Имперский Грааль - Наталия Ипатова Страница 4

Оно, конечно, не то чтобы совсем уж первое…

Деньги у него были. Когда мать, Натали Пульман-Эстергази, вышла замуж за Рассела Норма, человека без роду и племени, и даже без постоянной крыши над головой, все достоинства которого были только личными, она, обуреваемая страстью сделать все правильно, отказалась от счета в ГалактБанке, открытого на ее имя родителями Руба. На что те ей разумно ответили: мол, других наследников, кроме Брюса, у Эстергази все равно нет. А, кроме того, инициатива родить ребенка погибшему сыну исходила от Эстергази, и будет справедливо, если содержание оного ребенка станет правом и обязанностью Эстергази. Что никоим образом не ограничивает личную жизнь самой Натали.

Правда, когда Рубен Эстергази оказался опять жив, образовался некий финансовый казус, каковой не мог быть разрешен по правилам, потому что правил таких нет. Юридическая система не предусматривает бессмертия сторон. С другой стороны, Руб был тем самым Рубом только для своих. Явившись миру открыто, герой зиглиндианского конфликта рисковал окончить вновь обретенную жизнь на лабораторном столе какой угодно из заинтересованных сторон. Все спецслужбы Галактики до сих пор рыли землю в поисках крох от проекта «Врата Валгаллы».

В общем, теперь это были деньги Брюса.

Когда Мари вошла, и метрдотель, одетый в средневековый дублет, повел ее через зал к столику, где ждал Брюс, тот испытал гамму разноречивых чувств. Он ненавидел ее отца со всей страстью, каковую мог испытывать в адрес противника, единожды им уже побежденного. В то же время юноша прекрасно понимал — и здесь ему не приходилось себя уговаривать! — что это два совершенно разных человека. Он был обязан Мари Люссак жизнью матери. Правда, на задворках сознания сидела гаденькая мысль, что посягал на эту самую жизнь (да и на его собственную) не кто иной, как папенька Люссак.

— Ну… привет.

Пока она шла, зал провожал ее взглядами. Желтое льняное платье — лимонное, сказала бы мать! — белые лаковые туфли на каблуке, сумочка и шляпа. И перчатки, как бог свят! Темные, как маслины, глаза, красивые брови, черные волосы до подбородка — облачком. Старомодный шик планеты, где женщины не носят брюк. Оркестру впору государственный гимн Зиглинды грянуть. Интересно, там все еще встают под Nabucco Верди?

Она на год старше. Ей восемнадцать лет. К слову, папочка наверняка одобрил бы эти ноги.

Мамины, видно, были хороши, но они ушли. Тьфу на тебя, ехидна!

— Я чертовски рад тебя видеть. Рассказывай, как поживаешь.

— Погоди. Начнем с того, что я тоже рада тебя видеть.

Забавно они смотрятся со стороны. Брюс в футболке и «отпускных» шортах до колен, с множеством карманов — элегантности ради эти карманы нынче пусты. Футболка и уши чистые, но и только, и в целом облик его гармонирует с окружающей средой. За свои деньги тут все такие. Так принято на Новой Надежде. Это Мари выглядит нелепо. Впрочем, если развивать принцип дальше, то за свои деньги она имеет право выглядеть как угодно. Довольный собой, Брюска ухмыльнулся. Когда-то они пережили вместе опасное приключение. Вполне достаточная причина, чтобы дружить.

— Давай сначала ты, — сказала она. — Я пока соображу, с чего начать.

— У меня все просто. В Академию я не пошел — а мать и довольна! — и теперь мне светит срочная служба. Ну, ты знаешь, мы говорили.

Они не виделись шесть лет, но это не значит, будто они не общались. Полгода тому назад Брюс обнаружил сетевой адрес Мари Люссак «для внешних контактов», и нынешнюю встречу на Дикси они заранее приурочили к его каникулам. Она теперь большая девочка и летает одна. По крайней мере, бодигард за ней на свидания не таскается. У нас ведь свидание, правда?

Прежде ее Брюскин отчим охранял.

— Заявление в группу колонизации я подал, но ответа пока нет. Спасибо за наводку, кстати.

— Всегда пожалуйста. Как твои?

— Прекрасно. Пантократор им, как оказалось, обоим подходит. Пребывают в устойчивом равновесии. Норм с семинаристами возится: преподает им боевые искусства. Нашел себя. Мама… ничего не делает. То есть по хозяйству, и потом дочка у них. Решили, что она не будет работать. И слава Силам: я опасался, что ее затащат в местные духовные структуры. Она, мол, их устраивает. Пантократор вечно в поисках талантов. Сама-то как?

— Ну… — Мари сняла перчатки и положила их на край стола. Им принесли полосатый коктейль «Закат» с веточкой пряной травы. — У меня, как ты знаешь, чудная возможность всю жизнь пальцем о палец не ударить. Искусством хорошо выглядеть на глянцевой обложке я овладела, не побоюсь этого слова, в совершенстве, но хочется чего-то еще. Понимаешь?

— Угу. Все журналиствуешь, да? Что, та история продолжается?

— Продолжается до сих пор. Все бросать из-за такого… дерьма… не хочется…

— Ну, это неправильно — бросать. Бросать — это все равно что сдаться.

— …но обложили меня по полной.

Историю эту Брюс знал и сочувствовал. А для чего еще, спрашивается, нужны друзья?

* * *

На орбитальных верфях Зиглинды что-то взорвалось.

Зарево полыхнуло над целым полушарием, сектор немедленно закрыли для полетов, стянули туда весь парк МЧС, и к ликвидации последствий катастрофы привлекли как минимум половину промышленных мощностей планеты. А на восстановление производства — судостроительный цикл, как и прочие на Зиглинде, непрерывен! — ухнули львиную долю бюджета только этого года. И как всегда в стране, которая декларирует себя свободной, катастрофа на «Ётунхейме» дала обществу повод поговорить.

Это вам не старые имперские времена, когда наши убытки были нашими проблемами. Нынче Зиглинда работает на федерацию. Она связана обязательствами — срочными договорами на поставку, и неисполнение их влечет не только штрафные санкции и пени, но и правительственный кризис, на краю какового Гилберт Люссак балансирует уже несколько лет.

Президентство любой из планет 30 до крайности тонкая штука. Формально декларируя принципы выборности местной власти, синдики федерации одобряют или не одобряют каждую кандидатуру. Для Зиглинды он, может, и Президент, гарант конституции и высшая должностная фигура, но перед Советом на Церере он не более чем назначенный чиновник. Управляющий. Губернатор провинции. И если он не способен обеспечить бесперебойность производства и прибыль, найдут того, у кого это получится лучше, и переориентируют на него выборные технологии. Нет, знаете ли, ничего проще.

Виноватого, конечно, нашли: объявили таковым дежурного диспетчера из низовых технических служб. Причем, разумеется, того, который уже не смог оправдаться. Да и как бы он оправдался, когда от всей диспетчерской остался сложно переплетенный узел оплавленной пластали диаметром километров десять?

— Ну а если я достану пропуск в закрытую зону? — Мари Люссак стояла перед столом чиф-редактора, который старался не смотреть ей в глаза.

Формальная причина катастрофы уже передана в СМИ: халатность и нарушение техники безопасности, С Б бодро рысит по сепаратистскому следу, и главреду вовсе не хочется лезть сюда впереди планеты всей. Для девчонки, что год из колледжа, работа в новостях всего лишь способ разобраться, как все на самом деле в жизни устроено, а отвечать ему. Почва под ногами была скользкой. Не будь она дочкой Самого, черта с два она бы размахивала тут руками.