильные, но тупые, резюмировал я. У нас копья в руках. Они длиннее. Преимущество, естественно, неоспоримое. Что мы и доказали, быстро перебив зеленорожих. А потом увидели Вольта. Зрожи не просто убили мужика. Видимо, в приступе ярости, они практически измочалили его дубинками, и перед нами лежало изломанное тело. Кузнец аж застонал:

— Не предупредили деревню. Бежим, други!

И мы побежали.

***

— Нам конец, староста, — спокойно сказал Гвалт. — Бежать некуда. И от такой прорвы не защитимся.

На Ирвина страшно было смотреть. Осунувшийся. Играл желваками на посеревшем лице и смотрел в степь, откуда двумя волнами обходили деревню зрожи.

— Главное, женщины и дети уже в городе, — просипел Извар. — И мужиков большая часть. Деревня выживет. А мы… А мы постараемся забрать как можно больше зеленорожих на тот свет.

— Много не получится, — сплюнул Ирвин. — Нас два десятка. Стены некому защищать. А без стен мы зрожам не соперники. Через забор перелезут и хана нам.

Я, сидя на бревне, привычно застёгивал бронежилет, в котором попал сюда. Жить хотелось неимоверно. Но убегать действительно было некуда. Когда мы вернулись в Темки, нас ожидали полтора десятка мужиков во главе со старостой. Ирвин до последнего надеялся, что ночное нападение случайность. Выходка одуревшего небольшого отряда зрожей. Но, услышав наш рассказ, заматерился и приказать отрыть казну. Неприкосновенный запас был спрятан в селе. Он-то нас и погубил. Пока отрыли ящик, пока вытащили мешочки с серебряными и медными деньгами — появились зрожи. Убегать стало поздно. Более крепкие и выносливые твари догнали бы быстро в степи. А отбиться от них на открытой местности практически невозможно. Лошадей же в селе отродясь не было. Пахали и ездили люди на волах. Лошади, как я понял, были слишком дорогим удовольствием. И вдруг я встрепенулся.