Эпохи холст – багряной кистью - Александр Плетнёв Страница 4

Пожалуй, только одно оружие, придуманное материалистами-европейцами, вписывалось в самурайский эталон искусства войны и соответствовало японскому духу…

Это самодвижущиеся мины Уайтхеда, которые в своём боевом применении подобны стремительному колющему удару катаны, так удачно поразившие вражеские корабли на рейде Порт-Артура.

Это в том числе минные банки, на которых гайдзины получали неожиданную невидимую подводную смерть, а потонувший «Петропавловск» унёс с собой особенно опасного противника – адмирала Макарова.

Впрочем, эффективность минных постановок подтверждалась обратным ходом – в «Чёрный день» японского флота, когда коварный враг ответил тем же и два великолепных броненосца были потеряны [2].

Поэтому уповать только на «решительный артиллерийский» бой с вышедшей на прорыв эскадрой Витгефта командующий Объединённым флотом посчитал недостаточным. Мины заграждения, сброшенные без якорей на курсе русской эскадры, были ставкой на удачу… впрочем, как и многое, многое на войне. Шанс, что хоть один корабль артурской эскадры наскочит на мину, несомненно, имелся.

Трезвая оценка вероятностей оставляла всё на волю богов, и Того, за полнейшей невозмутимостью, хранимой на лице, в том числе исключительно для подчинённых, скрывал постыдную надежду, ожидая, что всё пойдёт по плану, что русские последуют в незатейливую ловушку.

Стоит сказать, что, невзирая на заявленную воинственность командующего японским флотом, в большей степени Хэйхатиро всё же хотелось избежать серьёзной схватки. Поэтому Того приказал пока держать дистанцию – отвернуть колонну на три румба влево, надеясь, что нерешительный русский адмирал, как уже однажды случилось, снова испугается и с обречённостью повернёт обратно в Порт-Артур, под снаряды осадной артиллерии генерала Ноги.

Тем самым это позволит уберечь японский флот от неминуемых в бою повреждений. Избавит от потерь в личном составе.

В любом случае сберегается ресурс машин и оружия, которые понадобятся, когда враг приведёт новые корабли с Балтики. Кстати, при совершенно непредсказуемой занозе во всех оперативных раскладах – Рожественском.

Громкий крик сигнальщика предвосхитил то, что и сам адмирал сумел увидеть – головной броненосец противника чуть показал свой профиль. Отворачивают?

«Да! Так и есть!»

Командующий Объединённым флотом выдал свою досаду лишь ещё больше сузившимися глазами и шевелением губ, бормочущих проклятья.

Три десятка разбросанных плавучих мин – впустую! Их теперь разнесёт течениями и волнами по морю – неожиданный смертельный привет для случайных судов (а случайных тут ходит немного).

Теперь всё манёвренное «заигрывание» перед противником оказывалось бессмысленным, и следовало срочно совершить разворот, снова выводя эскадру на выгодную конфигурацию боя.

Русские вопреки надеждам не отвернули совсем.

«Значит, Витгефт, несмотря ни на что, намерен пробиваться! Значит, серьёзной баталии не избежать», – Того всё ещё сохранял невозмутимость.

* * *

Завязка боя почти до мелочей напоминала известный из несостоявшейся истории так называемый «Бой в Жёлтом море», за датой 10 августа (28 июля по старому стилю) 1904 года.

И ничего, что на два месяца сместился график и на дворе уж октябрь… К началу которого японский флот лишился пары зубов – «Адзумы», «Нанивы», да ещё одного у далёких чукотских берегов – «Акаси».

Чуть больше поизносили машины у более активно эксплуатируемых японских кораблей… Обросли ракушкой днища, что возможно, аукнется некоторым потерей лишнего узла полного хода. Впрочем, обстоятельства и условия, несмотря на двухмесячную с небольшим отсрочку практически не изменились. Не изменились и действующие лица.

Да и вообще, как уже было однажды подмечено «заинтересантами в теме», история (или реальность) обладает некой формой предопределённости, она консистентна, тягуча и не склонна так легко поддаваться на изменения. А если где и прогнулась под предвзятым давлением, норовит упрямо отыграть назад.

Для них там, в Петербурге, и непосредственно для Авелана «Бой в Жёлтом море» глядел с бумаг распечатанной хроникой, стрелками и условными значками, дополнительным анализом (с учётом накопившихся изменений) и даже вариативностью.

И понятно и логично, что ему – радеющему начальнику Морского министерства – хотелось переиграть… а точнее подыграть Витгефту.

Но и поднывало у Фёдора Карловича сомнениями и опаской: «а ну как там – на востоке, да в открытом море всё уж по-другому… и командующему на месте уж наверняка виднее, а он (Авелан) своими советами-инструкциями только порушит весь задел».

Ведь несмотря на всю тиражируемую Витгефтом флотоводческую посредственность, всю его «осторожность с перегибом», сумел же он провести первую фазу боя почти идеально, выиграв у хвалёного «мастера» Того как минимум по очкам.

Поэтому препроводительные шифрограммы с наставлениями командующему 1-й Тихоокеанской эскадрой были даны по ключевым вопросам – как экстракт. Оставляя их реализацию на откуп, возможно и сомнительному, но предопределённому витгефтскому «как поведу, так и будет» [3].

* * *

На мостике «Цесаревича», даже с учётом подозрения, что миноносцы противника готовят некую пакость, странным курсовым изменениям 1-го отряда Того объяснения не находили. Количество боевых единиц противника было известно и уже непосредственно с 90 кабельтовых посчитано.

И нетрудно было догадаться, что к четырём броненосцам присоединились крейсера «Ниссин» и «Касуга».

Фактически японская колонна, сделав небольшое уклонение, всё же пересекла генеральный курс русской эскадры, а дальше…

А далее пошли тягучие танцы с бубнами на воде. Где «бубнами» выступали орудия главного, а затем и среднего калибра. А «танцевали» две эскадры, да на подтанцовках неподалёку крутились пара японских крейсерских отрядов и россыпи миноносцев, исчертив пространство боя пенными полосами – кильватерными прямыми… кривыми… коордонатными…

Витгефт монументально, совсем незаметно сутулясь, стоял у леерного ограждения, подставив лицо ветру. Ветер запустил свою лапу в бороду адмирала, но лишь слегка теребил короткие, побитые сединой волосы.

Оптика позволяла увидеть, как вытянутые профили вражеских кораблей стали одновременно точно скукоживаться…