Драконья справедливость - Дэниел Худ Страница 4

— Хотелось бы мне спросить, квестор Ренфорд, нет ли у вас другого платья? Почище, чем то, в чем вы есть?

Лайам так опешил, что выронил бритву. Это была чуть ли не самая длинная фраза, с которой квестор Проун за все время поездки соизволил обратиться к нему.

— Да, — ответил он, подхватывая с пола упавший предмет, потом посмотрел на свой поношенный и пропыленный плащ. — Я захватил с собой одежду получше — для заседаний.

— Могу ли я посоветовать вам надеть… э-э… ну, эту вашу одежду получше… сегодня? В восемь вечера нам предстоит ужин с эдилом Куспинианом, и хотя для вас, как для новичка, репутация ареопага мало что значит, мы — старые судейские волки — ревностно ее бережем.

Лайам проглотил ироническую реплику, вертевшуюся на языке.

— Конечно, квестор Проун. Я надену все лучшее, что у меня есть. Думаю, вы не будете разочарованы.

— Я больше беспокоюсь о том, чтобы не была разочарована вдова Саффиан, — ответил Проун, изображая легкое возмущение.

— О, я полагаю, что и она будет довольна, — ответил Лайам, думая про себя, что та вряд ли заметит, даже если он придет на ужин в костюме из мешковины. «А если и заметит, то тут же прочтет окружающим лекцию о случаях применения мешковины в преступных целях». — Что же касается госпожи председательницы, то она повелела мне ознакомиться с ключевыми делами сразу же по прибытии в Уоринсфорд. Так что не могли бы вы наконец вручить мне необходимые документы? Чтобы я на будущих заседаниях не… не уронил репутации ареопага.

Проун недоверчиво сузил глаза.

— Она что — действительно отдала подобное распоряжение?

Лайам кивнул, стараясь, чтобы улыбка его выглядела поубедительнее. Вдова Саффиан и вправду смутно пообещала, что проглядеть бумаги ему все же дадут. А «повелела» и «сразу же по прибытии» он счел возможным прибавить для вескости.

— Поскольку ужинаем мы только в восемь, я успел бы бегло их просмотреть, чтобы не лезть за словом в карман в застольной беседе.

После недолгих попыток просверлить взглядом дыру в маске совершеннейшей искренности, которую являло собой лицо новичка, так некстати выказывающего служебное рвение, квестор фыркнул и раздраженно махнул слуге.

— Найди Иоврама, пусть выдаст тебе малый ларчик с делами по Уоринсфорду. Оденусь я сам, — добавил он с жертвенным видом. Слуга стрелой вылетел в дверь.

— Весьма вам признателен, — поклонился Проуну Лайам, вновь хватаясь за бритву и принимаясь яростно ее править, чтобы не расхохотаться. Попытки чиновника втиснуться в одежду, для него приготовленную, смотрелись весьма комично. Первый квестор исхитрился каким-то чудом натянуть атласные голубые штаны, но застрял в рукавах камзола. С минуту понаблюдав за безуспешными телодвижениями толстяка, Лайам сжалился и решился ему помочь.

Неохотно проворчав что-то похожее на слова благодарности, Проун втолкнулся в камзол и принялся застегивать пуговицы. Перед тем как застегнуть очередную, он втягивал живот, и к концу процедуры его фигура обрела-таки какую-то стройность, зато лицо модника жутко побагровело. Камзол темно-синего бархата, с разрезами, сквозь которые виднелся голубой атлас подкладки, был просто чудовищен. Безвкусная окантовка бортов и петель не добавляла ему элегантности, но плоеный воротник огромных размеров, который квестор вытащил из сундука и молча протянул своему добровольному помощнику, и вовсе ошеломлял.

— Я уже давненько ничего подобного не встречал, — пробормотал Лайам, располагая пышный образчик портновского мастерства вокруг шеи первого квестора и пытаясь нащупать застежку. «Со студенческих лет, — прибавил он мысленно. — Тогда в чем-то похожем щеголяли торквейские сутенеры».

— Сразу видно, что вы — человек не светский, — фыркнул пренебрежительно Проун. Теперь голова его словно бы лежала на блюде дюйма в три толщиной.

Лайам неопределенно хмыкнул и наконец нащупал крючок.

— Готово.

Он оставил квестора как раз в тот момент, когда в комнату вошел его мальчик — с ящиком-секретером и дорожными сумками. Лайам освободил паренька от поклажи и отпустил, кинув ему монетку. Такая щедрость было вознаграждена широкой улыбкой мальчишки и негодующим фырканьем Проуна.

— Зря вы балуете этого шельмеца. Не все негодяи — слуги, но все слуги — негодяи, — веско заявил квестор, когда мальчик ушел.

— Вот потому я и не держу при себе никого, — весело произнес Лайам, распаковывая тючок. — От этой публики одни неприятности. То они что-нибудь стащат, то нагличают, то путаются у добрых людей под ногами. Прямо какое-то наказание! — Он нашарил в тючке зеленую тунику с брюками и положил их на постель. Вещи были слегка помяты, но тут уж ничего не поделаешь.

— Да? — озадаченно пробормотал Проун, не вполне уверенный, что над ним не смеются. Однако он не успел разобраться, так это или не так. В комнату вошел слуга с большим деревянным ларцом. — Поставь его на кровать, — приказал Проун. Когда слуга выполнил приказание, матрас кровати даже просел от тяжести возложенного на него груза. Первый квестор вынул из кошеля ключ, щелкнул замком. Немного порывшись в недрах ларца, Проун выудил оттуда две связки бумаг, перехваченных красным шнуром, и тщательно запер укладку. Слуга вновь взял ларец в охапку и, повинуясь жесту квестора, удалился.

— Вот нужные документы, — сказал чиновник, постукивая по бумагам указательным пальцем правой руки. — Очень прошу вас содержать их в порядке и не потерять ни листочка.

Лайам торжественно кивнул и взял бумаги так, словно на них были начертаны священные письмена. Он чуть не спросил, а не надевать ли перед работой с ними перчатки, но решил, что это будет уже чересчур.

— Это все? — В обеих связках не набиралось и тридцати листов.

— Да, — ответил квестор, скривив лицо в непонятной ухмылке. — Тут всего парочка дел. Итак, ужин в восемь, и опоздание эдил Куспиниан воспримет как оскорбление. Вы ведь не задержитесь?

Лайам заверил, что будет точен. Чиновник поправил воротник и с неожиданной резвостью выкатился из комнаты.

— Ну вот, приятель, — сказал Лайам, закрыв дверь, — у нас в конце концов появилось занятие. Что будем делать — одеваться или читать? — Он помахал бумагами перед носом дракончика.

«Не понимаю, почему их тебе не выдали раньше?»

— Я тоже не понимаю, — буркнул Лайам. Он подцепил ногтем кончик шнура, прикидывая, что могла означать кривая ухмылка Проуна. — Ладно, по крайней мере я хотя бы что-то для себя проясню. Так что же — читать или одеваться?

«Одеваться, — ответил дракончик. — Ты же не хочешь опоздать на прием?»

— Ты прав, — пробормотал Лайам, рассеянно водя пальцем по обрезу бумаг. — Не худо бы и побриться. Ладно, начнем одеваться. Я только прежде взгляну на пару страниц.

Он сел в кресло и придвинул ноги ближе к камину.

Городские колокола отбивали восьмой удар, когда Лайам влетел в общий зал таверны, занимавшей чуть ли не весь первый этаж гостиницы. Чтение документов так его увлекло, что, если бы не назойливость Фануила, ему не удалось бы ни толком побриться, ни переодеться.