Торговец зонтиками - Франсис Малька Страница 4

Бросив загадочную рукопись на стол, будто она обожгла мне пальцы, я подумал: что же это за колдовство, жертвой которого мне пришлось стать? А если это не колдовство, кто изобрел и исполнил столь жуткий розыгрыш? Естественно, все пути вели к торговцу зонтиками… Допустим. Но ведь если это он, то каким образом старик осуществил свою странную затею? Как он мог угадать и описать, чем я буду заниматься следующие после покупки десять дней? Нет, никому такое не под силу, текст можно было написать только после всего. И только один человек на свете знал, что я делаю, только один человек в течение этих десяти дней имел доступ к манускрипту, стало быть, только один человек и мог быть автором прочитанного мной текста. Но ведь даже и я сам ни разу не вынимал книжку из кармана шоссов!

Когда прошло первое потрясение, я снова взял книжку в руки и открыл, твердо решив найти объяснение мистификации, объектом которой стал, и сорвать маски с виновных.

Перечитал машинально последний раздел:

Бертран сказал, что господин де Порселе заплатит за работу позже: граф ведь не знал, что обувь уже отремонтирована, потому и не оставил нужной суммы.

Все точь-в-точь как было, все правильно, но на этот раз мое внимание привлекло нечто другое, чем раньше, – скорее форма, чем содержание. Я внимательно изучил книжку, рассмотрел потертую кожу обложки, пожелтевшую бумагу, чернила, которые, похоже, впитались в эту бумагу за много веков до нынешнего дня… Кроме того, я заметил, что обложка потерта неравномерно, словно кто-то, кто открывал книжку, хотел сразу попасть на последнюю страницу. Исследовав наклон букв, легкость штриха, я и сам перешел на эту последнюю страницу и только тогда понял, что, во-первых, в книжке не десять страниц, а одиннадцать и одиннадцатая девственно чиста, а во-вторых, почерк удивительно похож на мой собственный. Более тщательное сравнение привело меня к выводу, что они – почерк «писца» и мой – вообще не отличишь один от другого, и это окончательно вогнало меня в оторопь.

Мало того, что неизвестный был в курсе всего, что я делал, в курсе каждого моего шага, он еще и сумел описать мою жизнь, подделав мой же почерк, да как! Первоклассный специалист!

Однако, сколько ни думай, сколько ни ищи, во всем городе, кроме меня, не встретишь ни единого человека, имеющего именно этих знакомых, именно эти умения и именно такую способность к каллиграфии, какая позволяла именно так написать именно то, что написано на страницах книжки. И только один человек имел при этом к манускрипту доступ.

Я сам.

Захлопнув книжку и завязав кожаный ремешок, я отодвинул доску в потолке и сунул заколдованный предмет в тайник. Никто сегодня, включая меня самого, туда не проникнет. И вдруг мне повезет? Вдруг я таким образом смогу избежать участи, которую приготовил для меня торговец зонтиками?

Я вернулся в мастерскую и занялся делом. Энергия, покинувшая меня за последние дни, вроде бы отчасти вернулась, и это позволило мне к вечеру починить целую кучу – не счесть сколько – обуви.

Но мозг работал лишь наполовину, вторая его половина постоянно устремлялась вверх – ох как тянуло меня к книге, которая, хоть и находилась теперь вне поля моего зрения, становилась все привлекательнее, ох как трудно было сопротивляться! Поднимая взгляд к потолку, я иногда даже ловил себя на ощущении, будто вижу сквозь доски ее очертания.

Измученный силой эмоций и утомленный долгим рабочим днем, я лег спать раньше обыкновения, только все равно не мог уснуть и маялся в поисках ответов на вопросы, которые непрерывно ставила передо мной моя новая постоялица, и с трудом изгонял из головы причудливые гипотезы, невольно рождавшиеся в моем несчастном мозгу.

Проснувшись, я сию же минуту вскочил на кровати, дотянулся до потолка, отодвинул доску и достал манускрипт из-под кровли. Потом, даже не спустившись на пол, открыл его и стал читать, что там написано.

А там появилась одиннадцатая страница, которая начиналась так:

Наступил одиннадцатый день, и я, страшно возбужденный, еле себя контролируя, прямо с утра вытащил книжку из кармана, сел за кухонный стол, положил удивительный подарок перед собой, стал рассматривать и рассматривал долго-долго…

Нет, избежать предначертанной мне судьбы явно не удалось! Я снова перелистал книжку страница за страницей. Теперь в ней насчитывалось двенадцать страниц, содержание первых десяти ни на йоту не изменилось, последняя страница оставалась пустой.

Надо было пополнить запасы провизии, и во второй половине дня я отправился в Тренктай. На сей раз издали чувствовалось, насколько свежа рыба, потому я решительно зашагал к рыбному ряду.

– Рыба сегодняшнего улова! Угорь! Морская лисица! Мидии! Акула! Подходите! Подходите! – во весь голос кричали рыбники.

Я выбрал ближайшего торговца, перед которым стоял чуть с наклоном простой деревянный ящик. Оттуда на меня глядело пар двадцать безжизненных рыбьих глаз.

– Какая рыба у вас самая свежая? – спросил я.

– Господи, молодой человек, да она вся у меня свежее некуда!

– Я не то хотел сказать… Которая позднее других прибыла?

– Акула.

– Тогда дайте кусок акулы, да потолще и пожирнее.

– Ваше желание для меня приказ!

Рыбник достал из ящика акулий хвост размером с человеческую ляжку и положил на доску, служившую прилавком. Затем вынул из-за пояса длинный нож и, прежде чем нарезать этот хвост на части, свой нож наточил, – я заметил, что движения у продавца были четко отработанными, быстрыми. Точа нож, он не переставал говорить:

– Только что сюда приходили трое. Мужчины. Искали книгу.

– Вы сказали «книгу»?

– Ну да, книгу. А рассказываю я вам об этом, между прочим, потому как заметил ту, что выглядывает у вас из-за пояса шоссов. Кажется, она похожа на описанную моими собеседниками…

– Это просто мой личный дневник, – ответил я. – Сомневаюсь, что он интересует подходивших к вам мужчин. А кто они, кстати?

– В жизни их не видел. Прибыли в Арль вчера вечером на баркасе братьев Баго, ночь провели в трактире. Хорошо еще, что мои морские лисицы ночевали в трюме баркаса… По длине бород можно подумать, эти парни вернулись из многомесячного плавания. И по запаху тоже: морские лисицы пахнут куда лучше их!

– А как они описывают книгу, которую ищут? На что похожа?

– Книжка небольшого размера, в кожаном переплете, с цветком клевера на обрезе… А знаете, что в их речах показалось мне самым главным? Угрожающий тон, которым они задавали каждый свой вопрос. Жаль, жаль владельца этой книги.

– Действительно, вот уж бедняга…

Инстинкт самосохранения подсказал мне, что надо потихоньку вытащить книжку из кармана и спрятать под рубашкой, где она никому не будет видна даже краешком. Понятия не имею, кто эти бородатые чужеземцы, но если объектом их охоты и впрямь является мой манускрипт, лучше не рисковать. Я же и в самом деле не знаю о нем ничего, кроме рассказанного торговцем зонтиками, ну и того, что в книжице упорно воспроизводится история моей жизни, день за днем.