Коготь химеры - Сергей Павловский Страница 4

Сергей уже пришел в себя, выпрямился, утер пот со лба.

— Хорошо, убедил. А как быть, если противников несколько и они с ножами, пистолетами, нунчаками и прочей хренью?

— А для этого существуют уракен или сете, — ответил Сиротин и загадочно улыбнулся. — Только чтобы освоить их, нужно начинать с азов.

— Что за хрень?

— В стойку, защищайся!

Доку уже не хотелось ни нападать, ни защищаться. Хотелось завалиться на койку в ординаторской и отдохнуть с полчасика. Но отказаться не мог — чувство собственного достоинства и врожденная заносчивость не позволяли. Да и любопытно было, что за «уракен» такой всемогущий? И он снова встал в боевую стойку, приготовился к защите. А никакого нападения не последовало — просто ослепительная вспышка перед глазами и свет погас. Выключили естественное дневное освещение. Все.

Очнулся Сергей в тенечке, под разлапистым тенистым платаном, что рос на краю поляны. Потер виски, собрался с мыслями, попытался вспомнить и очумело уставился на капитана, заботливо склонившегося над ним.

— Что это было?

— Уракен, — пожав плечами, объяснил Сиротин. — Я вырубил тебя всего на десять секунд. Мог бы вырубить навсегда. Все зависит от силы удара и точности попадания.

Сергей подполз к платану, сел, прислонившись спиной к гладкому прохладному стволу. Капитан пристроился рядом.

— Научишь?

— Что ж, — капитан потер небритый подбородок, — базовая подготовка у тебя есть, физика неплохая, характер есть… да… есть. Научу. Но!.. Баш на баш.

— То есть? — Сергей удивленно приподнял брови.

— На гитаре играть научишь?

То, что до мединститута Док окончил музыкальное училище по классу гитары, знало только командование группировкой российских войск в Чечне — в личном деле было указано. Но то, что по субботам вечером на поляне за хирургическим бараком ОМО устраивали танцы, знали и гарнизон, и местное население. Городок маленький, на границе с Ингушетией. Развлечений мало, можно сказать, никаких развлечений. Война! А молодежь — она всегда и везде молодежь. Хоть чеченская, хоть русская. Док в свое удовольствие шпарил на электрогитаре, настоящем «гибсоне» — Бах, Моцарт, румба, самба, танго, рэп. По полной программе. Пел в свое удовольствие. Туземный лабух Джамал выстраивал под деревом целый ряд местных ударных инструментов. Плюс навороченная ударная установка «Премьер». Он же привозил на стареньком раздолбанном «рафике» аппаратуру — видавший виды, но в рабочем состоянии усилитель «Маршал» с колонками, микшерный пульт и пару микрофонов. Играл Джамал вдохновенно и виртуозно. Хоть Баха и Моцарта, хоть самбу и румбу, хоть рэп и хип-хоп. В дуэте они творили чудеса. Публика заводилась с первых же тактов и расходилась только тогда, когда Док прятал гитару в чехол и решительно скрещивал над головой руки. Чуть позже у них появился и бас-гитарист — инженер-механик особой вертолетной авиагруппы. Наверное… кто знает… то был лучший метод агитации и пропаганды.

Агитации за что? И пропаганды чего? Теперь Док этого не знал. Да и тогда не знал — просто играл и пел в свое удовольствие.

— Что ж… — Сергей задумчиво потеребил кончик уха. — Базовой подготовки, как я понимаю, нет. Характер есть… да… есть. Попробую научить.

— Лады! Будем работать.

То, что Доку нет равных в рукопашке, понимали все присутствующие во время ссоры в баре. Понимали Бармен, Седой и Носорог. А еще понимали главное — Док не отморозок с улицы Вязов. Если убьет, то только защищая жизнь. Собственную, единый раз приходящую, неповторимую жизнь.

— Ты все сказал? — Бармен тяжело выдохнул и смахнул с морщинистого лба капли пота.

— Почти все. — Док дернул головой влево и вправо, с хрустом размяв шейные позвонки, и опустил руки, до этого находившиеся на уровне груди в позиции готовности.

— Теперь выметайся и больше не приходи. Ты нарушил Закон, — сурово констатировал Бармен.

— Знаю, согласен. — Док грустно усмехнулся. — Но запомни и ты. Зона — она маленькая, как и весь наш земной шарик. Если наши пути пересекутся, в любой плоскости, тебе лучше сразу свалить в сторону. Станешь на моем пути — пощады не жди. Вот теперь я все сказал.

Он развернулся, не ожидая ответа, и твердо зашагал к выходу. Сгорбленный седоусый Дед, старейший из выживших в Зоне сталкеров, сунул ему в амбразуру, проем меж бетонных плит, вакидзаси, шлем и АКМ и укоризненно покачал головой.

— Ты не прав, сталкер.

— Я знаю.

— Ты теперь изгой, а значит, тебе кранты.

— Ну… это мы еще посмотрим. — Док решительно напялил шлем, перекинул через плечо автомат, пинком распахнул бронированную заслонку двери и шагнул в ночь, под вечное таинственное сияние чернобыльских звезд.

Смотреть, собственно, было не на что. Ему действительно кранты. Корпорация торговцев, и «белых», и «черных», в Зоне работает на удивление четко и слаженно. Им, торговцам, без этой слаженности и корпоративности в Зоне не то что навар получить, выжить невозможно. И Док ясно осознавал: нигде, ни в одной лавочке, ни в одной самой вонючей дешевой берлоге ему не продадут ни куска заплесневелого хлеба, ни ржавого патрона. ПДА ему заблокируют. И никаких сообщений о действиях военных и прочих кардинальных событиях он не получит. Выброс переждать можно только в одном месте — в собственном «схроне», оборудованном еще три года назад. А больше его никуда не пустят. В «схроне», положим, есть запас продуктов, воды, боеприпасов месяца на три. Но рано или поздно они закончатся. Что тогда? А до «схрона» нужно еще добраться, причем без помощи ПДА. Задача при его способностях практически невыполнимая. Так что… погулял что называется от души, сходил за хлебушком и попил водочки.

Именно в этот момент ПДА на руке жалобно пискнул и экран его погас.

«Оперативно работают, сволочи. — Док шмыгнул носом. — Ничего, еще покувыркаемся. Придется побираться у братьев сталкеров. Некоторые из них, — не все, конечно, — в куске хлеба и патроне не откажут».

Док на рефлексе сорвал с плеча АКМ и короткой очередью полоснул по псевдоплоти, что вывалилась из зарослей справа. Тварь обиженно взвизгнула и укатилась обратно в кусты. Слева, метрах в тридцати, полыхнула «электра». Порезвилась секунд десять, рассыпалась фейерверком оранжевых искр и погасла, оставив в воздухе легкий привкус озона.

ПДА на руке снова пискнул, экран зажегся. «Сообщение для Дока. ПДА отключать не будем. Иди с миром, если сможешь».

— И на том спасибо, — хмыкнул Док. — Хоть помнят, что зла я никому не делал.

Его неприятности только начинались. Впрочем, то, что для Зоны неприятность, для обычного человека, живущего вне Зоны банальной обывательской жизнью, — полные кранты. Решив сократить путь к своему «схрону», Док отправился короткой дорогой, хотя короткими дорогами в Зоне не ходят. Тоннель, вернее подземный переход под железнодорожными путями, был сто раз хожен и перехожен и Доком, и другими сталкерами. Никаких в нем аномалий, никаких тварей. Разве что крысы шуршат по углам. Док считал его абсолютно безопасным, шел расслабленно, легко и… И морда к морде столкнулся с чернобыльской гадюкой!