Смертный бог… - Евгений Катрич Страница 4

– Дари, когда он прикоснулся к твоей ладони его глаза стали совершенно чёрными. – голоса доносились от скамьи. По-видимому, исцеление отца не было завершено полностью. Незаметно приподняв свою руку, Марк посмотрел на паутину кровоподтёков на ладони, оставленных змееподобными нитями. – Я такого никогда не видела, твои раны начали заживать прямо на глазах…

Лина тихо всхлипнула и прижалась к мужчине, но тут же испуганно отпрянула. Тот, получив порцию боли, шумно ахнул и негромко застонал. Виновато скрипнула старенькая скамья и в доме ненадолго установилась тишина.

– Что нам теперь делать? – несколько раз всхлипнув, осторожно спросила Лина.

– Я надеюсь, ты не предлагаешь отнести нашего сына в храм Адрил и объявить его колдуном? – почти вспылил отец, глубоко задышав. – Он мой сын! И пусть он хоть трижды будет порождением самого Доркаха, я не отрекусь от него.

Марк лежал, затаив дыхание, стараясь получить от этого разговора как можно больше информации. За последнюю минуту он узнал, что в этом мире колдуны под запретом и есть некий бог Дорках. Если чёрные глаза Марка связали с этим богом, значит тот, скорее всего, относится к тёмным богам.

– Это давняя тайна нашей семьи… – глухо продолжил Дари. Тяжело дыша, он пытался успокоиться.

– Конечно, ты прав, Дари. – тихо перебила его женщина и скамья опять встревоженно скрипнула. – Наш сын защищает семью…, но я всё равно боюсь… Нет, не за нас, за него.

Марк увидел, что Лина задвинула заслонку топки, и в печи послушно разгорелся огонь. Погремев глиняной посудой, она отправила что-то в печь и почти неслышно подошла к ребенку. Заметив, что Марк не спит, она улыбнулась и, взяв его на руки, поднесла к скамье, на которой лежал отец.

Тело мужчины было туго перетянуто, а кровавых тряпок вокруг уже не было. Увидев Марка, мужчина попытался приподняться, но строгий окрик жены тут же свел на нет его попытки. Женщина бережно поставила Марка рядом с отцом и, поцеловав в голову, упорхнула обратно к печи.

– Спасибо тебе, сынок. – тихо сказал Дари. – В это до сих пор сложно поверить. Возможно, когда-нибудь ты мне пояснишь, но сейчас я попрошу тебя не использовать свою колдовскую силу.

Марк кивнул, понимая беспокойство отца. После этого в их доме больше не заводили разговор о колдунах и богах. Время продолжило свой размеренный ход, приближая Марка к заветной мечте: изучению нового мира, в котором ему необходимо отыскать свои осколки. После той трагической охоты Дари пролежал больше двух недель, и кладовая их семьи быстро оскудела. В доме трижды побывали любопытствующие гости. Дородная женщина, жена старосты деревни, узнав о исцелении Дари, быстро разнесла эту новость и уже на следующий день к родителям Марка вновь явилась старуха, сопровождаемая молчаливыми девицами.

Она долго осматривала отца, отмахиваясь от любых объяснений Лины. Марк видел, что амулет ведуньи вспыхивал бледным светом, когда старуха подносила его к ещё плохо зажившим ранам. Поцокав и что-то побормотав себе под нос, старуха ушла, не попрощавшись с хозяевами. Потом в доме появились охотники из картеля деревни. Их интересовало, когда отец сможет к ним присоединиться. Местный барон был весьма огорчен, что мужчины поселения стали приносить меньше добычи. Половина отстрела уходила барону, затем приличный куш забирал староста, а скудный остаток делился между семьями охотников.

Поговорив о делах и получив внятный ответ Дари, мужчины ушли. Марк хотел помочь отцу скорее встать на ноги, но понимая, что его выздоровление и так привлекло слишком много внимания, передумал. Это могло навлечь на семью большие проблемы, тем более, что повод для тревоги уже был.

От Марка не ускользнул любопытный взгляд жены старосты, брошенный на вязанку дров, которая спустя несколько дней все так же нетронуто лежала на прежнем месте. Марк понимал, что пройдёт совсем немного времени и у людей начнутся вопросы. Словно подтверждая его опасения, входная дверь открылась и впустила в их дом ворох пушистого снега и закутанного в шубу высокого, широкоплечего мужчину.

– Здравствуй, Дари. – сказал мужчина, отряхивая плечи и развязывая меховой пояс. При появлении гостя отец Марка заметно напрягся. Вынырнувшая из каморки Лина переключила на себя внимание гостя. Завидев её, тот расплылся в улыбке и, кивнув головой, пробасил. – Здравствуй, хозяйка. Пустишь гостя отведать травяного отвара?

Мужчина, не дожидаясь ответа, снял шубу и по-хозяйски прошелся по комнате в мокрых сапогах, оставляя за собой заметные потеки. Его цепкий взгляд задержался на горящей топке, перемотанной груди Дари и взволнованной Лине, копошившейся у печи. Закончив беглый осмотр, он поставил табурет в центр комнаты и, присев, тяжело вздохнул. Стараясь придать своему голосу дружелюбный тон, гость сказал:

– Дари, я – староста деревни, поэтому обязан отреагировать на слухи, которые распространяются среди наших людей. Пойти меня правильно. – мужчина внимательно следил за реакцией Дари.

– Что ты хочешь знать, Лукот? – спросил отец, приподнимаясь на локтях. Стиснув зубы, он облокотился на стену дома. – Ты удивлен, что я выжил?

– И это тоже. – кивнув, ответил староста деревни и посмотрел на печь, в которой скакал огонь. – Говорят, вы без моего разрешения добываете дрова в лесу господина. Госпожа Риттая направила письмо в верховный храм с просьбой прислать к нам жреца Адрил…

– Зачем? – Лина быстро повернулась, держа в руках две деревянные кружки с ароматным травяным отваром, который употреблялся здесь в качестве согревающего напитка.

– Жрец должен проверить, все ли в порядке с вашим домом. – усмехнувшись, ответил староста. Староста заметил волнение женщины и вопросительно посмотрел на Лину, застывшую с кружками в руках. Протянув руку и взяв угощение, он продолжил. – Но пока жрец не прибыл, и вы не оказались под его властью, я хотел бы узнать, откуда у вас дрова?

– Мы несколько месяцев откладывали связки и мало топили осенью. – сдержанно ответила мама, украдкой взглянув на Марка, сидевшего возле печи. – Сейчас, как видишь, Лукот, у нас осталась последняя вязанка.

– Дело ваше, я только хотел помочь. – сказал староста. Отхлебнув из кружки, он причмокнул и покачал головой. – Дня через два здесь будет рыцарь Долтор и писари барона. Если до них дойдут слухи, к вам могут возникнуть вопросы. Ты знаешь, Дари, как они умеют получать признания.

Глаза старосты прищурились, и он внимательно посмотрел на отца. Выдержав взгляд гостя, Дари сделал глоток напитка и, поставив кружку на скамью рядом с собой, внятно ответил.

– Мне нечего скрывать, Лукот. Я тебе все пояснил.

Староста натянуто кивнул и, поднявшись, подхватил свою шубу, с которой натекла большая лужа растаявшего снега. Быстро облачившись, он направился к выходу. Дверь жалобно скрипнула и вновь впустила в дом колючую стужу. Староста переступил порог и, обернувшись, подмигнул Дари, надеясь, что тот его правильно понял. Тут же опять приняв угрюмый вид, он сказал, покидая притихший дом.

– Бежать не советую, сделаешь только хуже.