Раскаленная броня. Танкисты 1941 года - Максим Кисляков Страница 4

Майор НКВД ничего не ответил. Он взял протянутый ему майором приказ и принялся прятать его в планшет.

Внезапно рыжеусый капитан решительно шагнул вперед, глаза страшно выкатил.

– Да их же как котят там!.. А у немчуры стервятники бывалые! – Капитан в сердцах хлопнул себя кулаком по груди, звякнула медаль «За отвагу». – Сам знаю – в Испании горел!

Энкавэдэшник вновь проигнорировал выпад капитана, лишь исподлобья глянул на него.

– Успокойтесь, товарищ капитан! – грозно бросил майор госбезопасности. Капитан осекся, отступил обратно. Майор НКВД нарочито спокойно защелкнул планшет и продолжил спокойным голосом, взвешивая каждое слово. – Истерик не нужно. В штабе фронта думают иначе – приказ получен – не позднее суток выдвинуться в район Барановичей. Извольте исполнять!

– Слушаюсь! – сдержанно ответил комбриг, ладонь козырьком лениво потянулась к виску.

Сотрудник НКВД кивнул и направился к своему автомобилю. Водитель вжикнул стартером, двигатель рявкнул, выхлопные трубы плюнули гарью.

Майор госбезопасности ловко оттолкнулся от подножки и взобрался в кабину. Он уже собирался захлопнуть за собой дверцу, но вдруг высунулся из кабины и угрожающе крикнул:

– Если не выдвинетесь в район в назначенное время – будете отвечать перед военным трибуналом. Все!

Майор НКВД исчез в кабине. Завизжал оборотами двигатель, и штабная полуторка двинула по пыльной дороге в очередное подразделение. Командиры-танкисты остолбенело провожают взором его машину.

– Вот тебе и Юрьев день… – тяжело произнес рыжеусый капитан, глаза наблюдают, как грузовик вновь превращается в удаляющийся клубок дорожной пыли.

Комбриг невесело посмотрел на него, но тут же опустил глаза.

– Юрьев – не Юрьев, а курсантиков наших надо известить. Так что, Валя, приказывай строиться.

Через минуту майор прохаживается перед ровным строем серо-стальных комбинезонов. Комбриг пробежался взглядом по вмиг посерьезневшим лицам ребят, остановился на Игоре, потом взор метнулся к Семену, тот легонько – одними уголками губ – улыбнулся. «Да, пацанва они еще все…» – промелькнуло у него.

– Товарищи курсанты! – громогласно начал майор. – Сегодня, как сообщает наша разведка, германская армия, не считаясь ни с какими пактами и договорами о мире и дружбе, вторглась на территорию нашей великой Родины.

Он сделал паузу, поднял руку вверх, легкий летний ветерок принялся теребить бумажные края документов на командирском планшете. Несколько десятков глаз, включая техников, впились в желтые листки и карту в руках майора. Тот продолжил:

– В этих документах сказано, что сегодня в четыре часа утра германские самолеты начали бомбить наши советские города. Также там сказано, что наши войска уже вступили в смертельную схватку с врагом. – Вдруг его голос упал, и он сдавленно проговорил: – Однако пока наши бойцы-пограничники не смогли сдержать стремительного прорыва врага…

Строй по-прежнему стоит вытянувшись в струнку, лица все так же будто вытесаны из камня, однако чувствуется, что все напряжены, каждое ухо жадно ловит слова командира.

Майор вновь пробежался взглядом по курсантам-танкистам, шумно наполнил воздух грудью и продолжил:

– Поэтому наша задача как можно быстрее соединиться с 16-м мехкорпусом и ждать дальнейших распоряжений. Пока это все.

– Товарищ майор, разрешите обратиться! – раздался голос Игоря.

– Разрешаю.

Протасов шагнул к майору, вытянулся в струну, глаза жадно сверлят лицо командира.

– Это значит, что наша учеба окончена и мы поступаем в распоряжение действующей армии?

Майор переглянулся с капитаном.

– Да, Игорь, это значит, что вы будете приписаны к бойцам 16-го механизированного корпуса со всей материальной частью, согласно приказу штаба.

Вдруг несколько глоток взорвалось возгласом: «Ура! Ура! Ура!»

Комбриг вздрогнул, из рук выскользнула только что подкуренная папироса.

– Нашли чему радоваться, пацанва! – несколько недовольным голосом произнес рыжеусый капитан. – Вы же еще не всю программу прошли!

– Товарищ капитан, да в бою доучимся, – с улыбкой проговорил Семен Горобец. – Так наука воевать быстрее пойдет. Да и быстрее немца разобьем.

– Хех, скажешь тоже, быстрее разобьете…

– А что? Это же как в песне: «Если завтра война, мы к победе должны быть готовы…»

– Ты, паря, несмышлен еще. Да еще и говорлив, как я посмотрю, – раздраженно проговорил капитан с рыжими усами. – Немец – мужик серьезный. Я воевал с ними в Прибалтике еще в империалистическую. И в Испании с ними дело имел. Кстати, вместе с товарищем комбригом. Михалыч, помнишь, почем у них фунт лиха?

– Помню, Валя, помню…

– Ну, с верой в сердце и с товарищем Сталиным обязательно прогоним немчуру поганую! Не сегодня, так завтра, товарищ комбриг! Да ежели каждый, как наш Баир, будет заряжать, да наш взводный стрелять, так еще и раньше разобьем, – радостно пробарабанил Семен и обратился к майору: – Так ведь, товарищ комбриг?

– Дай-то Бог, Сема, – проговорил упавшим голосом майор, глаза растерянно скользят по строчкам и красно-синим стрелкам в наспех созданном в штабной неразберихе приказе о контратаке. – Дай-то Бог…

Вся курсантская казарма на ушах. Шум, гвалт, взрывной смех прерывает степенные разговоры. Куда ни посмотри – всюду можно увидеть довольных курсантов. Одни прикладывают к воротникам новенькие петлицы с блестящими лейтенантскими кубарями, крутятся перед зеркалом, другие – наглаживают огромными тяжеленными утюгами гимнастерки, третьи – начищают и до того натертые до блеска хромовые сапоги. Впереди почти сутки увольнительной. После – подготовка к отправке на фронт. Там уже будет не до гулянок. Но и накануне вечернего променада в головах не все мысли о девушках. Поспеть бы на фронт до победы – думает военная молодежь.

Игорь стоит у зеркала. На него смотрит невысокий парень. На голове аккуратно стриженные темно-русые волосы, на чуть худощавом лице серо-голубые глаза, прямой нос, брови вразлет и тонкие губы – такой скорее на выпускника музучилища похож, чем на бравого курсанта-танкиста. Да и не курсант он уже – сегодня перед строем в полном параде вручили лейтенантские петлицы бронетанковых войск. Настоящие!

Эх, как бы ему сейчас пошли отцовские ордена и медали. Игорь улыбнулся. «Года три назад еще игрался ими вместе с детворой, а теперь настало и мое время заработать россыпь наград», – крутится у Игоря в голове. Но пока на левой стороне груди алеет значок в виде звездочки «За отличную стрельбу из танкового оружия», да по соседству с ним блестит серебристый треугольник «За отличное вождение боевых машин». Негусто.

Но это дело наживное, подумал Игорь, главное поспеть. А то выйдет, как с поляками – только выступили их освобождать, как треклятые враги-буржуи стали сдавать позицию за позицией, пока и вовсе не сдались. На все про все ушло – неделя! На этот раз, конечно, семью днями явно не обойтись, думал Протасов, все-таки немец Европу захватил. Сумел побить не кого-нибудь, а французов с англичанами. Да как! Одним сокрушительным ударом! Так что месяцок-другой придется на фашистов потратить, продолжает размышлять лейтенант. А что, орден Красного Знамени или, там, Красной Звезды смотрелся на мне вполне бы, вполне. Игорь тут же вздохнул. Нет, не дадут. Немец быстрее драпанет, обреченно подумал Протасов.