Настоящее прошлое. Крушение империи - Роман Злотников Страница 4

Следующие две недели пролетели как молния. Мы гуляли по Питеру, сидели в кафешках, катались по каналам и Фонтанке на экскурсионных катерках, съездили на «Метеоре» в Петергоф и на электричках в Гатчину и Пушкин. А также посетили всех родственников как с моей, так и с ее стороны. И я впервые так щедро тратил свои гонорары на всякую мелочь, за эти две недели ухнув на билеты, посиделки в кафе и сувениры почти двести рублей. Притом что средняя зарплата в стране не дотягивала и до ста двадцати.

А потом наступила пятница, двадцать четвертое августа, вечером которого мы с ней сели в купейный вагон «Красной стрелы» и отправились домой. Мне нужно было забрать кое-какие вещи, да и повидаться с родными перед началом учебы было не лишним, а Аленке… ее ждал девятый класс.

Вот так и прошло мое лето – в экзаменах, соревнованиях и странном целомудренном сожительстве с восьмиклассницей))).

Дома все было хорошо. Родители уже переехали обратно в мою комнату, так что на этот раз размещаться в гостиной пришлось уже мне. Сестра готовилась к школе и расстраивалась, что на ее первом в жизни первом сентября не будет меня. Она меня очень любила. Но, с другой стороны, ее уже начали потихоньку доставать примером старшего брата – красавца и умницы… о чем она мне грустно поведала. Ну а я рассмеялся, потрепал ее по волосам и пообещал вечером рассказать ей на ночь сказку.

– А ты с Аленкой сегодня гулять не пойдешь? – вскинулась она.

– Сегодня – нет, – заявил я. Вечер приезда мы решили полностью провести в семьях. Общением друг с другом за две последние недели мы немного насытились. Хотя и я, и она точно знали, что стоит мне сесть на поезд, как мы тут же начнем отчаянно скучать друг по другу…

Первое сентября в этом году выпало на субботу. Так что из дома я выехал в четверг, тридцатого августа. Утром. Потому что за предыдущие два дня созвонился со всеми своими знакомыми в Москве и договорился с ними встретиться, сообщив, что хочу им подарить свою новую книжку. До того было совсем некогда, сплошные напряги – экзамены, соревнования, поступление, Аленка… Так что из города я выехал нагруженный как ишак. Ну дык только семье уже, увы, покойного маршала Бабаджаняна я вез целых четыре книжки – одну Аргунье Аршаковне и три всем трем ее внучкам, которые подросли и стали настоящими красавицами. После смерти Амазаспа Хачатуровича отношения у нас как-то потихоньку наладились и потеплели. А ведь еще были Лора Саркисовна, замдиректора «Молодой гвардии», Пастухов и около десятка разных других знакомых, которым я реально был благодарен за участие в моей судьбе. Так что вес книг, которые я волок, был чуть ли не в два раза больше, чем вес всех остальных моих вещей, которые я взял с собой в Питер…

С Борисом Николаевичем мы пообщались довольно хорошо. Он отодвинул свои дела и велел секретарше сделать нам чаю с баранками, поблагодарил за книгу, уважительно покрутил в руках мои серебряные медали, но по некоторым признакам я почувствовал, что я для него уже, типа, потихоньку становлюсь посторонним. Отработанным материалом… Нет, чувствовалось, что он хороший человек и поэтому вряд ли вот так возьмет и разорвет наше общение, как-то исчезнет, перестанет отвечать на звонки и со мной знаться. Более того, не исключено, что он и дальше будет не против как-то мне помочь. Ну если это будет не очень обременительно. Сделать короткий звонок. Подписать письмо. Либо еще что-то этакое, не слишком напряжное и не делающее его по-серьезному обязанным кому-то в тех кругах, в которых он вращался. Но не более… Увы, наши интересы уже разошлись, и чем дальше, тем этот разрыв будет становиться все больше и больше. Ну да и хрен с ним! Я и так получил от нашего общения чуть ли не на порядок больше, чем рассчитывал. Шутка ли – я только окончил школу, а уже имею в активе три изданные книги, членство в Союзе писателей и звание мастера спорта. И пусть я вроде как все это сделал сам, то есть мои книги никто за меня не писал и марафонские дистанции не бегал – без поддержки я бы точно не добился ничего подобного. Ибо какие бы у тебя ни были собственные таланты и способности, в СССР здесь и сейчас все решал такой ресурс, как блат. Без него было никуда. Совсем. Мы в будущем даже и слово такое забыли почти, а здесь оно было на устах у всех. Блат был нужен на всех уровнях – от ЖЭКа, поликлиники и мебельного магазина и до горисполкома с райкомом партии… И Борис Николаевич мне его обеспечил. То есть не только он, конечно – и Амазасп Хачатурович мне много помог, да и не он один, но во многом именно благодаря Пастухову мои таланты были замечены, оценены и мне было дозволено использовать их почти без ограничений на благо советской страны, социалистического образа жизни и-и-и… группы руководящих товарищей, которым мои успехи и достижения как-то помогли упрочить свое положение во властных структурах. Надеюсь, достаточно серьезно для того, чтобы они меня не забыли напрочь уже завтра…

Первого сентября занятий на факультете не было. Зато была торжественная часть. Сначала всех первокурсников собрали перед главным зданием университета, после чего состоялся митинг, который открыл сам ректор. Кроме него выступило еще несколько человек, среди которых оказался и наш декан, и какой-то тип из Смольного.

Наша группа оказалась по большей части девчачьей – из шестнадцати человек девушек было одиннадцать. И я сильно порадовался тому, что, в отличие от остальных, не стал сегодня наряжаться по полной, упаковавшись в «официалку» – белую рубашку с галстуком и темно-серую пару фабрики «Большевичка». Так что подавляющее большинство оценивающих девичьих взглядов скользило по мне достаточно равнодушно. А вот парочку других парней – высокого блондина весьма «нордической» внешности, упакованного в фирменный джинсовый костюм от старины Страуса и кроссовки Puma, и отчаянно рыжего типа, одетого еще ярче – в цветастую «битловскую» рубашку с вызывающе оранжевым галстуком, кожаный пиджак и все те же неизменные джинсы, явно оценили куда выше. Вот и хорошо. Меня любимая дома ждет. Если же меня начнут атаковать, то хрен я с той гормональной бурей, которая бушует в моих венах, смогу в подобном окружении удержаться.

– Мальчик, а ты откуда?

Я обернулся. За моей спиной стояли две невысокие девчушки-подружки, вроде как из моей группы. Одна постройней, вторая… пофигуристей. Ну нет в этом возрасте полных или некрасивых, нет! Все девочки в семнадцать лет желанны и привлекательны, все, без исключения! Что бы они там о себе ни думали…

– Я? Из Подмосковья.

– Оу! А чего в Москву не стал поступать?

– Ну-у-у… так получилось.

Девчонки переглянулись. Потом та, что постройней, улыбнулась и, сделав хитренькие глаза, сообщила:

– Мы тут решили всей группой сразу после того, как отпустят, в кафешку сходить. Ну, познакомиться получше. Сбрасываемся по рублю. Ты как, с нами?

– По рублю? – Я картинно задумался. Мне же надо создавать отрицательный имидж – ботана там, заучки, нищеты подзаборной… ну чтобы не особенно цеплялись. А то я ж в таком цветнике не выживу… Но и не врать при этом. Ну или хотя бы свести вранье к минимуму. И сам не люблю, и чревато запутаться. Так что так, намеками – чтобы все остальное сами напридумывали.