Песня цветов аконита - Светлана Дильдина Страница 4

Мальчишка пропускал слова мимо ушей — в последние дни он этого уже наслушался. То и дело притрагивался к висящей на шее фигурке из зеленоватого халцедона — защитница деревни, казалось, обещала ему свое покровительство.

В селении, куда они прибыли, Йири уже приходилось появляться. Оно было грязным, шумным и не нравилось мальчику. Однако сейчас он ни на что не обращал внимания — был слишком взволнован предстоящей встречей с начальником каравана.

Тот оказался немолодым, суровым и похожим скорее на воина, чем на торговца. В молодости он и впрямь служил в войске одного из наместников. Хиранэ — так звали старшего — явно ожидал более рослого и крепкого подростка, однако не сказал ничего. Йири почувствовал доверие к немногословному жесткому человеку. Он даже не пожалел, когда дядя, передав его в новые руки, повернул домой; хотя и поглядывал с опаской на остальных караванщиков. Многие из них, судя по речи и по зеленовато-черной одежде, были уроженцами северо-восточных областей — а к таким тут относились с недоверием. Йири выжидающе поднял глаза. Однако Хиранэ отвлекли, и Йири оказался предоставленным себе самому. Мальчик растерянно оглядывался по сторонам, краем глаза заметил черную тучу, которая встряхивала длинной густой гривой. Мальчишка восторженно замер. Такого коня ему видеть не приходилось.

— Эй, ты что, громом ударенный?! В Нижний дом захотел?! — заорал кто-то из караванщиков, знавших бешеный нрав коня. Но Йири даже не оглянулся.

…Когда вороная махина, которая только что сердито косила глазом, тихо заржав, потянулась к куску сладкого хлеба в руке мальчишки, а тот, ничуть не пугаясь, потрепал коня по щеке, Хиранэ удовлетворенно кивнул, хотя лицо его, похожее на маску из твердого дерева, осталось непроницаемым.

С рассветом караван тронулся в путь. Спутники были совсем не похожи на людей из его деревни — держались самоуверенно, говорили отрывисто, быстро, и шутки их казались Йири странными. Многие связывали волосы в хвост на затылке, как водилось у жителей северных провинций. Такую прическу Йири приходилось видеть, хотя в его деревне мужчины стригли волосы коротко. А караванщики… С этими людьми Йири чувствовал себя неуверенно.

Вот лошадей он понимал хорошо. Больше всех ему приглянулись Черный, конь господина Хиранэ, и Сполох, рыжий конь одного из охранников. Он разговаривал с ними как с равными, и это забавляло караванщиков. Впрочем… порою над ним посмеивались, порой рявкали на него, но в целом Йири, похоже, пришелся спутникам по душе. Только один человек отравлял ему жизнь. Райху, невысокий, остроносый, со скользкой улыбкой.

Йири старался не попадаться ему на глаза, благо дел хватало. Вычистить лошадей, накормить, починить упряжь, нарезать коренья для похлебки, вымыть котлы, выполнить все распоряжения Хиранэ, да и просто любого, кому вздумалось дать мальчишке работу. Руки его были привычны к труду, однако мелкие ссадины на них не успевали заживать. На привалах он отыскивал травы, соком которых смазывал ранки. Травы он знал лучше любого из караванщиков, и те, скоро поняв это, не раз просили помочь.

С лошадьми хватало других забот. Сполох, отличавшийся скверным характером, ревновал его к Черному и норовил то укусить, то лягнуть собрата. Да и Черный не оставался в долгу. Заболела одна из рабочих лошадей, и конюх злился от бессилия. Тут уж было не до Райху с его мерзкими шуточками. Надо было собрать всю волю, чтобы по утрам открывать глаза и подниматься с места.

Осень щадила мальчишку, впервые покинувшего дом. Дни стояли на удивление теплые. Перешли через Орэн. Йири был очарован широкой спокойной рекой — в ее светлой воде словно отражалось иное, высшее небо. Караван долго шел вдоль берега, и мальчишке нравилось разговаривать с рекой, опуская ладони в воду. Тусклая береговая осока шуршала ночами, осока — дитя и стража реки…

Йири никому не перечил, но спокойное достоинство, странное в крестьянском мальчишке, хотя и удивляло, нравилось спутникам. Его наивность никогда не оборачивалась глупостью. Он выглядел слишком хрупким для тяжелой работы — но в иные вечера, вместо того, чтобы упасть и заснуть, сидел в одиночестве у костра или на берегу, глядя на огонь или воду.

— Да тебя вместо лошади можно запрягать, и дотянешь ведь, — шутил старший. — А по виду не скажешь. Я ведь когда тебя увидел, чуть обратно не отослал. Смотрю — не парень, а цветочек какой-то.

Йири улыбался, плотнее запахивая ворот выцветшей синей рубашки, слишком легкой для осени. Он уже привык все время идти куда-то, привык к спутникам. Провожая взглядом встречных бродяг, гадал, откуда они, что ждет их в пути? О себе не задумывался, доверяясь Иями. Видя журавлей в небе, невольно прищуривался, пытаясь понять, нет ли среди них сине-голубого тэммоку, посыльного Охотницы и Защитницы.

Селения, куда заходил караван по пути в город, вызывали у мальчика легкий интерес, и то ненадолго. Среди шума и толчеи он чувствовал себя чужим. Сначала Хиранэ отпускал его побродить по улочкам, пока не понял, что Йири приятнее посидеть с листом дешевой бумаги и порисовать или резать из дерева странные фигурки, чем толкаться на рыночной площади. Йири чувствовал облегчение, когда караван снимался с места.

По вечерам у костра начинались рассказы. Даже охранники, молчаливые днем, вспоминали разные байки, все, что слышали в пути или пережили сами. Поначалу Йири только слушал. И впрямь — мальчишке из глухого угла многое было в новинку. Он даже с трудом представлял, где находится Сиэ-Рэн, столица земель Солнечной Птицы, не говоря о вещах, по его разумению, доступных лишь мудрецам. Узнавать новое было интересно. Однако иные рассказы пугали. На дорогах северо-западных областей было довольно спокойно, но временами с востока пробирались разбойничьи шайки. Охранники выглядели опытными людьми, а караван не был богатым, и их было немного. Йири становилось тревожно, когда разговор заходил о разбойниках. Гораздо сильнее его увлекали рассказы о диковинках — о статуе древнего святого, выточенной из малахитовой глыбы, о сидящей черепахе — маяке, сооруженном в далекой гавани юга, о женщинах синну — лихих лучницах и наездницах…

Кенну, молодой парень с необычными для области Тхэннин рыжими волосами, то и дело заводил речь о столице, где прожил целых пять лет.

Сиэ-Рэн, Ивовый Остров, считался одним из красивейших городов земель Солнечной Птицы. Построенный на реке Аянэ, раскинувшийся аж на три ани, он был мечтой провинциалов.

— Какой город! Не чета тем, куда мы с товаром ходили! — Кенну широко разводил руками, словно от изумления.

— Там, небось, крыс гонял, а тут строишь из себя столичного жителя, — бросал ему Райху, и в речи его звучало характерное для жителей северо-востока прищелкивание. — И что там? Дома из золота? Тайо, Высокие, тебе кланялись?

Кенну злился и замолкал.

— А ты что язык проглотил, детка малая? — обратился как-то к Йири остроносый насмешник. — Какой ты у нас тихий… Может, ты девочка? Из покладистых девочек выходят лучшие жены. Выдадим тебя за столичного богача, вон у Кенну наверняка знакомые есть.

Йири отвернулся. Райху так выводил его из себя, что хотелось набить ему морду. Такого с мальчишкой еще не бывало.