Рестарт - Артём Полевой Страница 4

Они кидались в него камнями — реальными камнями! Совсем шальные, что-ли? Нет бы грязью залепить, какими-нибудь шишками, так нет же — каменюками в человека целятся!

—УОТЕР БАЛЛЕТ!

Небольшая пуля, целиком состоящая из воды, понеслась в одного из обидчиков. Врезавшись в него, она расплескалась по всей спине, вызвав неприятные ощущения.

—Ты чего…

Вторая пуля угодила во второго обидчика — прямо по штанам.

—А ну вон отсюда!— серьёзно произнёс я,— А то сейчас по-реальному в штаны наделаете!

Пацаны быстро сгруппировались и пошли прямо ко ме. Во клоуны…

Я подпрыгнул и оттолкнувшись от правого парня, вломил левому с ноги. Пока оставшийся на ногах хлопал глазами, я и ему дал поддых.

—Позорище — два амбала одного пацана не осилили! А ну вон отсюда, пока я реально не разозлился!

Недо-обидчики пулей унеслись вон с холма. Остались только я, пацан в стрёмном плаще, который скрывал его почти полностью и старый засохший дуб.

—И зачем они тебя сюда притащили, а?— спросил я, подходя к третьему ребёнку,— Небось, поиздеваться захотели! Ну конечно, легко со слабым шутить — а как кто посильней показался, сразу дёру дали! Здорова, меня звать Пауло!

Я протянул руку спасённому дитю, и только сейчас заметил отсутствие какой-либо реакции.

—Эй, ты!

Я докоснулся до его плеча, и ребёнок вздрогнул. Он посмотрел на меня таким вымученным взглядом, что я даже отшатнулся. Как будто вся вселенская боль в нём сосредоточилась…

—Здорова! Ты меня понимаешь?

Он всё продолжал смотреть на меня. Широкие, мешковатые брюки, стрёмный засаленный плащ с капюшоном — фиг поймёшь, кто это такой!

Я схватился обеими руками за капюшон и еле его стянул — он был крепко натянут на голову. Ан нет, оказывается это девчонка, хотя я могу и ошибаться. Либо девчонка, либо парень с ангельским взглядом, жёлтыми глазами и светло-зелёными волосами. Какая разница, если он миленький…

—Ты чего здесь ошиваешься, а? Так тебя не найдут ни деревенские жители, ни я. Если б не мой абсолютный слух, который я годами нарабатывал, то даже криков их не услышал бы! Иди играй на дорогу — там люди ходят, там тебя обижать никто не будет!

Но девчонка покачала головой.

—Не хочешь? А почему?

Она сжала кулаки и смешно зарычала, надув щёки.

—Враги там? Ну и что — здесь тоже враги!

Девчонка снова покачала головой. Она показала на дуб и с трудом произнесла:

—Д-д-дуп! Ти-и-иха!

—Здесь тихо, говоришь? Так ты тишины ищешь, вот оно что…

Я прилёг на траву (больно она здесь была мягкая и привлекательная) и задумался. Может, это и есть друг, которого я ищу? Правда, говорит она что-то с трудом — может, глухо-немая? Хотя вроде поняла меня…

—Ты это… Почему так говоришь странно?— задал я вопрос,— Почему не объясняешь по-человечески?

—Я… Я… Сложна… Гаварит…

—Говорить сложно? Так у тебя с языком проблемы?

Девочка снова покачала головой. Она уселась поудобнее, обхватив худые колени руками.

—Не… Не-давна… Расгавариваать… Научыылась…

—А, так ты только говорить начала? А чего так? Болезнь?

—А-ага…

Понятно. Ну, неудивительно, что она с такими навыками общения ищет уединения у засохшего дуба.

—Но ты меня понимаешь, верно?

Девочка как будто загорелась. Она бешено закивала головой и торопливо промычала:

—Да… Панимаю… Но… Каварить… Сложна… Абияснят…

—Тихо, тихо ты, я всё понял!

Она внезапно поникла головой, снова уткнувшись в землю.

—Да нет же, я не о том… Я тебя понял! Ты болела, говорить не могла, но всё понимаешь! А говорит сложно — вот и одна-одинёшенька сидишь! Но почему тебя обижают, разве из-за голоса?

Девчонка отрицательно покачала головой. Она порылась в волосах и выудила острое ушко — теперь понятно.

—Так ты эльфийка! Вот почему тебя травят… Ладно, можешь на них всех болт… Ну, или что там у тебя… В общем, забей на них! Я тебя теперь в обиду не дам, поняла? Ты где живёшь?

Эльфийка показала пальцем на небольшой домик у самого холма.

—Баабшка…

—С бабушкой? А что она, совсем старая, да?

Девчонка удивлённо на меня посмотрела — мол, как ты догадался?

—Нетрудно догадаться — волосы нечёсаные, одёжка старая, не шитая. Иди-ка сюда, я кое-чего придумал…

Призвав по крайней мере десять "УОТЕР БОЛЛОВ!", я понял, что всю эту мешанину грязных волос мне не отмыть.

—Слушай, это… Как тебя зовут, а?

—Тс… Тс… Тсуна…

—Тсуна?

—Нэт… Тс… Тсуна…

—А, понял — Цуна? Слушай — мне это всё не отмыть, да и тебе с такой шевелюрой впадлу бегать. Небось цепляешься за ветки, все дела… Давай-ка я тебя по-пацански подстригу своим ножиком, и вымою оставшиеся волосы, а?

Сначала эльфийка испугалась холодного оружия, но через минуты две уговоров согласилась. Я укоротил её грязную шевелюру волос и преспокойно промыл оставшиеся.

—Ну вот, смотри какая красавица! Теперь сама каждое утро ходи на ручей, или пруд какой, да умывайся — и не заведётся у тебя грибков, бактерий и паразитов всяких. Гигиена называется. А ещё — ты ведь тренируешь речь, верно?

Эльфийка покачала головой.

—Лутше… Не буту…

—Что значит "не буду"?! Всю жизнь хочешь как ребёнок лепетать?

—Смеутся…

—Ну и что, что смеются? Кто смеются — деревенщины эти? Проблема твоя исправимая — а ну давай, повторяй за мной! Ехал Грека…

—Эхал… Крегка…

—Ну, почти получилось. Только ты губы вот так выгни, когда говоришь "Е"… Вот так, растяни рот, как будто миллион в лотерею выиграла! Ага, а теперь говори!

—Е-е-ехал…— почти пропела моя ученица.

—Ну вот! Тоже мне, дефект речи — да ты просто лентяйка, вот и всё! А теперь давай — "Г", твёрдо, как будто камни колишь!..

* * *

Так и началось моё странное знакомство с зеленоволосой эльфийкой. Каждое утро мы встречались с ней у большого засохшего дуба. Сначала мы проводили минут пятнадцать беседы "логопед-пациент"— извините меня все логопеды мира, без образования и с нулевым уровнем знаний полез учить ребёнка! Но результат был налицо — эльфийка уже схватывала налету новые фразы, и завела привычку повторять за мной некоторые предложения для отработки произношения. Проблем у неё с этим не было, единственный барьер, что сдерживал её до этого, был чисто психологическим.

Как я и думал, в детстве она пережила какую-то болезнь и перестала говорить. Понимать-понимала, даже книжки читать умела и любила — только не говорила вслух. Но вот однажды, месяца через два после нашего знакомства, даже эта её черта оказалась полезной.