Битва с небесами - Крис Банч Страница 4

Вы смущены, поскольку понимаете, что он должен был измениться за эти пять, десять или пятнадцать лет, и человек, который выглядит в точности как ваш знакомый, стопроцентно не он.

Вы проходите мимо, стараясь не глядеть на него, радуетесь, что не выставили себя круглым дураком, и к вечеру начисто забываете эту историю, потому что никто не любит помнить свои проколы. Просто… и очень умно. Правда?

Вольф что-то согласно промычал.

— Чувствую, вам немного неприятно. — Брекмейкер подошел к контрольной панели, коснулся нескольких сенсоров. Зашипел газ. — Сейчас пройдет. Ну, можно начинать.

Пальцы его снова забегали по пульту. С потолка свесились тонкие трубки и потянулись к лицу Вольфа.

Кормак смачно ругнулся.

— Ну и физиономия у тебя! Какой же ты был вчера, когда этот тип закончил тебя уродовать? Хуже просто некуда.

— Можно без комплиментов? — глухо выговорил Вольф. Он взглянул в зеркало у кровати, увидел раздувшуюся, желтую, в запекшейся сукровице маску и решительно перевернул зеркало. — Считай это коконом, из которого вылетит бабочка.

— Тебе чего-нибудь надо? Ты уверен, что этот хрен работал не дубиной?

— Судя по ощущениям, именно ею.

— Таблетку дать?

— Нет. Перетерплю.

— Что я могу для тебя сделать?

— Ничего. Только проследи, чтобы твой Брекмейкер не слинял, пока не закончит. Я заплатил вперед и потому мандражирую.

— Не боись. Я отключил тягу на его драндулете, один из моих ребят ходит за ним по пятам. Но вообще-то можно не дергаться: его передвижная операционная здесь, вряд ли он ее бросит. Док просился погулять, но я сказал, что этого не будет. Пока все не закончится.

Тогда он спросил, не пришлю ли я ему бабу или двух. Его так и распирает от хвастовства. Только девочки пришли, начал распинаться, какой он был великий врач, да как его не поняли, и как он работал на самой Земле, иногда с большими знаменитостями, и так далее, и тому подобное.

— Не хватало, чтоб он и дальше так разевал варежку, — пробурчал Вольф.

— Я ему очень определенно на это намекнул, он страшно развонялся и заявил, что накинет еще десять тысяч.

— Я заплачу, — кивнул Вольф.

— Жаль, что я не нашел никого другого, — произнес Кормак. — Но ты спешил.

— С чего бы другому бывшему доктору оказаться лучше? По крайней мере, он не колется и не нюхает.

— Тоже верно, — мрачно сказал Кормак. — Слушай, мне пора. Если я встану на уши, то к твоему выздоровлению смогу кое-чем похвалиться. Тебе точно ничего не надо?

— Точно.

Кормак вышел. Вольф слышал, как хлопнула дверь и защелкнулся замок. В комнате было тихо, только негромко играл музыкальный центр да шипел рециркулятор воздуха.

Затем он почувствовал присутствие.

— Можно в твою нору?

— Можно.

Последовало долгое молчание. Потом Таен сказал все на том же языке:

— Как странно. Пользуясь теми же чувствами, что есть у тебя, я вижу разительную перемену. Хотя внутренне ты прежний. Интересно, что увидишь ты сам, когда исцелишься. Должен сказать, сейчас, на мой взгляд, ты исключительно безобразен, даже больше обычного.

— Я не пытаюсь обмануть тебя, — сказал Вольф, переходя на родной язык. — Только тех сволочей, которые хотят взять меня за задницу, потому что я тебе помогаю.

Таен тоже перешел на земной.

— Я слышал Кормака и заключил, что корабль будет готов. Иногда на меня находят сомнения. Я искал Матерь-Лумину, хотя не знаю, существует ли она в самом деле. Прав ли я? Или мне следует искать тех немногих эльяров, которых, я верю, оставили здесь, когда закончили Переход? Ответь. Я склоняюсь перед твоей мудростью.

— Мать-Лумину или Стражей? — переспросил Вольф. — Когда ты рассказывал о цели своих поисков, ты очень уверенно говорил о них.

— Я и сейчас уверен, что Стражи остались.

— Не знаю, — промолвил Вольф.

Он протянул руку к столику, взял Лумину, которую вытащил у застреленного главаря, потрогал.

Серый камень ожил, многоцветные отблески заплясали по комнате, по изуродованному лицу Вольфа.

Джошуа резко проснулся.

— Ты кричал, — произнес голос над его ухом. — Тебе больно?

— Нет, — сказал Джошуа. — Во всяком случае… не настолько. Нет. Я спал. Мне снилось, что на меня напали. Не знаю кто. Они гудели. Как насекомые.

— В этом искусственном мире нет насекомых, — сообщил Таен. — По крайней мере, не должно быть. Значит, тебе приснилось.

— Знаю.

— Погляди на свою руку, — внезапно сказал Таен. На плече у Вольфа проступили красные припухшие полосы.

— Что это?

— Понятия не имею. Может, реакция на обезболивающее?

— Но ты ничего не принимал со вчерашнего дня.

— Понятия не имею. — Вольф взглянул на пятна. Они медленно исчезали.

Потом он прислушался, и в его голове снова раздалось назойливое гудение.

— Я бы предпочел, чтобы зазвучали фанфары, — сказал Брекмейкер. — Вы оказались отличным материалом. Ну-ка, посмотрите.

Вольф поглядел на экраны.

— Похоже на меня. Только давно. И я весь розовый.

— Это мы исправим. Я снова дам вам наркоз и репигментирую кожу. Вот еще что, мистер Тейлор. Следите за лицевыми рефлексами. Если будете хмуриться, как хмурились раньше, и улыбаться своей старой улыбкой, ваше сходство с собой прежним вскоре усилится. Теперь откиньтесь. Вы будете без сознания примерно полчаса-час, пока я нанесу последние штрихи. Потом вы проснетесь, и мы договоримся о погрузке моей аппаратуры и, гм-м, о второй части гонорара, которую обещал ваш знакомый.

— Я предпочел бы оставаться в сознании.

— Нет, нет. Репигментация простой, но очень болезненный процесс. Поверьте.

Вольф посмотрел на Брекмейкера, нехотя кивнул.

— Как вы просили, я сделаю вам космический загар. Пожалуйста, опустите голову, расслабьтесь.

Вольф подчинился. Доктор коснулся панели, из кресла высунулись две трубки, нацелились на Джошуа, из них с шипением пошел анестезирующий газ.

— Дышите глубже.

Через несколько секунд Вольф обмяк в кресле.

Доктор снова коснулся панели, трубки исчезли, появились другие, похожие. Брекмейкер придвинул сменные колбы, вновь коснулся сенсоров. Экраны затуманились. Распылители послушно двигались. Лицо Джошуа темнело, менялось.

— Ну вот, — сказал себе Брекмейкер и со странной улыбкой поднялся с кресла.