Памирская жуть - Татьяна Майзингер Страница 4

– Сергей Валентинович, дорогой, сколько лет, сколько зим! Добро пожаловать! – Сильным голосом этого гиганта можно было бы наслаждаться, если бы не противное дребезжание дверного стекла.

– Здравствуй и ты, Семен… Да, давно не виделись мы с тобой. – Человек в темно-синем костюме шагнул вперед, навстречу протянутой для приветствия руке. После крепкого рукопожатия, оставив охранников перед домом, мужчины вошли внутрь.

– Значит, ты это серьезно? – спросил гость, когда они заняли места в просторной, со вкусом обставленной комнате перед завораживающим огнем камина.

Хозяин особняка молчал.

– Ну и как долго будет шалить печень господина Портоса? – уже более веселым тоном продолжил гость.

– Я думаю, самое большее – месяца два, – наконец-то ответил хозяин особняка. – Разомнусь маленько и снова за дела.

Гость окинул собеседника задумчивым взглядом и скорее выдохнул, чем сказал:

– Не нравится мне эта твоя затея, Семен. Да и не привык я от своего хозяйства надолго отрываться. К тому же нет у меня таких людей, на чьи плечи я на целых два месяца мог бы переложить все свои дела. Нету!

– Не юли, Валентиныч. – В голосе великана послышались нотки недовольства. – Не развлекаться я туда отправляюсь… Дела у меня там!

В до сих пор уютной комнате резко почувствовалось напряжение.

А хозяин особняка продолжал:

– И не просьба это вовсе, Сергей, не просьба… Должок за тобой имеется… Никак забыл?

– Да не забыл я, как можно, – негромко произнес гость. Немного ослабив галстук, он все так же негромко, но уже меняя тему, спросил: – Сашку-то зачем с собой берешь? Не в отпуск поди отправляешься.

– А что ж ты мне предлагаешь, Сергей Валентинович, все два месяца с ишаками спать, что ли? – как-то совсем уж ненатурально рассмеялся здоровяк. А потом уже серьезно добавил: – Переводчиком она у меня будет.

– Переводчиком?! У тебя?!

Теперь пришла очередь смеяться хозяину темно-синего костюма.

– Да ты же сам с какого хочешь…

Но, споткнувшись о строгий взгляд гиганта, он нерешительно кивнул и тихо согласился:

– Ну, тебе видней, переводчиком – так переводчиком.

В дверь негромко постучали. Патрик захлопнул папку и громко сказал:

– Войдите!

Габи была, как всегда, по-деловому подтянута и коротко сообщила:

– Шеф, здесь актуальные карты Гималаев, Памира и Гиндукуша. В общем, как вы просили. И вот еще факс из Термеза.

Исчезла она так же быстро, как и появилась, и только тончайший запах ее со вкусом подобранных духов прозрачной паутинкой висел в воздухе.

Первым делом Патрик сложил папку с информацией об участниках экспедиции, а также географические карты, принесенные Габи, в свой походный кейс. При этом он успел заметить, что некоторые из карт интересующих его районов представляли собой снимки со спутника.

«Интересно, сколько стоило фирме „В погоне за неведомым“ приобретение этих поистине бесценных кадров?» – пронеслось у Крюгера в голове.

Хотя, может, все было гораздо проще! Ведь один из очередных хороших знакомых его незаменимой секретарши как раз и работал там, где обрабатывалась информация со спутников.

Взяв в руки факс из Термеза, Патрик еще успел подумать, что по возвращении из поездки не мешало бы поднять зарплату его замечательной помощнице. Факс не имел подписи. Впрочем, это было и не столь важно. Вряд ли Крюгер смог бы вспомнить своего информатора в том регионе, даже если бы его имя составляло суть всего сообщения. Слишком много их было у фирмы, этих информаторов.

Текст сообщения был на русском и гласил: «Двое таджиков, искавшие в урочище Гуль потерявшуюся корову, случайно наткнулись на человекообразное существо, передвигающееся на задних конечностях. Существо издавало гортанные звуки и угрожающе махало верхними конечностями. И поспешило скрыться. На вопрос репортера местной газеты, почему же люди не стали преследовать это существо, таджики ответили: „Мы …сь!“

От последнего слова пропечатались только эти две буквы – «сь».

– Все ясно! – произнес Патрик Крюгер вслух. – Видимо, имелось в виду: «Мы побоялись!»

А уже покидая кабинет и ни к кому конкретно не обращаясь, он заявил:

– Конечно же, он там – в урочище Гуль. Куда же ему еще деваться? Мы ведь ему заявление на отпуск не подписывали!

Последние слова Крюгера вызвали у его секретарши Габи недоуменный взгляд поверх очков.

Патрик Крюгер любил франкфуртский аэропорт. Однако, в последние несколько лет летать ему приходилось нечасто. Это тогда, еще в самом начале, когда его не совсем обычная фирма только появилась, Крюгер проводил больше времени в воздухе, чем на земле. Но Патрик хорошо помнил возбуждающую толчею у касс и неизменную суету у таможни. Он всегда с удовольствием приезжал за два-три часа до регистрации, чтобы насладиться атмосферой предстоящего путешествия. Ибо нигде восторженное состояние человека в ожидании новых приключений не ощущается так явственно, как в огромном международном аэропорту. Привычный вид тысяч спешащих куда-то на край земли пассажиров завораживал, а безликие женские голоса из динамиков воспринимались под сводами аэровокзала, как воркование обленившихся ангелочков.

Патрик Крюгер занял место в небольшой кафешке у медленно вращающихся и поблескивающих свежим лаком автомобильных новинок. Темнокожие парни в робах обслуживающего персонала гоняли из зала в зал длинные вереницы тележек, напоминающие фантастических гусениц. А снующие взад-вперед желтые автомобильчики не спеша обслуживали малоподвижных и «тяжелогруженых» путешественников. До посадки оставался еще целый час, и, освободившись от багажа, Крюгер с наслаждением потягивал кофе с коньяком. От избытка свободного времени он наблюдал за происходившим вокруг него. И в особенности за оккупировавшими соседние столики людьми. Он пытался себе представить, что же побудило каждого из них оставить свои дела, семьи, интересы. И так же, как и он, Крюгер, с головой окунуться в водоворот предвзлетных страстей. Неужели это живущее в каждом человеке неудовлетворенное желание преодолеть невидимую границу земля-воздух? Испытать пьянящую тяжесть при взлете, еле уловимое движение вверх – туда, куда когда-нибудь унесутся человеческие души, окончательно сбросив свою земную оболочку…

«А может быть, дело вовсе в другом? – размышлял Крюгер. – Может быть, люди приходят сюда, как в храм? В ожидании какого-то необычного крестного хода или просто сногсшибательной мессы? Ведь всем известно, что в этом „храме“ даже неверующий молится и божится вести безгрешную жизнь… Только бы она не оборвалась где-то там… после взлета!»

Патрик Крюгер проводил задумчивым взглядом группу молоденьких таиландских стюардесс и наткнулся на скрюченную фигуру читающего какую-то периодику дедка.