Черная Шаль. Книга 2 - Алексей Резник Страница 4

Все рассмеялись беззлобно и искренне.

– Нет, нет, Валентин Валентинович, – сквозь смех ответил мне Сергей Семенович, – Тёща моя – дай ей Бог ещё многие лета! и поныне жива и здорова, живет в деревне под Псковом, сама с хозяйством управляется: двух коров и овец десяток кормит, поит.

А мое задание выглядело вполне банальным по сравнению с вашим, Валентин Валентинович – с опергруппой как-то глухой июльской ночью двадцать лет назад поехал я на кладбище ловить уйкусмача…

– Кого?!

– Уйкусмача – гигантского могильного червя, изредка еще встречающегося в верхних почвенных пластах планеты Земля именно на тех участках, где большинство землян находит свой последний приют – на кладбищах. Вид этот не описан пока ни одним из натуралистов, и описание его в «Энциклопедии животных» встретить, естественно, никак невозможно. И если быть более точным, то необходимо отметить, что встречается уйкусмач исключительно на территории бывшего СССР и занимаются его обнаружением и последующим немедленным уничтожением, в силу несомненности инфернального происхождения червя, не биологи, а сотрудники спецотдела ФСБ «Стикс».

– А чем он так опасен и на кого похож? – я настолько увлекся рассказом Сергея Семеновича, что даже забыл про Чёрную Шаль и связанные с нею несчастья и неприятности.

– Ну, во-первых, отдельные экземпляры достигают воистину колоссальных размеров – до восьми метров в длину и метра в поперечнике, трупы он раздирает четырнадцатью тридцатисантиметровыми клыками, а памятники и оградки разбивает мощным костным шарообразным выростом на конце хвоста. Один-единственный уйкусмач средних размеров способен за трое-четверо суток превратить респектабельное городское кладбище в настоящую давно заброшенную гнусную помойку для непонятных и отвратительных отбросов. Имели место случаи нападения и на живых людей – на кладбищенских сторожей, случайных пьяных и сотрудников ОМОНа, дежуривших на терпевшем бедствии кладбище по ночам.

Самое парадоксальное в том, что эти черви, как точно установлено, появились в земной природе лишь с конца тридцатых годов двадцатого века и внешний облик их оказался очень причудлив, манеры поведения – крайне разнузданными и непредсказуемыми, диета – плотоядной, аппетит – колоссальным. А общий облик уйкусмача, в совокупности выше приведенных относительных особенностей, оказался окруженным грозным и совершенно странным ореолом кровавой потусторонней таинственности, тесно связанной, тем не менее, с событиями, происходящими в нашем нормальном естественном мире.

Плотные кожные покровы уйкусмача имеют интенсивно сиреневый цвет и покрыты сложно переплетенными специфическими узорами и орнаментами, основным составляющим компонентом которых являются пятиконечные звезды различных размеров. Звезды эти имеют мертвенный синеватый оттенок и блестят особенным неприятным блеском – даже ночью, словно на них постоянно падают лучи того неведомого и невидимого светила, под которым родились и выросли эти жуткие твари – уйкусмачи… – Сергей Семенович умолк и опять задумался, разглядывая сквозь правое ветровое стекло чей-то удивительно длинный высокий забор.

– И вы в тот раз, в ту ночь-то поймали этого уйкусмача? – не стал я ждать, когда генерал-майор добровольно прервёт свое угрюмое молчание.

– Поймали, – усмехнулся Сергей Семенович, – Он оказался точь-в-точь таким, каким я его описал. И знаете – что больше всего меня в нем напугало?

– Что?!

– Его непостижимое для рассудка дьявольское сходство с офицером НКВД нарядившегося в полную парадную форму!!!

И в «мерседесе» в очередной раз установилась пауза молчания, которое сложно было не назвать напряженным. А мне моя Черная Шаль показалась сущими пустяками-цветочками по сравнению с тем, о чем только что поведал Сергей Семенович.

– Нашей группе удалось убить того уйкусмача, он оказался пяти метров длиной и вытянул на шестьсот сорок килограммов, – продолжил между тем Сергей Семенович, – Но при этом погибло трое наших сотрудников. А сам я был ранен. Так что мое предчувствие меня тогда почти не обмануло. Возможно, и ваше, Валентин Валентинович, сейчас не обманывает вас, но вы не подумайте, что я желаю вас напугать и расстроить. Нет, напротив – я хочу вас ободрить и подчеркнуть, что дурные предчувствия исключительно полезны: они заставляют «стиксовца» всегда оставаться предельно осторожным и внимательным… Врочем – мы, кажется, подъехали куда надо, – оборвал генерал последние наставления новичку, так как мы, за всю дорогу так и не повстречав ни одного человека, миновали очередной поворот и, вне всяких сомнений, увидели нужный нам дом.

Неведомая ему ранее энергия, переполняла стрэнга. Она внушала ему и восхищение, и страх. Восхищение вызывалось незнакомыми оттенками утончённых и изысканных удовольствий, а страх порождался ясным осознанием скорой перспективы полного затмения своего собственного «я», чьё предназначение и функции носили исключительно глубоко гуманный характер, неизменно окруженный к тому же романтическим ореолом величественной и светлой тайны зарождения Бессмертия. Сейчас же стрэнг по сути почти превратился в беспросветно чёрную ненасытную губку, до отказа пропитанную человеческой кровью, и кровь безжалостно убитых людей переваривалась в организме стрэнга с потрясающей скоростью…

Новый приступ жестокого голода заставил Чёрную Шаль тревожно вздрогнуть, расправить крылья и ринуться из тёмной глубины прохладной и влажной дождевой тучи за новыми жертвами, намеченными в течение прошедших суток…

…Игорь Васильевич Цыганенко в сумерках выбрался из густой кленовой заросли центрального городского парка и бесцельно петлял по городским улицам, время от времени останавливаясь и со страхом вглядываясь в задёрнутое чёрными и серыми тучами вечернее небо. Страх, родившийся в нём прошлой ночью, не пропадал, а постоянно наращивал обороты, с минуты на минуту грозя достигнуть своего апогея.

Более всего Игорь Васильевич мечтал оказаться задержанным нарядом милиции и быть упрятанным в камеру, где его не смог достать бы тот… Игорь Васильевич не сумел подобрать нужного определения – лишь нервно передёрнул плечами и вновь бросил диковатый испуганный взгляд на небо, в котором его внимание особенно привлекла огромная чёрная туча, медленно наползавшая на город с запада. Игорь Васильевич не выдержал и вбежал в какой-то тихий дворик, заросший клёнами и кустами сирени. Под кленами, у раскрытых подъездов сидели на скамейках старушки, молодые мамы прогуливали маленьких детей, в песочнице возились дети постарше, мужчина лет тридцати в дорогом спортивном костюме держал на поводке большого чёрного дога. Дог строго зарычал на нежданно вбежавшего в уютный дворик грязного бомжа.

– Тебе чего здесь надо, мужик?! – не менее строго прикрикнул на Игоря Васильевича хозяин дога.

Игорь Васильевич виновато развёл руками, бестолково потоптался на месте и вдруг неожиданно для себя бухнул:

– Вы бы лучше домой шли – на улице сейчас опасно оставаться!

– Я сейчас собаку спущу – если через три секунды ты ещё здесь будешь оставаться! – нехорошо усмехаясь, предупредил наглого бомжа хозяин дога.